— Расскажите о пожаре.

— Кто-то сунул тряпку, смоченную в бензине, в топливный бак фургона художника, припаркованного на Вашингтон-сквер, — присоединился Джо. — Взрыв был довольно мощный.

— И привлек много внимания, — задумался Монк.

— Обычно поэтому поджигатели и творят свои темные дела, — кивнул Джо.

— Мы вернулись примерно в одиннадцать, начали чистить оборудование, заливать воду в бак и выгружать снаряжение, — продолжил Мантуз. — Тогда-то один из парней и обнаружил, что у нас пропал гидравлический резак-расширитель и легковесный генератор.

— Почему вы не взяли их с собой?

— У нас их несколько, — пояснил Джо. — Разных размеров для различной работы. А запасные хранятся здесь.

— Покажите, на что похожа такая штуковина? — попросил Монк.

— Конечно, — Джо подвел нас к чему-то вроде гигантского болтореза. — Мы используем их в основном в автомобильных авариях, чтобы освободить людей, застрявших в покореженной машине.

Мантуз указал на лезвия. — Острия из алюминиевого сплава, закаленного сталью, могут распороть что угодно.

— Или мы закрываем лезвия, цепляем эту насадку, — показал Джо, — и вместо резки можем оттащить объект или поднять вверх.

— Хотелось бы взглянуть на генератор, — потребовал Монк.

Джо указал на штуку, похожую на двигатель для моторки без лопастей в квадратной железной раме, две стойки которой служат ножками устройства.

— Украденный — уменьшенная версия, — пояснил Джо. — В основе это четырехтактный двигатель «Хонда» в две с половиной лошадиные силы.

Монк кивнул, будто понял, о чем говорят эти характеристики. — На каком топливе он работает?

— Как и любой двигатель, — сказал Джо. — На бензине.

Тут-то я и почувствовала дрожь понимания: вот почему Монк так заинтересовался, зачем Джо посещал меня в четверг!

Монк присел рядом с двигателем и осмотрел его ножки. — А может один человек за раз унести генератор и спасательный инструмент?

— Конечно, — ответил Джо. — Сейчас они весят чуть больше восемнадцати килограммов. Мы называем комплект «Челюсти жизни».

Монк повел плечами. Новая улика перекатывались в его мозгу. Словно он использовал движения тела для удара по улике различными синапсами, как в пинболе. Надеюсь, он набил кучу очков.

— Какое давление оказывают на объект эти челюсти? — встал Монк.

— В зависимости от размера инструмента, — внес ясность Мантуз. — Я бы сказал, украденный резак имеет максимальную силу примерно тысяча двести пятьдесят килограммов на квадратный сантиметр.

Монк взглянул на меня. Я — на него. Понятно, почему в мезонине Вебстера пахло бензином. Понятно, что оставило следы на полу в ванной. И как убийца имитировал укус аллигатора. И совершенно ясно, что сегодняшняя ночь с Джо отменяется. Так или иначе, мне придется работать над делом.

Джо осведомился у Монка. — Вы догадываетесь, зачем кому-то красть наше оборудование?

— Да, — кивнул тот.

Я тоже. Здорово быть знающим.

— Как думаете, мы сможем получить его обратно? — поинтересовался Мантуз.

— Возможно, нет, — расстроил его босс. — Оно, вероятно, уже на дне залива.

— А как насчет виновного? Его-то Вы способны вычислить? — допытывался Джо.

— Определенно, — потер ладони Монк.

— Что ж, — вздохнул начальник пожарной части, — хоть что-то.

Он поблагодарил нас за помощь и спросил Монка, не хочет ли тот проверить чистоту пожарных машин. Босс едва не запрыгал от счастья.

Мы с Джо на мгновение оказались наедине.

— Сегодня ночью никакой интимной интерлюдии, не так ли? — пригорюнился он.

— Мне очень жаль, — опечалилась я.

— Надеюсь, в другой раз…

Я его вежливо поцеловала. Возможно, слишком вежливо.

— Всегда есть надежда, — я повернулась и пошла прочь.

Монка я нашла надраивающим радиаторную решетку пожарной машины. Если она засияет еще ярче, ее квалифицируют как звезду.

— Ну-ка, ну-ка, все ли я правильно понимаю, — обратилась я. — В среду вечером кто-то поджег машину в Вашингтон-сквер, дабы отвлечь пожарных на время, необходимое для воровства «Челюстей жизни», которыми он собирался сымитировать укус аллигатора.

— Он приклеил челюсти аллигатора на лезвия, — кивнул Монк.

— Убийца попал в мезонин Рональда Вебстера, вырубил его, раздел, бросил в ванну, наполненную водой, и насыпал соли, — рассуждала я. — Затем убийца притащил «челюсти жизни» и изуродовал ими жертву. Должно быть, Вебстер очнулся и боролся изо всех сил, поэтому генератор сдвинулся, оставив полосы на плитке.

— Очевидно, — одобрил Монк. — Слишком очевидно, если ты спросишь меня.

Он бросил тряпку в корзину для мусора. Мы пошли к машине. Он снял значок юного пожарного и убрал в карман.

— Потом убийца загрузил тело и «Челюсти жизни» в машину, приехал на пляж Бейкер и бросил там Вебстера, — продолжила я, — вместе с аккуратно сложенной одеждой.

— Ты кое-что пропустила, — остановил босс.

— Что? Зачем вообще убийце изображать укус аллигатора?

— Кто убийца.

Я застыла. — Вы знаете, кто убийца?

— А ты нет?

— Конечно, нет, — растерялась я. — Ибо зная, заявила бы: «Вот блин, убийца — мистер Икс, и вот что он натворил». Так поступил бы любой нормальный человек.

— Хочешь сказать, я не нормальный?

Он выглядел обиженным. Я глубоко вдохнула и попыталась побороть желание задушить его до смерти прямо на проезжей части. Он же мой работодатель, в конце концов.

— Я лишь говорю, что большинство людей начинает с сообщения наиболее важных новостей. Личность убийцы — самое главное, чего мы сейчас не знаем.

— Я знаю, — горделиво приосанился он.

Вот блин, — подумала я.

— Тогда, может, окажете любезность и поделитесь со мной, кто же убил Рональда Вебстера?

— Тот же человек, что убил Эллен Коул.

Я заморгала от удивления. Это слишком сложный логический скачок, даже для Монка.

— Но в этих убийствах абсолютно нет ничего общего.

— Они практически идентичны, — усмехнулся босс.

— Жертвы разного пола, жили в разных городах и убиты по-разному. Эллен Коул ударили сзади настольной лампой. Рональд Вебстер убит смехотворно сложным способом, имитируя нападение аллигатора на нудистском пляже.

— Именно, — подтвердил Монк. — Теперь заметила сходство?

Я потерла виски. У меня разболелась голова.

— Нет, не вижу.

— Дело во мне.

— Вы — убийца? — опешила я.

— Я объединяю их, — объяснил он.

Я открыла сумочку и поискала обезболивающие таблетки. Или пистолет. К сожалению, ничего не нашлось.

— Я сбита с толку и голова раскалывается, словно попала в «Челюсти жизни», — простонала я. — Думаю, Вы облегчите мою ослепляющую боль, прямо сказав, кто убийца.

— С удовольствием скажу, — заверил он.

— Отлично.

— Завтра утром. Шарона как раз вернется к тому времени.

— Вы разговаривали с ней?

— Ей я и звонил с твоего мобильника. Она проверит для меня кое-что, и первым же рейсом прилетит.

— Вы открыли ей, кто убил Эллен Коул и подставил ее мужа?

— Сказал, что она узнает все завтра.

— Как она восприняла известие?

Монк откашлялся. — Если завтра утром обнаружишь меня дома задушенным какой-нибудь моей анатомической частью, она — первый человек, которого следует подозревать.

— Только если не опережу ее, — процедила я.

Вот всегда он так! Подразнит разгадкой тайны и не поделится.

Раньше я думала, ему нравится мучить меня, как писателю, создающему напряжение, в котором держит читателя на протяжении всей книги.

Но сомневаюсь, что причина в этом. Просто ему нужно шагнуть назад и удостовериться, что он нигде не допустил ошибку. Ему необходимо больше времени, чтобы сопоставить улики и дважды проверить аргументацию. А еще он любит отшлифовать свое выступление. Посвятить нас в то, что он знает и как это понял, — девяносто процентов его удовольствия, и он себе в нем не отказывает.