— Да? — Лугарев заинтересованно наклонился. — Интересно, интересно… И где же он закопан?

— На конце радуги, как и положено эльфам, — засмеялась Селестиэль.

— Ладно, ребята, не отвлекайтесь, — сказал Митчелл. — Серьезные вопросы обсуждаем… Я согласен с Т20. Теперь наших союзников в замке нет. Незачем снова рисковать и класть свои головы в драке с нечистой силой.

— Ну, и какие у тебя предложения? — спросил Голдштейн.

— Какие, какие…, - Митчелл пожал плечами. — У меня одно предложение — бомба!

По зрелом размышлении, альтернативы предложению Митчелла союзники так и не нашли. Утром пятого ноября войска начали отходить от замка и из долин Изенмоут и Удун на север, за горы. Восточное войско союзников под предводительством Орлангура отходило на юго-восток, на просторы Горгоратской равнины. Орки в развалинах Дуртанга ликовали, но кочевники и балроги быстро остудили их энтузиазм. Они уже знали, что за отходом союзников от города или крепости обычно не следует ничего хорошего.

Глубоко под землей, в полузасыпанных залах, выдолбленных в скале, Моргот и его подручные поспешно готовились уносить ноги.

— Может быть, мы все же ограничимся мощной бомбардировкой? — спросил Лугарев. — В конце концов, в нашем распоряжении две эскадрильи В-52! С их помощью можно растереть этот чертов замок в порошок.

— Черт возьми! — взорвался Митчелл. — Ты же видел, какие там подземелья! Вспомни, сколько времени мы бомбили Монте-Кассино! — под «мы» Митчелл в данном случае имел в виду американские «летающие крепости» во вторую мировую войну. История итальянского монастыря Монте-Кассино действительно напоминала нынешнюю ситуацию. «Летающие крепости» разнесли монастырь в щебенку, но засевшие в глубоких подвалах фашисты все же уцелели и смогли показать самонадеянным янки, где раки зимуют.

— Неужели история так ничему нас и не научит? — кипятился Митчелл. — Надо так встряхнуть эти чертовы скалы, чтобы они обрушились этому гаду на голову и задавили его, наконец!

— Ладно, согласен, — буркнул Лугарев. Митчелл настаивал, чтобы на замок сбросили одну из наиболее мощных бомб, имевшихся в распоряжении Вечности. Однако в данном случае больше подходила глубоко проникающая ракетная боеголовка, предназначенная для уничтожения сильно защищенных объектов. Такая же боеголовка была использована для уничтожения крепости Саурона. На базе под Минас-Анором ракетчики Вечности готовили к старту ракету 9М76 комплекса «Темп-С». Вечность много потеряла в этом конфликте, в том числе и по вине самого Моргота, причем самые тяжелые и безвозвратные потери в первые минуты конфликта понес Звездный Флот.

Поэтому никто не удивился, когда один из техников подкатил к ракете стремянку и, забравшись на нее, написал мелом на боеголовке: «За души погибших на „Индианаполисе“». По иронии судьбы те же самые слова были когда-то написаны на первой атомной бомбе, сброшенной на Хиросиму. Посоветовавшись между собой, Бартон и Голдштейн решили принять кое-какие меры на случай, если Моргот попытается сбежать. В Гондоре были приведены в полную боеготовность радары наблюдения и подготовлены к старту несколько антиракет «Спартан». Кроме «Эйприл Фест», на 8254-ю линию времени были переброшены еще десять самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления различных типов.

Эти летающие радары создали плотную радиолокационную сеть, через которую не мог проскочить никакой мало-мальски крупный летательный аппарат. На равнине Дагорлад, в Итилиене, в Кханде и северных районах Харада, а также в степях к востоку от Черной страны были размещены зенитно-ракетные дивизионы, оснащенные пусковыми установками 9А82 комплекса С-300В. Ракетный удар был назначен на 16.00. За десять минут до установленного срока множество людей, эльфов и гномов столпилось на всех площадках передвижной крепости, чтобы посмотреть финальную сцену той великой драмы, в которой им довелось принять участие. Те, кому не хватило мест на площадках, были вынуждены наблюдать с земли. Селестиэль, Ломион, Рингамир и Эрейнион Гил-Гэлад использовали личные связи, чтобы занять самые лучшие места. Они устроились на плечах основного модуля Лугарева, стоявшего на самой верхней площадке передвижной крепости около антенны. Здесь же находился и основной модуль Р8.

— А не сдует нас отсюда? — с беспокойством спросил Рингамир, надолго запомнивший свой полет с вершины дерева в тот раз, когда Мария Пирелли расстреляла из аннигиляционной пушки гигантского тролля.

— Не бойся, — ответил Лугарев. — Мы слишком далеко, чтобы нам могла повредить ударная волна. Но вы все же держитесь покрепче, и не смотрите на вспышку. Приготовления Бартона оказались не напрасными. За пять минут до расчетного времени старта в склоне горы южнее Дуртанга отодвинулся большой кусок скалы, открыв темное отверстие шахты аварийного выхода. Из этой дыры один за другим вылетели несколько балрогов и взяли курс на северо-запад. Следом за ними из шахты с ревущим свистом взвился вверх большой светло-серый ракетоплан с изменяемой геометрией крыла. Моргот отправился искать Круг Вознесения.

Летающие радары союзников тут же засекли его. Объект двигался очень быстро, но зенитчики были в полной готовности. Лугарев увидел высоко в небе белую полоску инверсионного следа, тянущуюся со стороны вражеской крепости. Одновременно из нескольких пусковых контейнеров, стоявших вертикально, окутавшись облаками дыма, с ревом вырвались зенитные ракеты. Их дымные трассы устремились вверх, пока не пересеклись с быстро движущейся белой головкой инверсионного следа. Первая, вторая, третья ракета… В небе одно за другим возникли три облачка дыма, нанизанные на инверсионный след.

Клубящиеся дымные струи, оставляемые обломками, протянулись дальше, вдоль траекторий полета ракет. Но мощные сто пятидесяти — килограммовые боевые части ракет 9М82 не смогли нанести Морготу каких-либо ощутимых повреждений — слишком мощное у него было бронирование. Бартон не был бы самим собой, если бы начал разыгрывать эту партию, не имея туза в рукаве. Зная интерес Моргота к Кругу Вознесения, а также зная, где находится Круг, не трудно было предсказать наиболее вероятное направление его полета. «Тузом в рукаве» Бартону послужил развернутый за холмами Эмин Майл зенитно-ракетный комплекс С-75М «Волхов», оснащенный пятью ракетами В-750АК с ядерными боевыми частями. Как только стало ясно, что новейшие системы вооружения, имеющиеся в Вечности, не в состоянии хотя бы поцарапать мощную броню гиганта — да и глупо было бы ожидать иного, так как осколочные боевые части зенитных ракет рассчитаны, в первую очередь, на создание большой зоны поражения для слабозащищенных объектов — Бартон приказал атаковать Моргота ракетами В-750АК, как только он будет в их радиусе действия. Но и Моргот оказался не лыком шит. Первая неудачная атака насторожила его, и теперь он тщательно сканировал своими сенсорами трассу полета. У всех зенитных ракет есть один, но очень серьезный недостаток — они имеют обыкновение громогласно предупреждать противника о своих серьезных намерениях мощным излучением радиолокатора наведения. С имевшимися в распоряжении Моргота сенсорами ему не составило труда засечь адресованный ему сигнал радара. Светло-серый ракетоплан выполнил неожиданно резкий для своих размеров маневр, а затем из его носовой орудийной башенки сверкнул тонкий световой луч. Он угодил точно в радиолокатор наведения.

Вагончик, окутавшись дымом, развалился на две части. Лишившись локатора, зенитные ракеты оказались слепы. Моргот беспрепятственно пролетел в пяти километрах от позиции комплекса.

Зенитчики посылали ему вслед лишь бессильные проклятия.

В то же самое время Лугарев вышел на связь, вызывая Бартона.

— Расселл! Моргот все равно ушел. Надо отменить старт, пока не поздно!

— Не получится, Игорек, — ответил Бартон. — Уже поздно. Далеко на юго-востоке над горами вспыхнул ослепительный свет.

Селестиэль отвернулась, как и учил ее Лугарев, глядя на залитую невероятно ярким сиянием равнину Дагорлад. Этот свет был куда ярче полуденного июньского солнца. Ямы и кучи вывороченной земли высвечивались с потрясающей четкостью; игра резких теней была восхитительна, золотые, серые, фиолетовые, голубые и пурпурные оттенки могли свести с ума любого из величайших живописцев. Свет погас через несколько секунд, Селестиэль повернулась, и увидела клок дыма там, где только что полыхало сияние. Этот клок тут же исчез, а на его месте вспыхнул гигантский огненный шар. Он напоминал Солнце, которому вдруг вздумалось присесть на склоне горы.