Интересные результаты исследований опубликовали британские ученые. Исследовав множество языков мира, они пришли к выводу, что самым вежливым из них является язык эскимосов-инуитов из Гренландии. В нем не только ни одного ругательного слова, но даже и обидного не встретишь.

А вот у каждого из племен аборигенов Австралии существует свой собственный язык, а у племени диери — даже два. Один из них обычный, а другой используется только для разговоров тещи с зятем.

К самым распространенным языкам в мире относятся китайский, английский, японский, немецкий, арабский. Эти языки являются средством межнационального и межгосударственного общения.

Предсказывать погоду можно даже с помощью... поданного вам завтрака. В этом уверен британский студент Робин Саутгейт. И не только уверен, но и собирается всех нас обучить «нехитрому искусству гадать по хлебцу, лежащему рядом с утренней чашкой кофе». Впрочем, неправы те, кто ожидает от юноши чего-то сродни гаданию на кофейной гуще. Нет, он намерен делать все по последнему слову науки. Он встроил модем в тостер, на котором поутру поджаривает хлеб, и подключил прибор к Интернету. Теперь в тостер поступает свежая сводка погоды и... задает режим его работы.

Саутгейт поместил в тостер несколько шаблонов с вырезанными на них изображениями солнца, облака и тучи с капельками дождя. Программу работы прибора он изменил так, что через полминуты после начала обжаривания один из шаблонов закрывает ломтик хлеба. Какой? Это зависит от сводки погоды. Теперь золотистой корочкой покрывается лишь та часть ломтика, что видна в прорезь. Когда завтрак готов, студент достает хлебец и, увидев темные капельки дождя и огромную тучу над ними, немедленно достает зонт. Опыт с «метеосводкой на завтрак» так понравился Саутгейту, что он намерен улучшить конструкцию печи и приготавливать себе поутру еще и аппетитные новости, а также рекламный блок информации. Возможно, со временем он научится выжигать на бутербродах сюжеты новых телесериалов. Вот только не слишком ли он прибавит в весе от опытов по созданию новых СМИ?

Он был нашим давним автором и другом.

Многие научно-фантастические повести и рассказы Кира Булычева впервые увидели свет на страницах нашего журнала.

Но он был еще и крупным ученым-востоковедом, и статьи доктора исторических наук Игоря Можейко мы также печатали.

Игорь был из тех людей, которые меняют пространство жизни.

Когда он появлялся в редакции — большой, красивый, шумный, — обычная редакционная атмосфера менялась, с ним входил в нее другой ритм, другая энергия, даже, можно сказать, другие миры. Это не всякому дано. Таким был Игорь Можейко. Таким он останется в нашей памяти.

В 2003 году в издательстве «Дрофа» вышла последняя книга Кира Булычева «Как стать фантастом». Это автобиографические «Записки семидесятника», как их назвал сам автор, в которых он рассказываете своей жизни, о том, как она привела его в ряды писателей-фантастов, как соединились в нем писатель и историк, как влияла на него эпоха, в которой довелось жить. К своему «несерьезному» фантастическому жанру он относился исключительно серьезно, понимая, что любое слово писателя прорастает в умах читателей, особенно если это читатели молодые или даже дети, так любящие фантастику.

Мы печатаем отрывок из последней книги «Кира Булычева», где он рассуждает о судьбах русской фантастической литературы.

Фантастика, в отличие от реалистической литературы, — литература крайне актуальная. Эти книги немедленно откликаются на проблемы, интересующие читателя. Фантастика изучает не только отношения «человек — человек», но и отношения «человек — общество», «человек — наука». И что волнует читателя, сразу выходит на страницы книги.

Я жду, каковы будут линии разлома, какие конфликты возникнут в этом веке.

Один пока мне очевиден, и, хоть он еще не развился всерьез, он стоит того, чтобы уделить ему несколько слов.

С разрушением Советского Союза, исторически неизбежным, в нашем обществе возникла типичная травма позднеримского времени. Развелось много Боэциев (последних римлян), которых разъединяет все, кроме тоски по былому величию. Это и те, кто получал копченую колбасу в распределителях без очереди, и те, кто проводил отпуск в дортуарах профсоюзных здравниц и в очередях за лежаками на пляже.

Электорат компартии рыдает по ушедшей империи и негодует в адрес предателей, погубивших такую славную державу, которой были свойственны некоторые недостатки. Ах, как единодушны русские люди в желании уничтожить последнего чеченца и скорее взорвать Японию, чем отдать ей два острова! Но они благополучно замолкают, если встает проблема — уничтожать или не уничтожать проклятых эстонцев и латышей, когда те угнетают престарелых следователей КГБ. Ведь, в отличие от гитлеровских палачей, наши садисты были ведомы славными идеями марксизма-ленинизма.

И тут приходит на нашу арену американская «боевая фантастика».

Она всегда имперская по духу Потому что американец не подозревает, что может существовать хоть одна хорошая планета, где нет благотворного американского влияния. И если возникают трудности, давайте вызовем «космических морских пехотинцев»!

Наш телевизионный экран полон героями американской империи — везде, начиная от «Секретных материалов» до «Вавилона-5», от «Звездных войн» до «Спасти рядового Райана» — американская империя обязательно торжествует победу своей справедливости.

Нам хочется того же, только с заменой на русские имена.

Мои растревоженные коллеги в различной форме пытаются накостылять американцам на их же футбольном поле.

И вот начинают плодиться имперско-патриотические идеи в фантастических книгах — именно там легко расправиться с комплексом неполноценности.

Одни дяди в мундирах и думских костюмах требуют построить еще сто подводных крейсеров, чтобы до смерти напугать американцев, другие дяди за пишущей машинкой или компьютером расправляются с врагами Великой России на страницах своих романов.

А как легко найти плохих дядей! Это не только и не столько гадкие американцы Космоса, но и собственные «демократы» и пацифисты, не желающие брать в руки гранатомет.

Я уже видел романы и повести этой «имперской волны».

Очень любопытное чтение, отражающее настроения в люмпенизированной части травмированного постимперского общества. Одни писатели ратуют за возвращение коммунизма «с человеческим лицом» — только тело по-прежнему остается старым, нечеловеческим, другие ратуют за боевые победы будущего. Причем среди этих писателей есть неплохие люди, даже вполне разумные.

Меня тревожит завтрашний день, когда волна имперской фантастики сольется с литературой и искусством такого рода в целом. Для меня тревожным кажется феномен сказочной популярности фильма «Брат-2», герой которого отправляется в Америку, чтобы «мочить» там плохих негров и гадких американцев. У меня даже есть подозрение, что наши новые «имперцы» в самом деле хитрые и корыстные люди, которые вместе с издателями рассудили, что именно такая литература даст наивысшие тиражи, ее читатель уже пошел покупать гранатомет. Ведь не будет же он сводить счеты с американцами, он отыщет кого-то послабее дома. Всегда отыщется еврей или «чернозадый».

Фашизм вырос из унижения Первой мировой войны и неуверенности мирового кризиса.

Я не хочу быть пророком и не верю в предсказания, но чувство тревоги у меня остается. Тем более что наша власть уж больно энергично принялась вводить в России чекистское единомыслие.

Впрочем, не теряю надежды, что шовинизм и имперская ностальгия не определяют лица нашей литературы.