Великий град Сигнар стоял при слиянии Свиошь и полноводнейшей из рек княжества, Фли. Правда, здесь, в верхнем своём течении, Фли ещё не отличалась особыми размерами, и потому перекинуть через неё мост, притом не один, не представлялось сложной задачей. А вот для самых опасных по причине разумности обитателей воды, то есть рыболюдов, места в ней на «высоте» слияния рек было ещё маловато. Да и запашок, обеспечиваемый Свиошь теми же Большими Кожемяками, отпугивал брезгливых ластоногих. Назначение в патруль в этот, по их понятиям, тупик считалось тяжким наказанием. Вот только именно в Сигнаре всего легче и дешевле могли разжиться рыболюды гарпунами, ножами и иным оружием из драгоценной стали хальфинов и из белого гномьего металла — оружием, не боящимся даже солёной воды и не нуждающимся поэтому в частой смазке защитными составами.

Да-да! Хоть редко, но появлялись в Сигнаре жители гор со своим товаром. А иные меж ними, отгородясь от людей высокими каменными стенами опричного квартала, жили в великом граде постоянно. По меркам своих народов преступники и изгои — хальфины, которым топором палача отсекли одно или оба крыла; гномы, кутающиеся в плотные одежды, чтобы избежать губительного для подгорных жителей солнечного света; карлики, повадками своими смахивающие на юрких крыс… всем им находилось и место, и дело, и пища. Хотя город возведён был людьми и для людей, выгода от сделок с нелюдью заставляла забыть о неприязни.

Разумеется, имелись в Сигнаре и проклятые отродья Ночи. Не сказать, чтобы очень много, но имелись. Да и в каком мало-мальски крупном городе нет этой дряни?

Кое-кто из Ночных изо всех сил старался удерживаться если не на свету — что для них, по сути и силе их, невозможно — то хотя бы в зоне сумерек. При городской страже состоял особый отряд зверолаков, страшных в сече, помогающих людям держать других Ночных в узде. Причём лейтенант этого отряда, в отличие от капитанов, не менялся уже полвека, отчего всепроникающие слухи вполголоса славили его как кровопийцу-вампира, адепта запретной магии Крови и Страха, Жажды и Покорности. И каждый, имеющий уши, знал: если около полуночи, презрев опасность, прийти с фонарём к воротам склепа Угурта Многозубого, что на Старом кладбище, повернуться к склепу спиной и подождать, явится одна из безымянных Теней. Явившись же, спросит: «Чего хочешь?» И если предложить хорошую цену, а потом попросить Тень проследить за кем нужно, разузнать что-то тайное, добыть из-за решёток и запоров некие ценности или же, напротив, подбросить что-нибудь этакое кому следует, — сзади с шепчущим выдохом, от которого волосы на загривке встают дыбом, скажут: «Заказ принят». Но те Тени, которых можно найти у склепа Угурта Многозубого, не примут ни заказ на удар кинжалом, ни на отравление, ни на тихое удушение, сколько им ни предлагай — ибо эта часть их «гильдии» также старается держаться поближе к свету.

И отнюдь не жаждет навлечь карательный рейд особого отряда стражи, возглавляемого вампиром, на свои тайные укрывища.

Конечно, не всё так гладко. Порой Тени берут заказы на убийство и аккуратно исполняют их. Вампиры переходят черту, досуха выпивая своих жертв, а то и творя по прихоти либо злобе новых вампиров. Появляется меж зверолаками бешеный ночной убийца. Просачиваются в место скопления людей в поисках подходящей жертвы маги запретных сил — тьмы и смерти; в тайне вершат свои дела дерзкие еретики, осмеливающиеся вопреки закону варить зелья, создавать химер и вкладывать Силу в предметы… но всё это происходит не так уж часто. Если живущий в Сигнаре соблюдает несколько простых правил, власть Ночи не затронет его.

Впрочем, для Мирга Ухобоя десятикратно важнее всего этого, и перечисленного, и не упомянутого, было то, что на юго-восточной окраине города, на большом участке принадлежащей баронам Гунальским земли, за оградой в два человеческих роста высоты скрывалась база гильдии Охотников. Она же учебный центр — с полигонами, постоялым двором, госпиталем, складами, включая подземные, домами старшин и ещё многим разным. Учитель Мирга, входящий в круг старшин, жил здесь постоянно, да и сам Ухобой давно уже считал домом именно это место. То, что за оградой, а не город в целом — к нему он, выросший в деревне и более половины жизни прошатавшийся по разной степени паскудности отрешённым землям, так и не привык.

Поэтому он не особо оскорбился, когда Иан-па в ответ на очередной восторженный писк Аниры довольно равнодушно заметил, что Сигнар его не впечатляет.

— Почему, мастер?

— А ты уже забыл про соседствующий с моей родиной Китай, где живёт полтора миллиарда народу? Сам прикинь, какие города считаются крупными ТАМ. Кроме того, я просто не могу всерьёз считать городом поселение, в котором больше половины домов деревянные.

— Из чего же должен быть построен настоящий город? Сплошь из камня?

— И из него тоже. Но вполне допустимы кирпич, керамика, искусственный камень и смеси на основе каменных смол. А ещё, каким бы диким это ни показалось — сталь и стекло.

— Но сталь дорога, а стекло, также дорогое, слишком хрупко!

— Тем не менее, на моей родине строят именно из перечисленных материалов. А ещё из тех материалов, для названий которых здесь ещё не придумано слов.

— С трудом верится в такое…

Иан-па лишь плечами пожал.

— Мне, — молвил он, — с трудом верится в жилые массивы размером с горные хребты, в небоскрёбы из металлического газа, полученного разложением воды, и орбитальные подъёмники. Но моё недоверие ещё не значит, что всё это или хотя бы часть этого сделать невозможно.

Анира ухватился за наиболее понятное:

— Разве воду можно разложить?

— Вполне. Ключом к процессу служит… хм… подчинённая сила вроде той, что в молниях, а результатом — два газа: один горючий и другой, который делает возможным дыхание с горением. Так вот, этот горючий газ, по некоторым предположениям, можно не только охладить так, что он станет жидким, но и превратить под огромным давлением в металл с целым набором ценнейших свойств. Вот только давление для превращения должно быть воистину ОГРОМНЫМ. Да и не факт, что при снятии давления металлическая форма сохранит свою устойчивость. Возможно, он, как… гм, гм… неустойчивые виды льда, превратится обратно. Так что металлического водорода пока что, увы, никто не видел.

— А у льда бывают ещё какие-то неустойчивые виды?

Вместо ответа Иан-па остановился и вытянул руку раскрытой ладонью вверх. Над ней быстро, за пару вдохов, собралось облачко густого тумана. Сгустившись ещё сильнее, облачко превратилось в большую каплю воды. А эта капля, в свою очередь, под внимательным взглядом Иан-па неторопливо и довольно заметно сжалась в кусок льда. Да-да, именно сжалась. Все три свидетеля, тоже остановившиеся ради необычного зрелища, увидели это своими глазами. И Мирг не знал, что уж там ощутили маги, но у него на животе почему-то снова ожил сигль Огня.

— С ума сойти, — пробормотал Иан-па, — получилось… тяжелее воды, в руках не растает… не растял бы, если бы можно было взять его руками. Жаль, нельзя…

— Почему, мастер?

— Потому что в лучшем случае останешься без кожи на пальцах. Знаешь, как я сделал вот эту маленькую безобидную льдинку? Я применил к ней сферический форсгрип и ещё форсфриз для отвода избыточного тепла. И продолжаю держать её форсгрипом, потому что если отпущу…

— Что тогда? — снова не выдержал Анира.

— А вот что.

Иан-па взглядом отправил тёплый лёд в ближайшую канаву. Где шарик, утонувший с тихим бульканьем, исчез… а пол-вдоха спустя раздался взрыв.

— При снятии давления, — пояснил чужак, — то есть в данном случае снятии форсгрипа, тёплый лёд снова становится водой. Обратный фазовый переход.

— Но взрыв-то откуда? Это же не магия огня!

— Эхе-хе… дитя природы, массаракш… знаешь, Анира, я тебе потом объясню. Фокус-то с виду простой, но новых вопросов потянет многовато. Пойдёмте уже, саорэл.