— О, Ден, а мы тебя уже ждем.
Иванов, не веря в свою удачу, ошалело уставился на друга и тупо произнес:
— Ракхи?!
— Эт я, по крайней мере, с утра был, — сын фермера смешно выпятил грудь и сделал важное лицо.
— Ракхи, хорошо что я тебе встретил! Понимаешь, я тут первый раз и совершенно не представлял, где и как вас найти.
— Первый раз говоришь? — шутник закрыл один глаз и, прищурив другой, необычно посмотрел на Иванова. — Тогда пойдем, я покажу стол, где мы обычно собираемся. — Балагур взял свободной рукой землянина за плечо и куда-то повел. — Между прочим, Ден, у меня к тебе появилась еще пара вопросов.
Бывшему детдомовцу оставалось только тихо вздохнуть.
В столовой они просидели до самого закрытия, потом плавно переместились в комнату Эфрина, благо столовка располагалась на территории жилой зоны Университета. Вообще, как считал Денис, ребятам крупно повезло, они жили в комнатах на одном этаже недалеко друг от друга и могли свободно общаться. Остальные их одногруппники из числа простых ароальцев тоже обитали в данном корпусе, но друзья не знали где, в том числе вездесущий Ракхи. Бароны и граф имели собственно жилье в дворянском районе университетского городка, как называли его ученики. В итоге они просидели до темноты. Ден рассказал свою историю появления в универе и случившиеся с ним здесь перипетии, вернее то, что можно было рассказать. Ребята поведали свои истории. Друзья искренне порадовались, что новый товарищ потенциальный гений и первый за много лет драконий тотемник. Эфрин сообщил команде о принятии их заявления на участие в игре и боевом турнире. Название "иномирцы" тоже прошло и уже внесено в официальный список обоих мероприятий. Теперь ребятам оставалось только придумать свой герб и принести его копию организаторам игры и турнира не позднее, чем за месяц до их начала. Потом обсуждали график командных тренировок, главным образом в связи с колоссальной занятостью Дениса. Кое-как, но вроде нашли приемлемый вариант. Затем болтали о всяком разном: об аристократах, преподавателях, девчонках и многом, многом другом. Иванов был по-настоящему счастлив — он впервые в жизни сидел в компании друзей, вбирал в себя дух истинной дружбы, что может быть лучше. Домой, в школу Дракона, юноша вернулся уже поздно и сразу лег спать. Завтра был очередной тяжелый день.
Дни летели со скоростью света, словно кто-то могучий быстро срывал листки во вселенском календаре, складываясь в недели. Денис интенсивно учился магии, где у него постепенно налаживались дела. И если по стихийным дисциплинам он, за исключением огня, плелся во втором десятке, то в менталистике занимал лидирующие позиции. На занятия по боевым искусствам, которые у группы проводились два, три раза в неделю, Иванов не ходил, занимаясь в школе Меча с мастером Соразом, и здесь у него тоже все складывалось неплохо. С каждым днем мастерство землянина росло. Посетил юноша и первые занятия в Сером Храме, где за него взялись мастера-храмовники. То, что там делали с Деном, никак кроме издевательства назвать было нельзя. В школе Меча ему тоже приходилась с избытком хлебать лиха, но Серый Храм переплюнул всех с торицей. На первой же тренировке мрачные наставники засунули Иванова в непонятные устройства и стали в буквально смысле выгибать, выворачивать и растягивать, как им заблагорассудится. Денис несколько раз просыпал в поту, вспоминая свои стоны и крики в страшным машинах. Тем не менее, через неделю он вновь вошел в Серый Храм, где все повторилось, разве что появились новые машины. В этот раз Иванов терпел, но все равно несколько раз не сдержался и громко стонал. Тренировался Денис и с ребятами. Пока они сосредоточились лишь на игре, отрабатывая работу с мячом, перепасовку, переводя все на уровень рефлексов. Примерно через неделю они должны были выйти на первую тренировке на игровом поле. Землянин ждал этого дня с нетерпением, игра в хок по-настоящему втянула юношу. Отношения с друзьями были выше всех мечтаний Иванова, он полностью влился в компанию, стал ее полноценной частью, как будто так было всегда. А вот отношения с ароальцами стремительно накалялись. Уже на второй день землянин высказал графу с прихлебателями все, что о них думает, и в последующем вел себя соответствующим образом. Друзья боялись, что их товарища изобьют и были начеку, но прошло две недели и ничего пока не происходило. А когда ребята, и сам Денис, в том числе, потеряли бдительность, жизнь сыграла в пятнашки и его избили.
Это случилось вечером. Юный гений после столовой зашел к друзьям в общагу, как он для себя называл жилой корпус, хотя наличие отдельной комфортной комнаты с санузлом, конечно же, тянуло минимум на малосемейку. Так вот, спускаясь по лестнице с третьего этажа на первый, где располагалась портальная комната, между вторым и третьим этажом Денис повстречал двух своих одногруппников из числа ароальцев. Бросив на них мимолетный взгляд, юноша пропустил их мимо себя, когда неожиданно сзади повеяло ветром опасности. За время тренировок с мастером Соразом Ден научился доверять своим чувствам, возведя их в ранг безусловных рефлексов. Поэтому на автомате, еще не успев толком сообразить, что же на самом деле происходит, Иванов резко сместил корпус влево, а голову пригнул и отклонил вправо. Денис почувствовал завихрение воздуха рядом с левым ухом, потом увидел кулак и ногу, пронесшуюся в сантиметре от правого бока. Стремительно завершив движение, юноша быстро развернулся, одновременно отклоняясь назад и пропуская мимо себя очередной кулак, а правой рукой блокировал повторный удар ногой. Разорвав дистанцию, Денис остановился, вперив взгляд в своих противников. Это оказались его одногруппники. Иванов нечего не успел сказать, как они вновь бросились на него. Однако в этот раз он был на чеку, подсознательно ожидая продолжения атаки, поэтому не удивился и ринулся на встречу ароальцам. Действовали они неплохо, обрушив на противника град продуманных ударов, вот только практики, да и умения им явно не хватало. Учитель Сораз гонял своего подопечного на куда более высоком уровне. Таким образом, уже в первые секунды боя Денис нейтрализовал своих соперников, после чего нанес им серию довольно болезненных, но не опасных для жизни ударов, заставив ароальцев отступить. Вот тут-то на сцене появились новые действующие лица. Снизу путь на первый этаж Иванову перекрыли оставшиеся четыре шестерки аристократов, а со сторону второго этажа появились они сами, собственной персоной. Конечно же, впереди с брезгливым выражением лица стоял граф Ролен Заварзи.
— Ну что, червь, допрыгался, — полным призрения голосом начал свою речь Ролен, — надо было знать свое место, выродок, и не ерепениться. А вы, — взор полный яда и холода на двоих атаковавших Дена ароальцев, — мне еще ответите за то, что не справились с этой иномировой мразью, смерды.
— Эй, Ролен, — землянин решил не отмалчиваться, — а что сам против меня не вышел, прислал своих шавок, боишься?
Граф рассеялся.
— Ты гнида никогда не удостоишься чести выйти против ароальского графа из знатной семьи императорской ветви. Самое большое, на что ты можешь рассчитывать — избиение, как подзаборного пса. Но я готов смилостивиться и забыть твое неподобающее поведение в мою сторону и сторону моих друзей, — кивок на баронов, — если ты встанешь на колени, попросишь прощение, целуя меня в ноги, и впредь никогда, слышишь, никогда не перечить мне.
Ден вспыхнул, как свеча. Гнев жаркой волной заволок сознание, ни о каком контроле не могло и быть речи. Взбесившийся дракон с места прыгнул в сторону графа, в считанные секунды, разметав преграду из двух ароальцев, вот только до Ролена он не добрался, в бой вступила тяжелая артиллерия — бароны. А снизу уже спиши еще четверо бойцов-шестерок. Бывший детдомовец рвался изо всех сил к графу, мало обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары, блокируя и уходя от них на одних рефлексах, за что и поплатился. Бароны были уже совершенно другими противниками, с детства изучающими боевые искусства, имеющими пусть и небольшой, но реальный опыт поединков. Так что они легко остановили потерявшего голову Иванова, затем без труда обошли его защиту и несколькими ударами выключили из боя, после чего просто швырнули своим прихлебателям, которые стали молотить юношу руками и ногами, словно в обычной уличной свалке.
