Я вернулся в коридор, зашел в кухню. Здесь бензином пахло сильнее. Я стоял и думал, что делать дальше. И тут заметил на столе листок бумаги. Присмотревшись, я разобрал слова.

Что за ерунда? Она же сама говорила, как мечтает уехать оттуда, как ненавидит эту базу. Зачем ей туда понадобилось?

Ответа у меня не было. Но одно я знал наверняка. Те, кто убил Рона и Милли, побывали и тут. И запах бензина принесли с собой. Но Хелен уехала на базу, и это спасло ей жизнь. По крайней мере на время. Если они знают, где база, они найдут Хелен.

Они… Кто же эти «они»? Те, кто сожгли людей на озере?

Я вернулся к машине, включил мобильный. По дороге позвонил в полицию Херста. Дежурный снял трубку.

— Мне нужно знать, когда констебль Рено заступает на дежурство, — сказал я.

— В семь часов. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Я сообщу вам адрес в Садбери. Пошлите туда кого-нибудь. — И я назвал адрес супругов Трембли.

— Сэр, вы можете сказать, что там случилось?

— Скажите констеблю Рено, чтобы она позвонила Алексу, — ответил я. — Скажите, что это сделал не я. И не Винни.

И отключил телефон.

Из Садбери я отправился на север. До Тимминса, еще одного городка провинции Онтарио, было три тяжких часа езды. Когда-то здесь добывали золото, что было понятно по названиям местных улиц и заведений. Проспект старателей. Кафе «Золотая лихорадка». На шоссе рекламный щит: всех желающих приглашали посетить старые прииски.

В пять утра я остановился заправиться и попить кофе. До рассвета оставалось еще два часа. Я выехал из Тимминса и направился на запад, в сторону Капускейсинга.

К Херсту я подъехал с первыми лучами солнца. Проехал мимо полицейского участка. Было половина седьмого, Рено еще не появлялась. Я миновал резервацию у озера Констанс. То, что я снова оказался в этих местах, походило на дурной сон. Всю ночь я кружил по Онтарио. Еще несколько километров — и вот он, поворот на дорогу к базе.

Над землей стелился густой туман. То последнее утро в лесу было таким же сырым и промозглым. Я чувствовал пронизывающий холод, даже несмотря на закрытые окна.

По дороге я проехал легко. Очень уж не хотелось снова застрять в грязи.

Зазвонил мобильный.

— Рено, это вы? — сразу же спросил я.

— Макнайт, что за чертовщина? Вы где?

— Еду на базу. Думаю, Хелен тут.

— Оставайтесь на месте. Мы сейчас подъедем.

— Кто-нибудь съездил к дому Трембли?

— Да… Алекс, объясните, что происходит?

— Я сам не знаю.

— Мы уже в пути. Обещайте, что не наделаете глупостей.

— Увы, не могу, — сказал я и дал отбой.

Перед поворотом я сбавил скорость. Вряд ли на дорогу снова выйдет лось, но я не хотел никаких неожиданностей. Лося не было, зато… Это еще что? Я нажал на тормоз. У обочины, примерно на том самом месте, где застрял я, стояла машина. Черный седан. И я его узнал.

Я вылез из машины, подошел к заднему бамперу и нащупал спрятанный под ним пистолет. Леон прилепил его скотчем.

Забрав пистолет, я подошел к седану сзади, но никого в салоне не разглядел. Мои ботинки увязали в грязи, но я все-таки подобрался к окошку у водительского сиденья. Дверца была не заперта. Я открыл ее, и мне шибанул в нос запах бензина.

Я снова вспомнил в подробностях тот вечер. Вспомнил, как братец Реда Олбрайта Дал и его приятель Джей подкараулили нас.

Я нажал на кнопку под рулем, багажник открылся, и я заковылял по грязи назад. В багажнике я увидел канистры. Тут все обрело смысл. Если ты выясняешь, кто спалил твоего брата, и если у тебя у самого душа черная, трудно избавиться от искушения отомстить таким же образом.

Я захлопнул багажник и вдруг заметил на дороге доску, а приглядевшись, увидел, что она утыкана гвоздями.

Записку на столе оставили нарочно.

— Это была ловушка, — проговорил я вслух.

И тут услышал первый выстрел. Влажный воздух приглушил его, но я разобрал, откуда стреляли. Я сел в свой грузовичок и поехал на базу. У озера туман был гуще.

Услышав второй выстрел, я сбавил скорость. Очень уж не хотелось попасть в эпицентр событий.

Видимость была плохая, но я сообразил, что это где-то здесь, поэтому остановился, выключил мотор и, взяв пистолет, вышел из машины. Шел я медленно и как мог тихо. Жаль, что дальше десяти метров ни черта не видно. Зато не видно и меня. За последним поворотом я увидел грузовичок Винни.

Снова прогремел выстрел. Теперь уже совсем близко. И тут же последовал другой звук, низкий и протяжный — словно из шара выпустили воздух.

— Тьфу ты, черт! — ругнулся я. — Винни, где ты?

Звук прекратился.

По спине пополз липкий холодок. Я переходил от дерева к дереву, туман окутывал меня своим плащом. Наконец показались очертания домов. Я остановился у сарая и, держа пистолет обеими руками, осторожно стал пробираться по стенке.

Подойдя к углу сарая, я осторожно выглянул. На крыльце никого. Я подошел к крыльцу, поднялся по ступенькам, заглянул на мгновение в окно. Есть там кто или нет? Надо снова взглянуть. Только выждать несколько секунд. Раз… два…

Дальше не успел. Следующий выстрел прозвучал как взрыв в моей собственной башке. Ноги у меня подкосились, и я стал сползать вниз по ступенькам. Следующая пуля впилась в доску, полетели щепки.

Я у них на мушке. Мне конец. Конец…

Я стал на четвереньках карабкаться на крыльцо. Распахнул дверь и кубарем вкатился в дом, а пуля попала в окно. Выстрел все еще грохотал у меня в ушах, а я лежал на полу и никак не мог понять, ранен я или нет.

И куда подевался мой пистолет? Я стал шарить по полу. И вдруг услышал у себя над головой голос.

— Не двигаться!

Я поднял глаза. В углу, прижав колени к подбородку, сидела Хелен Сен-Жан. Дуло ее ружья было направлено на меня.

— Не двигаться! — повторила она.

— Хелен, это я, Алекс! Где Винни?

Она нацелила ружье мне в грудь.

— Хелен, прошу вас, не надо в меня стрелять! Отдайте мне ружье, — сказал я. — Эти люди, они сейчас придут сюда.

Она взглянула на окно. Держа руки поднятыми, я пригнулся.

— Я подойду, хорошо? Подойду к вам. Мы будем сопротивляться вместе.

Я опустился на колени и стал медленно к ней приближаться. Она перестала в меня целиться — добрый знак.

— Хелен, я когда-то служил в полиции. Пожалуйста, отдайте ружье мне!

Я был уже совсем рядом. И тут все пошло насмарку. Прогремел выстрел. И второй — когда я уже схватился за дуло. Он был еще громче первого, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.

В руке у меня было что-то горячее. Дуло. И кто-то поднимался по ступеням. Я не слышал шагов, но чувствовал, как вибрирует пол. Я уперся прикладом в плечо и нацелился на дверной проем.

Чья-то фигура. Лицо. Длинные волосы.

Это был Масква. Масква шагнул в комнату и замер. Целое мгновение он целился мне в голову. Но все-таки опустил ружье.

— Алекс!

Я было открыл рот, но он дал мне знак молчать, подошел и сел с Хелен. Она зажала уши руками. Глаза ее были закрыты.

— Хелен, — сказал он. — Все хорошо.

— Масква, ты мне объяснишь, что тут творится? — спросил я.

— Сейчас, — ответил он. — Погоди-ка… — Он оглянулся на дверь. — Винни где-то снаружи.

Масква погладил Хелен по голове и пообещал, что сейчас вернется. Она не открыла глаз и не отняла рук от ушей.

Мы вышли, и я увидел у крыльца человека, лежавшего лицом в грязи. В спине у него зияла дыра от пули.

— О господи! — воскликнул я в ужасе.

— Алекс, это не Винни.

Я вздохнул с облегчением. И тут разглядел лицо этого человека.

— Это же брат Реда Олбрайта Даллас.

— Может, и так… — сказал Масква.

Рядом с телом валялась «беретта». Та самая, из которой целились в Винни в ночь, когда они нас подстерегли.

— Был еще один… Здоровый такой.

— Это, должно быть, тот, что лежит за сараем. У причала.