Чувство смертельной угрозы хлестнуло по сознанию бывшего детдомовца, когда он из последних сил, на одном только упорстве сцепленной с яростью, лез по отвесной стене. На пальцах не осталось живого места, мышцы кричали об усталости, но Иванов не сдавался и с настойчивостью обреченного продвигался дальше. Разум юноши по-прежнему сканировал пространство впереди вектора движения, теперь он мог видеть метров на двадцать не больше, но и это могло спасти жизнь. В данный момент он был сосредоточен только на подъеме, отдав разведку под контроль подсознания, и когда в голове буквально взорвалось — "ОПАСНОСТЬ!!!", — посмотрел вперед. То, что он там увидел, ему очень не понравилось. Всего в десятке метров от края стены, по которой сейчас полз Денис, на широком плато, вальяжно привалившись к огромному валуну, стоял четырехрукий громила. Ростом существо было метра два с половиной, если не больше, с бронзового цвета кожей, покрытой буграми мышц, нижняя часть туловища была скрыта широкими кожаными штанами, в то время как на обнаженном торсе, в области груди и живота горел багровым светом какой-то рунический рисунок. Очень похожий чертеж светился и на голове, там, где должны били быть волосы. Лицо существа было вполне человеческим: рот с тонкими губами, широкий нос, бесцветные глаза, правда, лишенные век, ресниц и бровей. Больше всего привлекали внимания четыре мощные руки, одна пара начиналась, где и положено — в районе плечевого пояса, а вторая на границе груди и живота. Конечности были обычными для человека, но невероятно развитыми даже на первый взгляд и в каждой из них сверкало под багровыми небесами по внушительной сабле. (Дену не повезло столкнуться с дараи. Дараи — измененные темной силой демонов-магов смертные, представляли собой своеобразных телохранителей могущественных демонических сущностей. Дараи обладают высочайшим иммунитетом к магии стихий, жизни и смерти, практически абсолютной регенерацией и изощренным разумом, бездушны, с помощью магии в кратчайшие сроки превращаются в великолепных бойцов, владеют слабыми способностями к манипулированию силами тьмы. Дараи могли создавать только демоны-маги и любая темная сущность с уровня архидемона и выше, по своим боевым качествам данные твари превосходили даже некоторых слабых демонов. Изощренный разум делал Дараи страшными врагами, но по большому счету, это было и их слабое место. Ментальная магия считалась лучшим оружием против подобных существ. Естественно, Денис всего этого не знал). Тварь злорадно ухмылялась и своими не мигающими, лишенными век глазами смотрело в ту точку, где вскоре должна была показаться голова Иванова. Злость, страх, ярость, гнев в один миг переплелись и так во взведенным на всю катушку вымотанном разуме, Ден впервые в жизни почувствовал самое настоящее бешенство и отдался этому чувству. В сознании с чудовищной силой запульсировал комок ментальной силы, наливаясь, максимум энергии, и готовый в любой момент несокрушимым тараном ударить в любого противника. В считанные секунды Иванов преодолел десяток метров отвесной стены, словно это была хорошо заасфальтированная дорога, стремительным движением выхватил привязанный к спине меч, и максимально отведя его назад, помчался на врага. Дараи среагировал мгновенно, вот он расслаблено попирает валун, а вот уже с занесенными саблями движется навстречу атакующему противнику, и скорость его ничем не уступала скорости землянина, если не превосходила. Вот только Иванов, хоть и представлял сейчас собой неистового берсерка, понимал, что боя холодным оружием ему не выиграть, да он и не собирался этого делать. За миг до столкновения с четырехруким он резко сместился вправо, не знамо как, на одних инстинктах отвел своим деревянным мечом пару сабель противника, что характерно меч при этом не сломался, и ударил что есть мочи ментальным тараном. В туже секунду четырехрукий сломанной куклой упал на камень, заменяющий тут землю и схватился за голову. Денис все это видел, но даже не подумал остановиться и добить противника, он понимал, что тварь через секунду другую оправится и порубает его в мелкий винегрет. Спасти Иванова могли только ноги, и он бежал еще быстрее, чем бежал до этой проклятой встречи.

Дальнейший путь Денис запомнил плохо, в сознание сохранились лишь смазанные эпизоды, как он, казалось бы, без разбора куда-то бежал, раскидывая ставших регулярно попадаться противников ментальными всплесками и ударами деревянного меча. Окружающий пейзаж слился в единую, мутную картинку, среди которой мелькали яркие пятна. В себя он пришел сидящим на полу из старого кирпича, мутный взгляд его блуждал по знакомой кладке, которую он впервые увидел, переступив порог пирамиды. Рядом валялся ставший родным деревянный меч, а всего в какой-то паре шагов слева за приподнятой кверху металлической дверью плыли багровые облака опостылевшего лабиринта. Казалось бы, дверь ждала, когда же Ден в последний раз посмотрит через нее на очерченную растительной стеной дорогу, и медленно закрылась. Лабиринт был пройден!

Денис медленно, держась за стенку, встал. Стоять было очень трудно, ноги налились тяжестью, Иванов не чувствовал их. Пошатываясь, юноша сделал первый шаг и едва не упал, схватившись руками о стену. Он осмотрелся вокруг, ища, чем бы воспользоваться для дополнительной опоры и наткнулся взглядом на деревянный меч.

— Как же я мог забыть о тебе, друг! — заплетающимся языком пролепетал Иванов. — Ты сегодня столько раз выручал меня, а я, как последняя свинья бросил тебя на пол. — Ден медленно наклонился и трясущейся рукой приподнял меч за рукоятку, при этом ноги парня подкосились, и он сам упал на пол. — Черт, словно древний старик, падаю на ровном месте. Хотя чего тут удивительного, этот проклятые лабиринт выжал из меня все соки. Я и выгляжу сейчас, наверняка, как самый настоящий старик… Ладно, посидели пару минут и будет, пора идти, а то еще не засчитают мне прохождение лабиринта, второй раз оказываться там что-то не хочется, я не мазохист, это для них там курорт.

Денис в очередной раз потихоньку, опираясь на стену и меч, встал, затем, используя клинок в качестве трости, сделал шаг, потом второй и медленно побрел вверх по каменному коридору, освещенному знакомыми факелами. Борясь с накатывающей дурнотой и собственными заплетающими ногами, Иванов не заметил, как добрел до выхода из пирамиды лабиринта. Только когда красноватые лучи закатного солнца ослепили его глаза, Денис проморгавшись, понял, что стоит на пороге выхода из пирамиды лабиринта.

Почему-то сделать последний шаг, оказалось самым трудным, но землянин сделал его с наивысшим облегчением. Один шажок и вот он за пределами стоившего ему многих сил лабиринта. А тут его уже ждали. На земле в позе лотоса сидел Зарух Лотергас, улыбаясь во все свои тридцать два зуба и с прищуром смотря на еле стоящего на ногах ученика.

— Поздравляю, малыш, теперь уже все позади, лабиринт пройден. — Старый тотемник ловко вскочил на наги, не забыв прихватить любимую трость, и подошел к юноше. — Пойдем, малыш, я провожу тебя в школу Дракона, там теперь будет твой новый дом. — Зарух поддержал шатающегося Дена за плечи и повел прочь от лабиринта.

Но не успели они пройти и десятка метров, как на пути тотемников-драконов открылось радужное окно портала, из которого вышел статно одетый мужчина.

Рел Маркус смотрел в зеркало-коммуникатор и в бессильной злости сжимал кулаки, так как ничего кроме серого тумана там не видел. Паладин поставил защиту, пробить которую ректор через артефактное зеркало не мог. Вернее мог, вот только с применением грубой силы и обязательно бы засветился перед паладином. Естественно Маркусу этого было не нужно. Так что ректору ничего не оставалось, кроме как ждать, когда закончится испытание Серого Храма для юного дарования и бессильно злиться. Рел Маркус, конечно же, понимал, что храмовник был в своем праве, но и с собой ничего поделать не мог — тайны Серого Храма притягивали его, как магнит, и он — рыцарь Храма, мечтал взойти на более высокую ступень.