Следующие несколько минут стража и щитовики перетряхивали Дозорную заимку. Всех, кого нашли и в том виде, в каком нашли, вытащили во двор. Закутанную в волочащееся по земле одеяло Луа и Анира, прикрывшего срам сложенной вдвое простынёй, явно извлекли прямо из кроватей. Кусаке и Меднику, поддерживающим сгорбившегося Беспалого, тоже только штаны натянуть позволили. На этом фоне выделялись полностью одетые Йени Финр, Астаний, Маррех и Сульхасий… причём эти последние были ещё и вооружены.

— Где чужой маг? — почти в полный голос спросил некто властный. — И где Охотник?

— Я здесь, — негромко сообщил Мирг.

Ещё минута суеты, на протяжении которой с полдесятка людей сочла нужным пощупать Знак и лично убедиться, что он тёплый, а значит, подлинный. Пока это длилось, властный обронил два коротких слова: «Ищите лучше!». И покорные ему искали… ещё минут пять. Пока обладатель сипловатого голоса не сообщил извиняющимся тоном:

— Возвышенный брат, на заимке больше никого нет.

— Ошибочка! — сообщил откуда-то сверху знакомый насмешливый голос. Одновременно глаза Охотника даже сквозь сомкнувшиеся веки резанул яркий свет. Кругом заохали, поминая нехорошее; кто-то даже во весь голос ляпнул что-то про архидемона и воинство его, но испуганно смолк на полуслове. Ну да, в присутствии щитовиков-то, возглавляемых аж целым палатином, за богохульные слова огрести недолго… а Иан-па выждал, пока возмущение ослеплённых людей чуть утихнет, и добавил:

— Искать надо лучше.

— Он на башне! — крикнул кто-то. — На самой крыше!!!

Тенькнул арбалет, потом ещё один.

— Вот вы как? — хмыкнуло из сияния. И ушей Охотника достигли резкие звуки, похожие на звуки выстрелов, но всё же иные: это лопались тетивы арбалетов. Одна, другая, третья… очень быстро, по тетиве на каждый удар участившегося сердцебиения. Кто-то заорал от боли — должно быть, получил лопнувшей тетивой по пальцам или ещё чему.

— Во имя Высочайшего, Пресветлого, Всепобеждающего! — потребовал властный голос, — Братья, все как один, остановим зло!

Однако даже палатину не удалось прекратить порчу оружия. Возможно, потому, что его братья по ордену не проявили рвения в столь странных обстоятельствах. Ведь свет, льющийся сверху, стал лишь ярче; даже отворачивающимся от него людям приходилось нещадно щуриться.

— Это я, что ли, зло? — поинтересовался Иан-па, когда готового к стрельбе оружия вокруг не осталось. — По-моему, вы несколько ошиблись в скоропалительности суждений, возвышенный брат. И останавливать меня не надо: я пока что никуда не тороплюсь.

— Ты… кто ты такой?

— А разве братья Астаний и Сульхасий в своих посланиях солгали, раз вы спрашиваете?

— Отвечай на вопрос!

— Хорошо. Вы можете называть меня саорэ Иан-па или попросту Иан-па. Не соизволите ли теперь оказать ответную любезность, возвышенный брат, сообщив своё имя и объяснив, почему ваши подчинённые меня атаковали?

— Моё имя не важно. Важно, что именно я остановлю тебя!

— Ещё один фанатик, — разочарование без следа злости. — Жаль, что приходится заканчивать так… надеюсь, вы успеете раскаяться до нашей следующей встречи, возвышенный брат.

Сияние на крыше дозорной башни поднялось вверх, одновременно угасая, и вскоре двор заимки погрузился в совершенно уже непроглядную темень.

— Маги, — проскрежетал палатин, — дайте света, идиоты ленивые!

После ослепительного заклятия Иан-па обычные сияющие шары, взлетевшие над двором, смотрелись довольно бледно — в буквальном смысле. Тем более, что даже светлоцерковным магам и даже с прямого разрешения возвышенного брата творить магию около щитовиков было нелегко. Но созданного магией света всё же хватило, чтобы люди снова могли ориентироваться вокруг с помощью собственных глаз.

— Где этот колдун? Где?!

— Кажется, — дрожащий голос стражника, забравшегося на крышу, — он… улетел.

Толпа (а называть это отрядом уже вряд ли стоило) забормотала и взволновалась. Причём среди повторяющегося с разными интонациями «улетел?» всё чаще стало звучать опасливое и потрясённое «вознёсся!».

— Тишина! — рявкнул палатин. — Идиоты замороченные! Ищите его, ищите, пока он не успел далеко уйти после магического истощения! Десять золотых тому, кто первым отыщет след. Двадцать — тому, кто поймает этого… самозванца. Сотник, командуйте!

— Живо, живо! — сипло взревел командир стражников, — слыхали, чего возвышенный брат пообещал? Я ещё от себя добавлю, клянусь престолом Высочайшего! Шевелись, оглобли кривые!

Мирг сильно сомневался, что Иан-па действительно «вознёсся», как продолжали шептаться тут и там. Но зато почти не сомневался, что никаких следов стража не отыщет. На месте чужака он бы просто остался сидеть на крыше башни, восстановив своё заклятие невидимости… впрочем, лично проверять эту догадку Охотник не собирался.

Портить такое красивое представление? Ну уж нет!

Операция «Шок и трепет» прошла по основному сценарию. Почти без ответвлений.

Многое оставалось за пределами поля расчётов. Например, я не мог прочитать мысли Сульхасия с Астанием и, как следствие, понятия не имел о содержании их посланий. Тем более я не мог знать, к каким партиям внутри Ордена они принадлежат и кому они адресовали свои призывы об укрощении дикого мага (то есть меня). То есть предполагать, что Сульхасий связан с «монашеской» партией, а Астаний — с такими же тайными омеритами я мог, притом с высокой мерой достоверности. Но предположения — одно, а реальность — другое. (К примеру, Астаний вполне мог апеллировать напрямую к начальству… не то, чтобы это меняло что-то принципиальное, но мог? Ещё как!) Также я не мог заранее знать, какими силами меня будут ловить, понятия не имел об уровне компетенции командиров щитовиков…

Даже о том, удастся ли мне избежать негативного влияния антимагии при прямом столкновении с большим числом орденцев, я не мог знать наверняка!

Вообще я слишком многое поставил на эффективность двух приёмов: магорадара с левитацией. При наихудшем сценарии (компетентное руководство, подавляющее качественное и численное превосходство условного противника, наличие у щитовиков мер разрушительного воздействия на магические способности, работающего на средних и больших дистанциях) у меня оставалась возможность оценить потенциал оппонентов с условно-безопасного расстояния и быстро отступить, не вступая в прямое столкновение с противником.

Но я составил план, опираясь на ряд положений с истинностью около единицы. Я учёл, что Астаний с Сульхасием не могли послать полноценные отчёты — только краткие и неполные по определению тревожные послания. На сихратов, как и на обычных почтовых голубей, нельзя навьючить многостраничную тетрадь, только маленькие записки… а средства компактной записи данных, типа микроплёнки, здесь неизвестны. Из всего этого следовало, что моя способность использовать «стихию» света окажется для адресатов посланий сюрпризом. Скорее всего. Также я учёл, что сильные независимые маги «всплывают» не особо часто, или, точнее, редко. А уж о независимых мастерах либо равных им по силе и речи нет: публика такого ранга учтена вся, тут уж даже на недоразвитую «средневековую» бюрократию положиться можно. Значит, попытки взять меня качеством маловероятны, скорее, будет ставка на количество…

Конечно, имелись варианты. Например, разбираться с ситуацией вместо толпы щитовиков мог явиться кто-то из прикормленных мастеров магии. А то и вообще грандмастер (хотя это уже сомнительно, но шанс был, был). Вместо прямой атаки могла последовать попытка переговоров с какой-нибудь пакостью, вроде распыляемого в самый неподходящий момент яда. Или банальная атака щитовика-смертника, которая могла пройти просто от неожиданности. Да, много всякого можно было придумать, если не особо сдерживать бритву Оккама.

Но я принял как наиболее вероятный именно такой расклад, какой получился в реальности. Сделал ставку на прятки — для эффекта неожиданности — а затем ослепление с ошеломлением. На раскол в сплочённых рядах, не позволяющий прибегнуть к взаимоусилению в полной мере.