— Пора в путь, — объявил брат Сульхасий. — До заката ещё успеем пройти немного ближе к границам Сумеречья сего, а завтра поутру, соберясь да помолясь, пойдём через границу.

— И да осияет благодать Высочайшего и Пресветлого тропу нашу, — пробормотал шёпотом брат Маррех. Ухобою снова захотелось сплюнуть, но он благоразумно сдержался. Сомневался он, что Пресветлому есть дело до такого, как Маррех, и предпочитал полагаться не на всякую там небесную благодать, а на свои силы… но демонстрировать это в присутствии щитовиков? Ха!

Меж тем чужак, заметив, что начались сборы, в очередной раз удивил всех. Направил руку на костёр, сказал короткую фразу вроде той, которой раздувал пламя — и костёр тут же погас. Мирг даже отвлёкся ненадолго, пощупал пепел, коснулся головней…

— Что там? — вопросил брат Сульхасий.

— Холодные, — сообщил Охотник. — Не как лёд, но почти.

— Вот как…

Да, поводов для размышлений прибавилось. И ещё как!

Ведь от очередного действия чужака проснулся всё тот же сигль Огня…

— Магия холода суть тёмная магия, — пробормотал Анира, испуганно косясь на саорэ Иан-па. — Зло она несомненное перед ликом Высочайшего.

Ухобой подумал немного. Вспомнил, что само существование Знака и сиглей — секрет гильдии и ссылаться на них нельзя. Скривился, сплюнул. И сказал:

— А я вот не уверен, что чужак использовал магию.

— Мирг?

— Не понимаешь? Хотя ты же не видел…

— Чего я не видел?

— Ты как раз беседовал глаза в глаза, когда он пламя призвал. А почтенные братья ему помешать пытались… да не вышло. Чуть позже, когда тебя судороги корчили, чужак тебе ладонь возложил на лоб, и вместо судорог получился простой сон. Вот я и думаю: не слишком ли это для одного человека? Владеть чарами и огня, и жизни сразу — это ещё ладно. Но владеть и огнём, и холодом? Противостихиями! Не проще ли счесть, что чужак владеет не магией, а чем-то иным, нам попросту неведомым?

— Мы непременно расспросим его, — постановил брат Сульхасий по недолгом раздумии. — Но не сейчас. Собираемся, братья! В дорогу!

Однако подкинули они мне поводов для раздумий. Противостихии, да? И если маг может вызвать огонь, то такой маг уже не может погасить его. А тот, который может погасить — не может вызвать. Интересненько. Откуда такие ограничения? И почему я не замечаю их? Не потому ли, что ещё в школе узнал: тепло от холода отличается лишь скоростью движения молекул вещества, управляя этой скоростью, можно и нагревать, и остужать (в чём я уже убедился на практике)?

И не следует ли из всего этого логичный вывод: маг способен сделать всё, что способен понять и представить? Хорошо бы, кабы так. Потому что тогда в этом дивном новом мире будет верна формула Будаха: если я умудрюсь представить, что я бог, то незамедлительно стану богом.

Впрочем, остерегусь делать преждевременные выводы.

Во-первых, на собственном опыте я пока что убедился лишь в отсутствии различий между «противостихиями». И то не любыми, а лишь огнём и холодом.

А во-вторых, представить себе, что я — бог… слегонца трудновато. Сразу точно не выйдет, понадобится «немного больше времени». Но так как в то, что люди созданы по образу и подобию божьему, точнее, в то, что созидательный разум есть начало божественное, я верю… гм. Ладно.

Поживём — увидим, пожуём — проглотим.

…походный порядок определился довольно просто. Первым шёл Мирг. Между прочим, шёл он, внимательнейшим образом оглядываясь по сторонам и только что не внюхиваясь во всё окружающее. Тетива его лука при этом была натянута, а на самой тетиве покоилась загодя извлечённая из… саадака? колчана?.. стрела. В общем, полная готовность к стрельбе на любой подозрительный шорох. Кстати, держать лук в снаряженном положении не полезно как для самого лука, так и для тетивы — и то, что Охотник не считал возможным беречь своё оружие, более чем наглядно демонстрировало серьёзность ситуации. Идущий за ним шагах в пяти или шести брат Маррех выглядел менее воинственно… по крайней мере, его тесак оставался в ножнах. Однако же комплект кожаной брони, состоявшей из кирасы, шлема, наручей и наголенников он тащил на теле, а не в заплечном мешке, хотя по такой тёплой погоде даже самый лёгкий доспех доставлял немало неудобств. Мне не требовалось специальных усилий, чтобы чуять запах его пота — а ведь я отставал от него шагов на десять, не меньше. Примерно на таком же расстоянии за мной следовал Анира, ну а замыкал цепочку брат Сульхасий — тоже в броне и более того, с обнажённым тесаком.

Я всей этой паранойи, если честно, не понимал. Да, про пресловутое Сумеречье я уже слышал, но чем оно так уж отличается от обычного смешанного леса, понятия не имел.

Разве что задним числом вспоминались кое-какие… странности.

Я, конечно, горожанин, но на природу всё-таки выбирался. Причём не раз и не два. Так вот, на родине во время этих вылазок я самолично наблюдал, пусть всего один раз, удивительно тихую для своих габаритов лосиху; видел великое множество нахальных по причине прикормленности белок, пару зайцев, несколько ежей, слышал и видел разных птиц — от дятлов и кукушек до клестов и снегирей. Собственно, снегирей я видел не только в окрестностях родного города, но и в нём самом — как голубей, крыс, ворон и прочих живых тварей.

Но дело совсем не в этом, конечно. Я хочу сказать, что если в непосредственной близости от жилищ тысяч и тысяч людей, рядом с оживлёнными автострадами, дышащими смрадным паром промышленными предприятиями и прочими вещами можно обнаружить столько всякой ни разу не прирученной живности — в по-настоящему диком лесу её должно быть ещё больше, верно?

Верно.

Вот только Сумеречье явно не укладывалось в рамки такой логики. Никак.

Если поразмыслить и припомнить, за сутки с лишним, проведённые в этом иномировом лесу, я не встретил ни единого живого существа крупнее мухи. Да и те встречались, говоря мягко, не в изобилии. Лес, в котором нет муравейников, в котором не поют птицы, нет звериных следов — ну, следопыт из меня тот ещё, да, только для опознания кротовины навыки великого следопыта не нужны… тут можно сделать один-единственный вывод: с таким лесом что-то крепко неладно.

Стыд и позор, что я только теперь заметил очевидное. Правда, учитывая обстоятельства, я бы мог и дольше хлопать ушами. У меня и помимо странной безжизненности местности имелось много поводов поскрипеть мозгами.

Гм. Безжизненность, значит… может, всё дело в магии? Но если дело действительно в ней, в какой-нибудь смертельной ауре или чём-то вроде этого, для подтверждения вывода мне надо, как минимум, посмотреть на магический фон обычного леса. Без материала для сравнений я никак не смогу определить, что именно тут не в порядке. Пока я могу сказать только то, что лично мне пребывание в Сумеречье не особо навредило… правда, я и в этом вопросе не особо компетентен. Если над этой местностью тяготеет, скажем, проклятие, убивающее мало-мальски крупные живые существа за срок от месяца до полугода, моих познаний явно недостаточно, чтобы доказать или опровергнуть это предположение. Что поделаешь, если в магии я дилетант?

Одно утешает: неопытность — как раз тот недостаток, который проходит со временем как бы сам собой. Хотя и не без дополнительных усилий, да.

Так что продолжу медитировать, наблюдать и запоминать. А как материал для сравнений отыщу, так и стану строить теории. Заниматься этим «строительством» до срока просто смысла нет — как нет его в переливании из пустого в порожнее.

Путь наш за подобными размышлениями показался недолгим, да и прошли мы не так уж много. Хоть ходок из меня не сильно опытный, трудностей не возникло. Пара часов налегке — это, можно сказать, вообще ни о чём. Особенно после оздоровительного сеанса со сбросом большей части лишнего веса. Подозреваю, что теперь меня бы не сильно затруднило те же два часа подряд бежать, причём в хорошем таком темпе. В общем, когда мы расположились на очередной привал (по выбору Мирга его местом стала какая-то ложбинка, закрытая с трёх сторон стенами слоистого песчаника — жёлтого, чёрного, рыжего и даже синеватого), я был вполне бодр и жаждал действий.