Сама идея кольцевого сооружения тесно связана с представлениями древних о строении мироздания. Круг был символом бесконечности, вечного времени, «магической фигурой, не имеющей ни начала, ни конца». И такие святилища являлись неким магическим инструментом, необходимым для осознания места человека в окружающем мире, для осуществления мистической связи с богами и обожествленными предками.

Думаю, самыми яркими из этого ряда сооружений эпохи бронзы в Восточной Европе являются памятники синташтинской культуры в Челябинской области, из которых особенно хорошо известно городище — святилище Аркаим. Само возведение таких грандиозных сооружений требовало огромных человеческих и материальных затрат, что подразумевает существование развитой идеологической системы и жесткой социальной структуры организации общества.

Наш комплекс не так грандиозен и, возможно, оставлен совсем небольшим коллективом. Но, думаю, для создавших его людей вряд ли это было менее важно, чем значение монументальных святилищ бронзового и раннего железного века в Англии, Франции, Германии, Чехии, степной зоне Восточной Европы.

Появившееся на средней Оке с юга или юго-востока население абашевской культуры принесло свои представления об устройстве мира. Возведение кольцевого святилища с погребением в центре, в котором мог находиться обожествленный после смерти предводитель или глава рода, могло быть необходимо для жизнедеятельности коллектива в новом для него мире.

А мир вокруг этого святилиша был великолепен, он и сейчас оставляет огромное впечатление. С высокого мыса видно на двадцать километров вокруг, а кругом — пойменные луга Оки и Прони и начало мещерских хвойных лесов. Это место вполне могло быть своеобразным «локальным» центром мира для этих людей. А мир этот, хоть и был прекрасен — таил в себе множество опасностей. Исследователи считают, например, что отношения с лесным населением, в том числе фатьяновско-балановским, у пришельцев были враждебными. Так, в абашевских погребениях правобережья Волги, в Марийской республике и Чувашии есть целый ряд коллективных захоронений погибших воинов — в одном кургане, Пепкинском, было двадцать семь костяков мужчин и два отдельно положенных черепа — все со следами смертельных ран.

Таким образом, круг проблем, которые ставятся нашим комплексом, огромен и весьма важен. И конечно, лишь изучение с привлечением специалистов — не только археологов- «бронзовиков», но и представителей естественнонаучных дисциплин, позволит сделать попытку найти их решение, а также подтвердить или опровергнуть ряд гипотетических предположений, содержащихся в этой статье.

Грннадий Горелик

Несколько месяцев — с сентября прошлого года по апрель нынешнего — мы публиковали историю создания ведущей компании мобильной телефонии «БиЛайн». Эта серия статей шла под рубрикой «Наука и жизнь российского предпринимателя», поскольку главным ее персонажем был основатель компании Дмитрий Зимин, сменивший карьеру советского радиоинженера на новую ипостась — постсоветского бизнесмена.

Однако разговор практически сразу вышел за рамки биографии одного человека, охватив широкий спектр проблем перестройки не только нашей науки и экономики, но в большей степени — нашего сознания.

Невольно всплывают любопытные исторические примеры соотношения талантов ученого, изобретателя и — предпринимателя.

Более того, примеры эти резонируют и сегодня, преподнося нам уроки неминуемо наступающей новой жизни.

Такой вопрос возникал сам собой у старых знакомых Зимина, когда они вдруг узнавали, что газеты стали его называть крупным предпринимателем, а то и вовсе «олигархом», — никаких многозначительных предвестников подобной метаморфозы в советское время они не видели.

Отвечать на этот вопрос, казалось бы, проще тем сотрудникам Радиотехнического института, вместе с которыми — без отрыва от радиопротиворакетной работы — Зимин создавал первый кооператив и затевал первые конверсионные проекты. На их глазах кооператив превращался в малое предприятие, затем — в акционерное общество, а они — соответственно — превратились в акционеров, не придавая этому особого значения, — мало ли какие бумажные преобразования-переименования происходили тогда в быстро менявшейся стране. Они всей командой просто делали то, что требовалось для дела. Дело же требовало полной отдачи, и пример подавал сам Зимин, — рабочий день переходил в рабочий вечер, а то и ночь. И так около пяти лет, до выхода на биржу, когда их акции получили твердовалютное измерение. Они не сразу осознали, что произошло. Когда, вернувшись в Москву, Зимин спросил одного из них: «Ты хоть понимаешь, что теперь ты — богатый человек?», тот удивился: «А что, ты мне зарплату увеличил?!»

Что сотрудники Зимина заметили еще в советские противоракетные времена, так это — чем труднее, чем безвыходнее ситуация, тем лучшие выходы ему удается найти. Изобретательная жизнестойкость — одно из слагаемых таланта предпринимателя. Другие слагаемые — неиссякаемая энергия, способность придумывать жизнеспособные конструкции из людей, идей и денег.

Предпринимателя следовало бы назвать принципиальным оппортунистом, если бы это слово не было уже позаимствовано русским языком из французского вместе с нехорошим смыслом и прилипшим эпитетом «беспринципный». В английском языке opportunity — просто благоприятная возможность, а умение усмотреть такую возможность и превратить ее в действительность — суть таланта предпринимателя.

Поразительные возможности, например, открылись благодаря науке об электричестве. Но ее знаменитые создатели — Вольта, Ампер, Фарадей и Максвелл — жили при свечах. Электрическое освещение появилось лишь после того, как другие люди, основываясь на электрической науке и на искусстве предпринимателя, придумали, как превратить электричество из лабораторной диковинки в товар, и далее — во все более дешевый товар, чтобы он стал по карману достаточно многим. При этом науку тоже отблагодарили, промышленное электричество стало ее мошным инструментом в раскрытии оставшихся секретов мироздания.

Личные успехи предпринимателей во многом определяют историю цивилизации, поскольку именно предприниматели делают науку производительной силой, дают науке точку опоры, о которой 23 столетия назад просил Архимед, чтобы простым рычагом перевернуть мир. Переворачивать мир уже как-то не хочется, но трудно не назвать переворотом изменение в жизни человечества со времен Архимеда.

Середина XIX века — рубежное время и в истории науки. Именно тогда интервал времени между последним словом науки, новым словом техники и вхождением научно-технической новинки в экономическую жизнь стал измеряться считанными годами — от физики электричества до телеграфа, телефона и радио, от микробиологии до пастеризации и вакцинации.

Темп научно-технического развития ускорился не потому, что вдруг больше — на душу населения — стало рождаться людей, способных к науке и изобретательству. Просто в некоторых странах появились благоприятные условия для раскрытия таланта предпринимательства.

Новое явление — в том же XIX веке — было замечено невооруженным российским глазом:

Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь.

Изобрел за машиной машину...

Да, тогдашним лидером научно-технического прогресса действительно была Англия, хотя успехов добивались и некоторые хитрецы-мудрецы в США, Германии, Франции. Что же мешало изобретателям других стран, скажем, Италии? Или России, где

...наш русский мужик, коль работа невмочь,

Так затянет родную «Дубину».