Литмир - Электронная Библиотека

— Нормально, — проорал я. — Верёвку спускай.

Верёвку с кочергой я с собой не брал, чтобы проще было спускаться. Решили, что потом её мне спустит Миа. Через пару минут я увидел спускающийся конец верёвки.

— А кочерга где? — крикнул я.

— У меня, — послышались слова и Миа.

Я беззвучно выругался.

— И что!? Ты на меня её сейчас сбросить собираешься!? Другого способа меня угробить ты не придумала!? Затаскивай обратно и спускай кочергой вниз!

— А ты не ругайся на меня.

Как она может всё слышать? Точно она не человек. А если и человек, то с ооочень большими странностями.

Как только кочерга оказалась у меня в руках, Миа сбросила вниз верёвку. Я забрался на каменный отрог — в высоту он был несколько метров. Над водой же он возвышался метров на пять. Отсюда лебёдка была как на ладони. Важно было зацепить трос, а не её. Лебёдка слишком тяжёлая и есть вероятность, что наш самодельный магнит её не сможет вытянуть. Нет — стянуть с буя — стянет. И тогда потеряю и лебёдку и трос.

Трос уходил в воду с левой стороны буя, и я начал забрасывать, целясь метра два в левую сторону от буя. Буй ведь тоже мог притянуть кочергу, а от этой аномальной гадости можно было ожидать какой угодно гадости.

Впрочем, кидать долго не пришлось — я почувствовал натяжение, и увидел, как трос на буе зашевелился. Потом повернулся в мою сторону. А потом кочерга отцепилась. Видно не выдержала веса троса или трос зацепился о что-нибудь на дне.

Теперь каждый мой бросок был точным — почти всегда кочерга находила трос, но ей не хватало силы его вытянуть — однозначно — трос за что-то зацепился. Я промучился около часа, пока мне не повезло — кочерга зацепилась за трос не магнитным притяжением, а своим изогнутым концом. Намертво. Только, когда я обмотал верёвку вокруг своего тела и, рискуя порвать её, напрягся из всех сил, верёвка внезапно пошла легко — невидимая преграда исчезла. В самом конце я снова потерял трос, но теперь достать его магнитом не представляло труда.

Теперь предстояло вытянуть лебёдку, к которой крепился трос. Я специально дёрнул трос изо всех сил, чтобы лебёдка прошла по инерции под водой как можно большее расстояние. Лебёдка тяжёлая, и будет цеплять на дне всё подряд. Но, слава Богу, обошлось, и через несколько минут в моих руках оказался долгожданный предмет. Уж с ним-то я развернусь. Рептилия всё это время пристально наблюдала за моими действиями. Мозгов у неё не хватало, что я только что вытащил её смерть.

Осталось только доставить эту смерть наверх. Как и себя самого.

К канату я привязал трос с лебёдкой, к лебёдке верёвку с кочергой. Осталось забраться по канату на скалу и всю эту связку, одну за одной, поднять наверх.

Я задрал голову и сильно засомневался в своих силах. Если спустился я сюда с трудом, то подняться будет намного сложнее. Но, делать нечего, я поплевал на руки и ухватился за канат. Пятнадцать метров мне предстояло подниматься по канату, используя одни только руки. Слава богу, я весьма нетяжёлый человек. Но для меня всё равно эти пятнадцать метров дались адски тяжело.

А вот дальше начались проблемы, которые я не предусмотрел. Дальше канат висел впритирку со скалой, а упереться ногами, чтобы его приподнять, не во что было. Точнее было, но слишком далеко — в полуметре. Я попытался несколько раз достать ногами до этой стенки, но понял, что у меня ничего не выйдет. Покуда я барахтался, силы вконец ушли из моих рук. Попытался, было, обвить канат ногами, чтобы повисеть и отдохнуть, но не тут то было — он был слишком тонок для таких манипуляций. Как я не догадался обмотать руки какими-нибудь тряпками? Подкладкой из-под куртки, в конце концов. Короче, морщась от боли аккуратно поехал вниз — сорваться с пятнадцатиметровой скалы мне никак не улыбалось.

— Какие-то проблемы? — крикнула Миа.

— Большие, — злобно ответил я, зная, что она меня всё равно услышит.

— Какие?

— Проблемы в том, что ты слишком много слышишь.

— Пётр, не нуди. Я ведь волнуюсь.

— Ты!? Волнуешься!? — возмутился я, — как же, поверил. Вот тебе прекрасный шанс избавиться от меня. Ты же сама говорила, что вместе нам на этом атолле не выжить.

— Пётр! Что случилось!?

— Случилось то, что я отсюда не выберусь. Однозначно. Всё закончено Миа. По крайней мере, со мной. Единственный шанс — плыть через озеро, но там меня с начала дня бдит мой близкий друг и товарищ — Самэц! — нарочно исковеркал слово я.

— Пётр, — вдруг голос её изменился, — я хочу, чтобы ты знал одну вещь.

— Какую?

— Пётр, извини меня за все мои гадости, которые я сделала тебе. Ты мне понравился с первой нашей встречи, но… После того, что со мной сделал тот, кто был до тебя… Я сама себе поклялась… Я не могу переступить теперь через саму себя.

Ого, мысленно удивился я, она ещё и рыдать умеет.

— Один раз ты сам меня почти вытянул из этой депрессии своим, не знаю, оптимизмом, догадливостью. Если бы я знала, что смогу так глупо потерять тебя… Я последняя дура. Дура!

Она и дальше пыталась что-то там говорить, но до того расплакались, что слова ей давались с трудом. Тем более громкие — негромких на таком расстоянии я не слышал.

Потом, вдруг, в её голосе прорезалась радость:

— Петя! Петечка! Какие же мы с тобой дураки.

Нет, — подумал я, — себя можешь, может быть, в дуры и причислять, а меня в дураки не надо. Хмм… Уже Петечка.

— Петенька, ты меня слышишь?

— Слышу.

— Дураки. Мы ж не подумали о варианте с духами. Я сейчас сбегаю и спущу тебе их — возможно, если наша теория верна, то рептилия тебя не тронет.

— Подожди! — заорал я, — Ты с лебёдкой работать умеешь?

— Примерно представляю, — она до сих пор всхлипывала.

— Поднимешь сейчас за канат лебёдку с тросом, спустишь трос мне, и лебёдкой поднимешь меня. Придётся, правда, очень много поработать рычагом. Усекла?

— Ты это с самого начала знал!?

— Да, — пожал плечами я.

— А почему сразу мне не сказал!? — всхлипывания почему-то исчезли, а остался только холодный надменный тон.

— Ты ж мне слова не дала сказать.

— Вот и останешься теперь здесь ночевать! — чуть ли не в истерике проорала она.

С характером, — задумался я.

Глава 10

На закате я пронаблюдал сцену смены караула. Похоже, Самец с Самкой не церемонился. Маханул ей хвостом, отсылая на дежурство, и был таков. Не поверю я, что они могли питаться двумя людьми в месяц. Такие габариты должны были требовать массу энергии для поддержания организма в рабочем состоянии. Я заметил, что на дежурстве рептилии вообще сидят статуей. Экономят калории. Или, может быть, у них новомодная фишка — похудеть. Видно Самка меньше Самца отнюдь не в силу генетики. Жратву он у неё забирает. Вот и исхудала, болезная.

В любом случае не могут они кормиться только человеками. Это я понял ещё тогда, когда изучал динамику и периодичность их походов на 'отхожую полянку'. Значит, остаётся только Большое озеро. Да и Нижнее как-то соединяется с морем. Выходит обыкновенная экологическая штука. Ну, подчищают рептилии фауну Большого озера. Соответственно, там богато развивается флора. А это — жирный кусок для фауны. Вот она и лезет себе на голову. И рептилиям на закуску.

Мои ботанические размышления прервал гул, доносящийся из пещеры. Вечерело здесь мгновенно, и, как только за горизонтом исчезло солнце, в пещере завыл ветер. А значит где-то там, на той стороне пещеры, друга теплопроводность пород, другой микроклимат и, вообще, парафия другая. Вот и возникает разница давлений, создающая поток ветра. Сейчас, конечно, я эту пещеру исследовать не пойду. Один, без пресной воды, без освещения. Спасибо — я не смертник. Но потом пещерку эту нужно будет осмотреть.

Миа. Большей паскудницы я за всю жизнь не встречал. А может у неё и вправду какая психологическая хрень? Только за что именно мне с этой хренью разбираться? Хватит, был уже женат — хватило. Знаем мы вашу, женскую натуру. И любовь до гроба и без гроба, но с рюречками.

15
{"b":"279253","o":1}