Самого момента я не увидел. Только услышал хлопок. Когда перевёл взгляд на буй, то просто не обнаружил его — вместо буя в глаза било яркое оранжевое пятно красной материи, под которой кто-то барахтался. Рептилия сразу же пригнулась и застыла. Интересно, что теперь я на попавшего человека внимания обращал мало — больше наблюдал за поведением рептилии. Дежурила Самка.

Человек, тем временем, сгрёб материю в сторону от себя и это оказался парашютист. Причём, какой-то неправильный. Одет он был в военный камуфляж, а за спиной угадывался чехол с оружием. Что ж, а вот, похоже, и разрешение наших проблем. Или нет. Что там Миа говорила про боксёров? Завалит он рептилий, но я то что с этим мужиком сделаю? Загоню его в яму? Свяжу ему руки? Не выйдет. А мужик явно заточенный под дела военные — с ним я не справлюсь.

— Я смотрю, у тебя решили отобрать объект мести, — сзади появилась Миа.

— Откуда ты узнала?

— Я всегда чувствую перенос.

— У него оружие. Оружие парашютисту просто так давать никто не будет. А значит, это человек, которого обучили убивать. Я думаю стоит его предупредить.

Миа внимательно посмотрела на мужика:

— Я думаю, не стоит. Получим очень непростого дикса.

— Но ты говорила, что они долго не живут. Подождём, сколько надо, а дальше он сам окочуриться.

— А ты не думал о том, что рептилии по ручью забраться на верх не могут, потому что не влазят в проём, который промыла вода. А человек сможет. Я тебе рассказывала, что болезнь у диксов срывает все рефлексы — это — да. Но срыв идёт по рефлексам ммм… которые касаются… которые относят нас к человеку разумному. Если этого мужчину обучали убивать… И, я думаю, в основном людей, то мы станем для него основной целью. Со всеми наработками, которые вложили в его мозг. У него ещё и оружие. Я бы, на твоём месте его не предупреждала.

Я, тем не менее, не смог сдержаться. Слишком я нежное дитя цивилизации и не могу вот так обрести человека на смерть. Пусть даже потом мне будет от этого только хуже.

— Отобьёмся, — бросил я Мие.

— Ты думаешь только о том, что ты отобьешься, — прошептала Миа мне на ухо, сделав ударение на "ты" — но ты не задумался, что он потом убьёт ещё и меня. Я то в чём виновата? В том, что не дала тебе умереть от жажды, когда ты болел? Да, тогда я тоже брала ответственность на себя. Но со мной больше никого не было, и я имела право на риск. Потому что я рисковала только своей жизнью. А ты теперь рискуешь не только своей, но и моей. Подумай внимательно.

— Но хоть какой-то шанс ему дать надо, — не стерпел я.

— Решай сам, — сказала Миа, поднялась и ушла.

"Бля, бля, и ещё раз бля!" — подумал я. Какой-то психологический тупик просто. Уверен ли я, что отобьюсь от сдуревшего мужика с автоматом? Ни хрена я в этом не уверен. И Мию он тоже завалит. Оставить его на съедение рептилиям? Не проворачивалось у меня такое. Сам был на его месте, да и крики последней девушки в памяти ещё свежи. Не смогу…

— Мужик! — заорал я.

Мужик, к этому времени, уже отстегнул стропы парашюта и обернулся в мою сторону, отыскивая взглядом того, кто его звал.

Я встал и помахал руками. Он меня заметил. Увидел, но молчал. И, вправду, что тут скажешь то?

— Мужик! — Снова закричал я и указал пальцем на пляж, — Ты туда аккуратнее плыви — там тебя ждёт рептилия. Её с буя можно завалить, она крупная — не промахнёшься.

— Какая рептилия!? — заорал, в свою очередь, мужик, и обернулся в сторону пляжа.

Рептилии не было. Пока я общался с жертвой переноса и Мией, Самка исчезла.

— Здесь живут две рептилии. Самка и Самец. Они убивают всех, кто сюда попадает. Будь осторожен.

Мужчина ещё раз всмотрелся в песчаный пляж и достал из чехла некое оружие, которое у меня, который ни разу не разбирается в оружии, ассоциировалось с простым словом "автомат". Потом обернулся ко мне и прокричал:

— Спасибо!

Он аккуратно опустился с буя в воду и, держа автомат над ней, поплыл в сторону пляжа. Тут взгляд мой привлекло какое-то ненормальное движение песка на пляже. Потом вода на кромке берега взмутилась и среди этой мути показалась рептилия. Под водой. Она закопалась в песок, пробралась в песке до воды, и теперь на приличной скорости мчалась к "десантнику" (так я его окрестил).

Естественно я начал орать во всё горло, но десантник ничего не услышал. Вероятно, в уши его бил шум брызг, которые он издавал при плавании. Бесшумно плавать в его экипировке было невозможно.

Всё случилось, почти как с девушкой. Десантник даже мяукнуть не успел. Просто ушёл под воду. Самка, кстати не мудрствовала, как Самец, мучая жертву. Или была слишком голодна. Я ведь не знаю ихние рептильские брачные взаимоотношения — может муж ей жрать не даёт, и она с голодухи дохнет. Просто увидел, что проглотила она десантника на ходу. Пока плыла к берегу под водой. Было видно, что с первого раза этот мужик в её горло не влазил. Но — постаралась. Даже крови в воде не было.

Я опустил руки. Раньше рептилии в песок не закапывались. Такое чувство, что Самка поняла, что десантника я предупредил.

Вернулся я на нашу лёжку в нехорошем настроении.

— Как наши птицы? — устало спросил я, — есть что поесть?

— Мы с тобой не выживем! — сказала Миа и уставилась на меня.

— И? — я безразлично поднял глаза.

— Мы с тобой не выживем! — теперь он сказала это по слогам, и повысив голос. — Ты не отвечаешь за себя! Ты не отвечаешь за других! Ты только что подставил меня! А я на тебя надеялась. Ты — говнюк и сопляк! Ты, видно, не понимаешь, что мы абсолютно в других условиях, не тех, где ты привык жить. Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы тот мужик выжил? Конец человеческое расе! Он бы убил рептилий, а потом и нас с тобой. А потом бы и сам здох. Ты руководствуешься дебильным гуманизмом, а он здесь не катит. Здесь другие законы! Здесь про всё это нужно забыть. В вашей Африке, мне рассказывали, каждый до крови борется за свою шкуру, чтобы выжить. Интеллигент херов! Ну как ты не можешь понять, что здесь всё совсем по-другому!?

— Тогда зачем ты меня спасала!? — на этот раз, сорванный с катушек, заорал я, — и только не говори, что ты не человечна! Ты сама не хочешь признаться себе, что в тебе человечность есть! Ты не хочешь быть животным, которое перегрызает горло любому, кто станет у него на пути. Только проще взвалить ответственность на другого. Пусть он решает животные вопросы, а я, мол, останусь человеком. Миа — я не в Африке и никогда там не был. Я был человеком — я им и останусь.

— Вот и оставайся, — произнесла Миа и вскочила на ноги. Через минуту она скрылась среди россыпи рифовых кораллов.

Интересно, она со всеми такая психованная, или только со мной? Я тоже не намерен с ней нянчиться — хочешь уходить — уходи! Сама придёт, когда есть захочется. Голод к гуманизму не располагает.

Я же тщательно обдумывал свои следующие действия. Через некоторое время 'отхожая полянка' должна была пополниться свежим содержимым. Учитывая, что рептилии, вероятнее всего, хладнокровны — через несколько деньков. Оружием я не разживусь, с полной уверенностью могу сказать, что оно осталось на дне Нижнего озера. Но, даже если рептилия и проглотила автомат, желудочные соки обязательно сделают его нерабочим. Интересно, если бы я не предупреждал десантника, и оружие осталось в чехле, что бы произошло? Ведь, скорее всего, чехол герметичен. В любом случае на нормального десантника должна быть навешана масса интересных штучек — начиная ножом и заканчивая сухпайком.

Утром я почувствовал себя как-то некомфортно. Долго думал, в чём причина, пока не понял, что не хватает общения с Миа. Не завидую я, пожалуй, тому же Робинзону Крузо — если меня в первый день так коробит, то представляю, как ощущать одиночество годами. Хотя, наверное, привыкают. Всё равно ведь столкнёмся на этом узком участки суши рано или поздно. Что ж, когда столкнёмся, тогда и решать будем. Для начала, пока не проср…сь рептилия, пора проверить задумку с истоком ручья. Тем более, что около ручья находилась наша полевая кухня. Дело в том, вода в ручье, как я уже и говорил раньше, была жутко ледяной и, единожды наловив два десятка птиц, мы оставили их на хранение в этом естественном холодильнике.