Он шел один с присущей ему умиротворяющей полуулыбкой. Он без слов обнял Эйлифорима.

- Новый день, брат. Ничего не рассказывай. Я знаю, что произошло, - приветствовал он.

- Что произошло? Где люди запада? - стал расспрашивать Эйлифорим.

Мейхила больше интересовало, где Эл, но он промолчал.

- Они ушли. Снята осада, - уверенно ответил Арьес.

- Я не понимаю. Как? - спросил Эйлифорим.

- Гиртская дева. Здесь появилась Гиртская дева.

Взгляд Арьеса стал хитрым. Он смотрел на Эйлифорима, как на младшего, как на мальчика, который не понимает очевидного.

- А Эл? Она участвовала в битве? - не выдержал Мейхил.

- С Эл все хорошо. Да и битвы никакой не было. Ее просто не было.

- Они вот так просто ушли? - усомнился Мейхил.

- Не так просто. Это было чудо. Заметили, что рассвет был странным? Она была не одна. Ее сопровождало удивительное существо. Я полагал, что таких не бывает. Я только видел картинки в рукописях, полагал, что это фантазии.

- Брат. Опиши внятно, - потребовал Эйлифорим.

- Вам нужно отдохнуть. Вас ожидают в обители. Они сами измотаны, но окажут вам должный прием. Идите за мной.

- Арьес, а где Эл? - уже подозрительно спросил Мейхил.

- Дежурит у двери.

- Я пойду к ней, - твердо заявил Мейхил.

- Если Настоятель разрешит, - усомнился Арьес.

Мейхил смирился, но тревога снова стала терзать его.

Они вступили в пределы обители то, что они увидели было сосем не знакомо им. Нигде больше не было подобной архитектуры с прямыми угловатыми линиями. Стена была самостоятельным сооружением и такой широкой, что на ней смогло бы выстроиться шеренга в десять человек.

В маленьком дворе их встретили все оставшиеся обитатели, включая Наставника.

Мейхил опешил. Его лицо имело сходство с поверженными вчера врагами. Он один из них?!!!

Настоятель ответил на его немой вопрос почтительным поклоном. Его лицо показалось Мейхилу строгим со следами усталости. И только его лицо, в отличии от всех других, не было окрашено невероятным счастьем. Другие лица сияли. Радость эта относилась не к появлению гостей, как и Арьес, они явно что-то пережили этим утром.

Арьес приблизился к Настоятелю, который оказался выше жреца на голову. Настоятель склонился, Арьес что-то ему объяснил, Настоятель одобрил просьбу и поманил к себе Мейхила.

Мейхил с опасением встал напротив этого необычного человека. Настоятель молча осмотрел капитана, потом перевел вопросительный взгляд на Арьеса. Арьес тоже ответил вопросительным взглядом.

- Пустите меня к двери, - попросил Мейхил.

Настоятель снова внимательно его осмотрел. Потом кивнул.

- Скоро. Ты торопишься.

- Если я не потороплюсь, она может погибнуть, - выпалил Мейхил.

К нему подошел Эйлифорим.

- Не напирай, капитан, мы здесь только гости. Они все хранители.

- Скоро, - повторил Настоятель.

Глава 8 "У кинжала и меча рукоятки равной силы"

Настоятель отпустил Мейхила к двери и дал в сопровождение одного ученика. Молодой человек пребывал в таком возбуждении, что Настоятель сжалился.

- Мне показалось или…

- Он влюблен, - подтвердил Эйлифорим.

Они сидели в той самой комнате, где Настоятель принимал Эл. Арьес сидел у маленького окошка и смотрел во двор, где ученики обители ухаживали за двумя воинами Эйлифорима. Он полагал, что Настоятель пригласит к себе всех, но он учел ранги и простых воинов к себе не пустил. Впрочем, эти двое еще услышат удивительную историю о Гиртской деве, и если удивятся то лишь тому, что она была так близко от них. Арьес надеялся, что Мейхил единственный из отряда, кто не понял, кем является Эл.

- Я рад тому, что обитель устояла, и люди запада ушли, - заговорил Эйлифорим.

- У нас был убедительный аргумент, - со смехом заметил Арьес.

Настоятель не поддержал его веселья.

- Мы не сражались, а вот вы совершили невозможное. Я видел ваше оружие, чтобы им сражаться, нужно умение и отвага в паре с безрассудством.

- Это невозможное далось нам слишком дорогой ценой. Я потерял свой отряд, колдун погиб - закрыл собой капитана. Затея и верно была безумной. Я бы счел знаком судьбы, что мы выжили.

- А это и есть знак, - согласился Арьес. - Тебе совсем не интересно, что произошло здесь?

- Я догадываюсь, что Эл отпугнула их, а подробности меня мало интересуют. Я вижу, что ты горишь желанием рассказать.

- И оно сильней твоего желание слушать, - заметил Арьес.

- Он устал, - заключил Наставник. - Мы уходим. Отдыхайте тут. Сюда никто не приходит, кроме меня.

Они ушли тихо. Эйлифорим, наконец-то, остался один и мог дать волю своему горю. Им овладело сильное отчаяние, и он мысленно молил о прощении своих погибших друзей. Как бы он ни был строг, но старый Мелион воспитал в нем братское отношение к починенным. Эйлифорим отдался своей скорби.

Наставник и Арьес прогуливались по стене. Наставник оценивал ущерб, а Арьес ожидал вопросов.

- Меня удивляет новость об этом молодом человеке. Я бы назвал его надежды оскорбительно дерзкими, - заговорил Настоятель, скидывая со станы осколки разрушенной кладки.

- Он не знает, или не хочет соглашаться с тем, кто она, - ответил Арьес. - Эл он тоже нравится, это не просто покровительство.

- Он не совсем обычный смертный. Это, возможно, привлекло ее. Не поверю, что она способна на чувства. Она безжалостна, как истинная слуга Владыки.

- Эл способна на чувства, на самые возвышенные. Иначе, она не пробуждала бы их в окружающих, - возразил жрец.

- Я знал ее иной. Она была жестока со мной.

- К вашему народу у нее другое отношение, вы более развиты, чем мы и потому и требования выше. Это она поручила вам охрану двери?

- Не совсем так. Она отправила меня сюда в наказание.

- За жестокость? Тогда меня не удивит, что она избрала крутые меры. Сегодня утром произошло чудо не только для нас с вами, но и для нее самой.

- Я не верю в чудо. Но меня удивило, что они остались целы.

- Вас удовлетворила бы бойня? - испытующе спросил Арьес.

- Не могу ответить сразу…

Он стал вспоминать, что почувствовал, когда рассвет превратился в красивое действо.

***

Было это приблизительно так.

Осаждавшие уже двинулись к стене, до ворот оставалось не больше пятидесяти шагов, когда со стороны двери порывом ветра теплого и сильного принесло сияние, яркое, как утренний свет.

Все, кто были у ворот, опешили, когда женская фигура в лиловом одеянии проследовала к воротам и без усилия отперла их. Сияние стало едва заметным, оно окутывало только ее фигурку и существо, что следовало чуть впереди. Эти двое вышли навстречу нападавшим, словно собирались прогуляться.

Защитники обители высыпали следом, оказались лицом к лицу с неприятелем, в тот момент никто не обратил на их горстку никакого внимания. Стояла тишина, ни единого голоса, только слабое бряцание оружия. Перед ней расступились, потом окружили ее и существо.

Тихий голос, ее голос, был единственным, который звучал этим утром в долине. Ни громовых раскатов, ни ветра, ни сияния, только эта тишина, как перед рассветом.

- Подойди, правитель, - позвала она.

Вождь с запада приблизился с опаской. Он узнал лицо, но облик был совсем другим. Перед ним стояла знакомая, но иная девушка. Он ощутил внутреннюю дрожь и боль в груди, едва попытался заглянуть в ее глаза. Он помнил лицо с насмешливым выражением, полушутливый тон, серую одежду.

Одежды легкие и тонкие лились с плеч до земли, делая ее нереальной, невесомой, кое-где мерцал серебристый орнамент в виде неизвестных знаков. Черты лица были миловидны, она казалась моложе и изящнее.

Он не смел шевелиться, не смел сказать. Он только скользил глазами ее завораживающему облику.

- Владычица, - донесся откуда-то сзади тихий шепот.

И это слово эхом прокатилось по рядам воинов.

- Ты все еще намереваешься штурмовать мою обитель? - прозвучал мелодичный голос.