— Действительно, — подтвердила лейтенант Молина, — завещание Бландины Тайлер, наверное, самая выдающаяся среди подобных «ошибок». Когда мы побывали в ее доме — благо, он не сгорел благодаря мисс Барр, — на такое льстивое замечание Темпл чуть побледнела, — то нашли там семнадцать завещаний, датированных разным временем. И именно поэтому Берне продолжал шарить по дому даже после смерти мисс Тайлер. Он знал, что она много что хранила и коллекционировала. Из-за обнаружения новых завещаний, то, которое он считал приемлемым, могло перестать быть правомочным. В итоге, он решил спалить дом. Но теперь все завещания, которых он так боялся, находятся у нас. То завещание, которое он представил отцу Эрнандесу, и назвал самым последним, к сожалению, подлог, основанный на предыдущих ее завещаниях, с дополнительными изменениями, касающимися лишения наследства котов. У Бернса кровная вражда с кошками, кроме всего прочего.

— Значит, это он побрил Минует! — сказала Пегги Вильгельм. — Но зачем? Я тогда была очень далеко от тетиного дома, в Кэшмен-конвеншн-центре.

— Может, — задумалась Темпл, нащупывая разгадку, — в этом и заключалась суть?

— Неплохо, — отметила лейтенант Молина не без удовольствия. — Нападение на призовую кошку мисс Вильгельм должно было заставить ее остаться на все выходные в Кэшмен-конвеншн-центре и следить, чтобы ничего подобного не случилось, а не захаживать дважды в день к своей тетушке и помогать ей.

Все призадумались.

— Он хотел, чтобы мисс Тайлер осталась дома одна? — спросила Темпл.

Несмотря на все ее жалобы, что лейтенант Молина ее запугала, Мэтт видел, что Темпл была, возможно, единственной, кто действительно хотела знать все и строила предположения. Мэтт подумал, происходило ли это потому, что Темпл меньше всех нужно было что-то скрывать.

— Мисс Тайлер и ее кошки, — подтвердила Молина. — Он не рассчитывал, что после его выходки на выставке неизлечимо любопытную мисс Барр пошлют кормить кошек домой к Бландине, или что сестра Серафина, расстроенная из-за неприличных звонков сестре Марии-Монике и тем, что отец Эрнандес… слегка отошел от приходских дел, позвонит своему бывшему ученику Мэтту Девайну за помощью. Вместо того, чтобы устранить одну-единственную племянницу, Берне столкнулся с двумя случайно втянутыми в это дело незнакомцами, — лейтенант Молина посмотрела по очереди на Темпл и Мэтта. — Лично я нахожу случайно втянутых в дело незнакомцев ужасной головной болью, всегда. Полагаю, что мистер Берне теперь такого же мнения. Бритье бурманской кошки было его первой ошибкой, хотя его и не засекли в тот раз.

— Бирманской, — поправила Темпл. Для нее это было важно. — Это бирманская кошка.

Пегги Вильгельм, которая пребывала в неком оцепенении, резво закивала своей кудрявой головой:

— Они были священными кошками храмов Бирмы сотни лет назад. Очень умные животные… наделенные даром предвидения. Очень чувствительные.

— Бирманские, бурманские… — занервничала лейтенант, — дело вовсе не в породе, а в этом уроде. Некоторые из вас заметили, как необычно ее побрили.

Все вежливо изобразили чрезвычайную заинтересованность.

— Вдоль спины и вокруг пояса, — вдруг сказал Мэтт, сам удивляясь своему голосу. Крест. Отец Эрнандес тоже это подтвердил.

— Крест, — повторила лейтенант Молина, сияя и улыбаясь Мэтту, словно он был ее лучшим учеником.

Он почувствовал, что вспыхнул (из-за проявленного внимания вообще или, возможно, из-за того, что его похвалили), и немедленно опустил глаза. Это ведь не разбор задания в классе. Преследование перевернуло несметное количество жизней, его собственную, в том числе. Ему не нужна была отличная оценка, он нуждался в ответе на конкретный вопрос. Ему всегда был нужен простой доступный ответ на вопрос, который не был до конца ясен. Меа си1ра, теа си1ра, теа си1ра.

— Во время допроса мистер Берне подтвердил, что действительно немного помешан на религии, — сказала Молина. — А также на пожилых леди и котах. Без сомнения, он собирался распять еще одно животное. Черный кот Луи должен был быть прибит гвоздями к двери церкви накануне похорон мисс Тайлер.

— Ах! — воскликнула Темпл, прижав сжатые кулачки к своей груди. Она пришла в ужас: — Он сатанист?

— Возможно. Конечно, подразумевалось, что он убьет животное. Вопрос только в том, был ли ваш кот у Тайлер дома, по непонятным причинам, или Берне выкрал его из вашей квартиры?

Темпл очевидно не ожидала такого вопроса:

— Я не знаю. Откуда он вообще мог знать, что у меня есть кот? Он вообще не был со мной знаком, и с Луи тоже… Луи просто бродяга. Постоянно где-то лазает и вот, наверное, случайно попался ему на пути.

— Хмм, — Молина не была впечатлена ее объяснением. — Меня этим не купишь, но раз вы предлагаете в качестве альтернативы такую версию, я предположу, что ваш Луи по каким-то причинам перешел дорогу мистеру Бернсу. Скажем так: Луи навещал своих подружек в доме мисс Тайлер, когда мистер Берне зашел туда в поисках колоритного, жирного кота, которого все смогли бы заметить на двери церкви.

— Мистер Берне католик, — заявила сестра Серафина.

— Внешне — да. А почему вы упомянули об этом? — хотела знать лейтенант.

— Прибивание кота к дверям церкви напоминает то, как Мартин Лютер прибивал свои «95 тезисов» на двери Замковой церкви в Виттенберге и затевал Реформацию.

— Возможно. Отношение мистера Бернса к католической церкви было, кажется, крайне антагонистичным, учитывая все то, что мы уже знаем.

— Но почему? — встрял отец Эрнандес. — Этот молодой человек был нашим прихожанином более десяти лет! Был предан ей и мисс Тайлер! Зачем он так долго изображал преданного прихожанина? Ради чего?

— Из-за четырехсот пятидесяти семи тысячей долларов! — громко заявила лейтенант Молина. — Завещание было сфальсифицировано. Имущество, которое он представил как сбережения мисс Тайлер, было преуменьшено. Церкви отошла бы его небольшая часть, коты остались бы без дома, а Питер Берне стал бы несметно богат. Наш отдел по борьбе с мошенничеством все еще продолжает обнаруживать новые счета. Он прикарманивал ее деньги в течение последних десяти лет, понимаете ли. А она была типичной, скромной, молчаливой старушкой. Никто и не подозревал, как щедро оплачивались его «инвестирования», даже сама мисс Тайлер.

— За исключением… — неожиданно прервала ее сестра Серафина.

Все глаза были обращены в сторону Пегги Вильгельм, которая трясла своей головой, похожей на швабру.

— Нет, не меня. Тетя Бландина была из того поколения, которое верило, что ее возраст, ее финансовое положение и состояние ее души одинаково священны. Она никогда не говорила со мной ни об одной из этих вещей. Для нее я все еще была ребенком. Ее вечной малышкой-племянницей. Полезной, но которой не стоило доверяться. Разве что — доверить котов. И я идеально для этого подходила, я чудесно за ними присматривала, но не за ее финансовым состоянием или чем-то еще.

Темпл содрогнулась от горьких слов Пегги Вильгельм, потому что почувствовала, что за ними кроется ее отвращение к самой себе. А Мэтт снова задумался, кто же избрал Темпл на роль своего поверенного. Как и у Молины, у него были свои подозреваемые.

— Мистер Девайн! — голос лейтенанта заставил Мэтта подпрыгнуть на месте, словно перст закона указывал на него. Ему самому хотелось быть наблюдателем, судьей, поверенным, исповедником. А предметом этого всего он быть не хотел. — Вы оказались «джокером» в рукаве сестры Серафины, — сказала она. — Ведь вы были ее учеником в Чикаго, — Мэтт кивнул. — И оказались замешанным в гущу событий из-за какого-то чудовищного случая. Что заставило ее обратиться к вам? Телефонные звонки? — он снова кивнул. — Но почему не к отцу Эрнандесу? Из-за того, что он пил? — Мэтт еще раз кивнул, ни на кого не глядя. Молина коротко и удовлетворенно улыбнулась. — Итак, мы имеем сестру Серафину и мистера Девайна, которые пытались защитить сестру Марию-Монику и, по умолчанию, отца Эрнандеса.

Отец Эрнандес поджал губы, готовый броситься на свою защиту, объяснить свое внезапный запой. «Нет, — призывал его Мэтт. — Пусть все прочее останется во мраке неизвестности. Пусть она предполагает, а мы располагаем… Мы — священники. Мы служим наивысшему благу, но не раскрываем всех своих секретов». Их взгляды столкнулись, а потом разошлись прочь.