– Ясно, – ответил Валентин.

– Тогда давай перейдем к делу, мне понадобится твоя помощь. – Тут уж мне было не до шуток.

Мы прошли в комнату Валентина и сели за старый круглый стол. Посреди него стояли док-станция с колонками и новенький айпад.

– Что мне нужно будет делать? – спросил студент.

– Ничего сложного – пойти со мной в кладовку и по моему сигналу открыть дверь.

– Звучит не слишком героически, – улыбнулся парень.

Я задумался – стоит ли посвящать Валентина во все детали? С одной стороны, он может струсить и отказаться. С другой – гораздо хуже будет, если он запаникует в самый неподходящий момент.

– Ладно. – Я тяжело вздохнул. – Все не так уж просто. Когда мы будем в кладовке, откроется разрыв между мирами. Скорей всего, настоящая Настя застряла по ту сторону. Я закину туда веревку и кое-какие припасы, но сам не смогу закрыть дверь. Тут-то ты мне и понадобишься.

Валентин заметно побледнел, тяжелый комок прополз по его горлу, но студент все-таки решился.

– Хорошо, – сказал он. – Кажется, у нас все равно нет другого выхода.

– Отлично! Тогда идем.

Мы вернулись в коридор.

– Открывай кладовку, – велел я.

Валентин с опаской взялся за железную ручку и долго так стоял. У меня возникла нехорошая мысль – что, если я зря рассказал студенту о разрыве между мирами? Что, если он теперь наблюдатель и дверь откроется совсем не в кладовку?

– Давай, не тяни, – не уверен, что хотел сказать именно это, но мой деловой образ играл свою роль.

Валентин открыл дверь и включил свет в кладовой. Она была все той же – из коробок выглядывали блестящие елочные игрушки. Пестрые ткани старой одежды не потеряли яркости.

«Может, студент настолько туп, что в принципе не может быть наблюдателем?» – вот такая меня посетила мысль. Должен признаться: мой мегапроизводительный мозг частенько удостаивает людей такой оценки. Правда, потом, при дальнейшем общении, обычно приходится признавать свою неправоту. В случае с Валентином никакого желания бороться с мыслями о его глупости у меня не возникло. Ни малейшего.

– Заходи, – сказал я. – Убери наверх вон ту коробку и садись в углу. По моей команде откроешь дверь. Главное, что бы ни происходило, не паникуй – все под контролем.

Валентин принялся разгребать место для себя. Я расстегнул рюкзак, положил на пол возле входа, захлопнул, а потом открыл дверь. Чтобы она не стала объектом другой Вселенной, пришлось привязать ручку шнурком к запястью. Старичок коридор сильно пострадал после нашей предыдущей встречи. Со стен облетела почти вся штукатурка. Остались лишь редкие клочки с дрожащими листиками серых обоев. Паркет превратился в труху. Метра через три стены начинали разрушаться, обнажая треснувшие кирпичи. Почти сразу же я услышал шуршащее шипение за моей спиной. Что-то шевелилось на верхних полках кладовой.

– Тут кто-то есть? – В голосе Валентина звучала паника.

– Это всего лишь проекция, – ответил я, не уточнив, что она тоже представляет опасность.

Для первого броска у меня была домашняя заготовка – мощный туристический фонарь с прикрепленной к нему запиской: «Настя, тебе нужно выбраться. Иди сюда». Формулировка была непозволительно неточной, но я не мог придумать никакого другого обозначения направления, кроме банального «сюда». Фонарь полетел через порог и упал в деревянную труху, но уже в полете с ним начали происходить странные изменения. Казалось, что корпус пожирает ржавчина. Правда, происходило все слишком быстро – буквально на глазах. Тварь за спиной стала спускаться вниз по полкам. Стеклянные елочные шары звякнули, но уцелели. Я перешел к главной части своего плана и достал из рюкзака альпинистскую веревку. Тяжелая часть с карабином тут же полетела за порог. Толстая веревка сразу же начала гнить, а фонарь заржавел уже наполовину. Что все это значило? Степа, наверное, смог бы ответить, а я не задумываясь закричал:

– Настя! Если ты меня слышишь, хватайся за веревку!

Классный план, правда ведь?! Конечно, при условии, что девушка до сих пор там.

Веревка тут же натянулась. Неужели сработало?

Все-таки бывает в жизни удача! Я покрепче схватился за веревку и приготовился тащить Настю. Веревка резко дернулась, и меня бросило в дверной проем. У меня вырвался вопль ужаса – слишком уж все произошло неожиданно. К счастью, вход в кладовку был узким, и я зацепился за косяк. По ту сторону веревка натянулась, ее дальний конец скрылся в темноте. Прячущаяся за спиной тварь прыгнула и приземлилась на небольшую полочку прямо над моей головой. Валентин заорал.

– Спасибо за моральную поддержку, – точно не помню, сказал ли я это вслух.

Веревка в моих руках дернулась так, что порезала ладони. Меня впечатало щекой в дверной косяк.

«Где ты так накачалась, Настенька?!» Я отпустил веревку, и ее свободный конец скрылся за порогом.

– Уходим! Уходим! – кричал Валентин.

– Подожди, – я схватил рюкзак, вытряхнул все содержимое за порог, а себе оставил только вторую веревку. Эта была даже симпатичной – красной с синей нитью. Тварь наверху зашипела и попыталась достать меня каким-то когтистым отростком.

«Не смотри!» – велел я себе, но все-таки краем глаза увидел бледное, почти человеческое лицо с горящими глазами. Не знаю, кем было это существо, но прямо из его головы росли тонкие серые лапы. Пригнувшись, чтобы меня не достали, я пристегнул карабин к стальному уголку, поддерживающему полки, и выбросил остаток веревки за порог. Мерзкая тварь потеряла терпение и прыгнула мне на голову. Ощущение было не из приятных – как от встречи с гигантским пауком. Я машинально отмахнулся и отбросил существо в сторону. Сами понимаете, прицелиться не было никакой возможности, и тварь плюхнулась прямиком на Валентина. Студент дико заорал, задрыгал руками и ногами. Тем временем красная веревка натянулась и загудела, как струна. Кто-то сильно дернул за другой конец так, что задрожали полки. Я вытянул руку за порог и почувствовал, как что-то скользкое коснулось запястья. Останавливаться было никак нельзя. Валентин верещал, отмахиваясь от серого паука. Я схватился за стальную ручку и захлопнул дверь. Красная веревка так и осталась натянутой, только теперь она заканчивалась возле самого порога. Студент все еще кричал и отмахивался, хотя уже было не от кого.

– Твой выход, Валентин Кобяков, открывай дверь. – Мне даже удалось проговорить это спокойным голосом.

– Нет! Ни за что! – Студент забился в угол, его прическа превратилась в липкое спутанное гнездо.

– Все хорошо. Проекция исчезла. Сейчас просто открой дверь. – Мне никогда не давались добрые успокоительные речи. Валентин смотрел затравленно, и я продолжил: – Нам нужно просто закончить это дело и выбраться отсюда.

Слово «выбраться» подействовало на студента магическим образом. Его глаза прояснились. Он поднялся, протиснулся мимо меня, взялся за железную ручку, посмотрел на висящий в воздухе кусок веревки и замер.

– Давай, – сказал я.

Валентин прижал дверь к косяку, а потом толкнул от себя. Она скрипнула, начала открываться, но вдруг замерла. В проеме показалось совершенно дикое, окровавленное лицо Насти.

– Еда! Теплое мясо! – закричала она.

Валентин отшатнулся и оттеснил меня к полкам. Дверь широко раскрылась. То, что стояло на пороге, лишь отдаленно напоминало симпатичную девушку – спина согнулась, живот набух, руки с обломанными ногтями шарили по воздуху в поисках добычи.

– Не надо, Настенька, – мягко проговорил Валентин. – Хочешь, я тебе мяса дам?

– Не хочу мороженое, хочу живое! – Существо шагнуло в кладовку и бросилось на студента с явным намерением вцепиться зубами ему в горло.

Что-то щелкнуло у меня в мозгу, и я начал действовать: перебрался через сцепившиеся тела студентов, закрыл, а потом открыл дверь. За порогом тут же появился темный, разваливающийся на части коридор.

– Толкай ее! Скорее! – закричал я и схватил Настю за руку.