***

Мейхил очнулся оттого, что его кто-то тряс. Он все четко ощущал, в отличии от того, что было совсем недавно. Там он словно сквозь туман видел события, как сторонний наблюдатель. Он поклялся, что не позволит больше никому доводить себя до подобного безучастного состояния. Он не смог бы передать, что чувствовал, что пережил. Ничего, кроме отупения.

- Ты немного ранен. Ожог в боку - не опасно.

Мейхил сел, все еще собираясь с мыслями. Он оглянулся. Рядом сидел Эйлифорим, поодаль стоял знакомый Эл, тот бледный, похожий на Шейси. Мейхил поискал колдуна, и не нашел.

- Где Шейси? - спросил он. - Он одурманил меня. Какое мерзкое состояние.

- Он мертв, капитан. Он тебя закрыл от выстрела. Эл очень расстроиться, когда узнает, они дружили и хорошо понимали друг друга.

- Где все? Где те четверо?

- Их нет. И нас осталось трое, не считая тебя. Уцелели те, кто быстро сообразили, что нужно двигаться. Мы их уничтожили. Мы впервые в истории нашего народа их остановили. Я должен бы ликовать.

Эйлифорим был мрачен, закрыл глаза, лицо его было выпачкано копотью, кровью и пылью гор. Мелкие камешки застряли в одежде. Он сник, сидел рядом обреченный, словно непомерный груз лег на его плечи.

- А я? Что было со мной? - спросил Мейхил.

Он еще не уловил тона трагедии в словах командира. Он еще не понял, что все, кто уцелел, сидят рядом. Их было только трое, включая командира.

За его правым плечом маячила бледная фигура. Он единственный стоял. Это его взгляд вернул Мейхила к реальности. Взгляд был красноречив. В нем Мейхил прочел сомнение и удивление. Такой взгляд бывает у того, кто увидел что-то нереальное. Он рассматривал Мейхила, а Мейхил изучал его. Каждый из них сделал свое заключение.

- Пилот? - с сомнением спросил тот.

Мейхил его не понял, поэтому отрицательно замотал головой. В ответ услышал смешок и замечание.

- Она при стрельбе не целится, эта маленькая деталь, очевидно, дань тому оружию, которым она пользовалась прежде.

Мейхил опять не понял его и снова огляделся.

- Шейси, - произнес Мейхил. - У него что-то не вышло?

- Мы этого не узнаем, - ответил Эйлифорим. - Мы должны встать и вернуться к Обители. Я надеюсь, что мы еще успеем защитить Эл.

Мейхил вспомнил, как очнулся от беспамятства и осознал гибель своего отряда, Эйлифорим переживал что-то подобное.

Командир дал приказ и остался сидеть, а его уцелевшие подчиненные нетвердо поднялись и встали на тропе в ожидании. Вместо него поднялся Мейхил. Один из двоих посмотрел на него и сделал жест, которым охрана короля приветствовала только Мелиона, что означало большое почтение. Мейхил посмотрел на них с удивлением. Второй повторил жест товарища, и они несколько мгновений так приветствовали его.

- Что происходит? - спросил Мейхил.

- Это означает, что сегодня ты совершил невозможное, - отозвался с усмешкой знакомый Эл.

- Мальчик, что нас сопровождал от подземелий тоже погиб, - заговорил Эйлифорим. Некому будет вернуть оружие. Соберите все обломки, и мы спалим их. Наше оружие мы возьмем с собой. Да простит меня Эл, но я должен ее защитить.

Двое подчиненных Эйлифорима пошли исполнять приказание. Мейхил остался стоять. Он снова вернулся в тот туман, пытаясь уловить обрывки сцен, которые видел, но никак не мог проследить цепь событий, словно его здесь не было.

- Не я сражался. Это Шейси. Он. Не я, - наконец стал возражать капитан. - Там был не я.

- Не могу с этим не согласиться. Коротышка всегда мечтал быть этаким красавцем, пусть и по местным меркам. Ему не удалось прославиться, на тропе же стоял ты, - заметил бледный.

Он приблизился и встал рядом с Мейхилом.

- Все почести достанутся тебе, а про безродного коротышку-колдуна вспоминать как-то неловко. Что это за герой?

- Умолкни! - рыкнул Эйлифорим. - Малодушный трус. Мое оружие еще заряжено, о тебе никто не станет сожалеть. Настанет день и наш маленький спутник получит должные почести, я клянусь в этом, как свидетель сегодняшнего дня. Пока жив я, и о нем не забудут.

Мейхил кивнул в знак согласия, но сделал так, только потому, что гневный тон Эйлифорима заставил его согласиться. Редкость, чтобы командир королевской стражи гневался.

***

Бадараси чувствовал усталость. Ночь он провел в совещании с предводителем западного народа.

Накануне вечером в долину ворвался гул боя. Этот звук был незнаком местным обитателям. Это была канонада. Эхо ее докатилось до стен обители, вызвав суеверный ужас среди его учеников и в стане врага. Бой был коротким, эхо стихло. В самой обители и вокруг все замерли, ожидая повторения незнакомых звуков.

Наставник воспользовался замешательством. Он пришел в лагерь неприятеля один, правда, вооруженный мечом Эл. У него когда-то было двое учеников из западных земель, он помнил, как они были упрямы. Они не остались надолго.

Предводитель взирал на него, по крайней мере, как на равного. Неизвестный гул он припас как знак устрашения, но молчал о нем, пока собеседник не спросит сам. Бывший стрелок догадался, что честь ему сделало знакомство с Эл. Потенциальный король долго косился на рукоятку, но спросил только к середине ночи, когда не о чем было уже беседовать.

- Твое оружие необычное?

- Да. Мне подарил его друг.

- У этого друга лиловый пояс и дерзкий нрав, он миловиден и молод. Он поклоняется владычице и очень хорошо умеет убеждать, - хитро пояснил вождь.

- Вы знакомы? Тогда нет необходимости объяснять, откуда у меня оружие, - ответил Наставник.

- Значит, она в обители? Почему не пришла с тобой?

- Она занята. Она проделала путь такой утомительный. Вы встречались дорогой, говорить с тобой снова она не сочла нужным. Ты нарушил свое обещание. Отступи или встань на ее сторону. У вас уже был договор. Не вызывай ее гнева. Я его изведал на себе. Это было давно, но воспоминания еще свежи.

Эти слова на все лады он повторял всю ночь. Вождь каждый раз уклонялся, пускаясь в рассуждения.

- Ее видели на стене. Мои воины унижены тем, что она сражается дубиной, - заметил вождь.

- Она уравнивает шансы. Подумай сам. Такие, как она, не появляются случайно. Не гневи небеса, отступи.

Тот игнорировал его тон предупреждения. В который раз. Но его не раздражала настойчивость Наставника. О плачевном положении защитников он хорошо знал, ему нужны были не просто уступки, а покорность. Наставник не мог склониться перед ним, в нем еще жила гордость старого солдата, поэтому он продолжал уговоры.

Вождю был интересен этот персонаж. С тех пор как колдун-карлик примкнул к Эл и ее спутникам, ему было скучно в ожидании следующего витка событий. Он любил умные и содержательные беседы, а беседовать с таинственным Наставником Обители Хранителей Дверей, очень льстило ему. Но от последнего штурма он не отказался. Желание победить было велико. Он сметет непокорных, чтобы учредить новую обитель от своего имени. Присутствие в обители девушки делало битву более интересной. Оказавшись в роли трофея, она уже не станет говорить с ним на равных, не посмеет предостеречь его от ошибок. Она станет просто женщиной.

Он в очередной раз размышлял в этом русле, когда Наставник произнес:

- Она великая. Я страшусь назвать ее ранг.

Вождь испытующе посмотрел. Новость была необычной. И все же он счел, что Наставник решился запугивать его.

Наставник был удовлетворен тем, что стер маску надменности с лица вождя, хоть и столь решительным заявлением.

- Она не тронет твоих воинов, - добавил он. - Но убьет тебя. Она обещала тебе правление, а взамен она потребует исполнения ее воли.

- Откуда тебе это известно! Не прошло и десятка дней, как я беседовал с ней. Она действительно намекала, что я гожусь в короли. Да-да. Она так и сказала: "гожусь". Впрочем, я не заметил, чтобы она вела себя, как великая.

- А ты видел много великих? - тон наставника стал насмешливым. - Если только вашу королеву. Эл. Само имя несет в себе осколок величия. Ты произносишь его, как простой звук. Твой колдун не слишком образован, но он мог бы поведать тебе, каким образом она спасла ему жизнь.