— Ты уверена, что справишься своими Силами? — уточнил я. — Имею в виду, ты моя ученица и я за тебя в ответе, и ещё… я не хотел бы чтобы ты пострадала из-за меня.

— Спасибо, наставник. — Шантор тепло улыбнулась и солнце коснулось её лица своим светом. — Я справлюсь, со мной моя любовь.

— Ученики, пожелайте вашей подруге удачи. Попросил я, и все они вытянули вперёд руки кладя ладони одну на другую. Они взяли себе девиз, с которым шла по жизни моя команда.

— Клятва дана — Клятва услышана. Сквозь страх и сомнения, сквозь пламя и дым мы несёмся к победе. За нами лишь пепел, и пусть мы не вспомним имён, а наши сотрутся из памяти. Мы с гордостью несем свою честь и она приведёт нас к Победе. Вперёд, Шантор, мы с тобой!

Наверное вы опять скажете, что это всё глупо, что ребёнок, каким бы он не был не может так сражаться, что это всё пафосно и не стоит прочтения. Однако это было, мой мир жил войной и мы все рано взрослели. У нас даже крестьянские дочки умели владеть кинжалом, а средний возраст солдата составлял двадцать два года. По примеру Ксана можно было заметить во сколько он получил сержантский шеврон. Шантор глубоко вздохнула и распрямила плечи раскручивая копьё над головой, а к ней уже летела её мать размахивая кинжалом и мечом.

И снова я был не прав, будучи её учителем у меня не было права разрешать эту дуэль, но в первую очередь я был этим детям другом и не смел помешать. Битва была недолгой, но жёсткой. Шантор была права, её мать была королевой воздуха, я бы не смог так сражаться, однако если на земле сама Шантор была неплохим бойцом, то в воздухе она немногим отличалась от своей матери. Её копьё регулярно находило цель и отражало удары, несколько раз лезвие касалось плаща и Зельхаран планировала вниз дабы перегруппироваться. Был только один момент, когда я забеспокоился, Зельхаран сделала сальто и прошептала слова заклинания отправляя в сторону дочери «Золотую Паутину». Я не знаю, о чём она думала посылая смертоносное заклинание созданное Сатурном, но я знаю, что Шантор поступила Великолепно. Резкий рывок вниз и вбок, Шантор упёрлась ногами в ствол растущего рядом с полем битвы дерева и оттолкнувшись от него резко взлетела вверх раскручивая копьё. Раздалось жутковатое звяканье и оружие выпало из рук матери, а дочь резким пинком отправила её обратно на землю сплетая Сферу отречения.

В тот вечер я был несказанно удивлён, Шантор заставила меня гордиться собой, но когда я подошёл к ним, она повернулась ко мне и стараясь скрыть боль спросила: — Как мы с ней поступим, наставник?

— Согласно закону Ордена, мы должны доставить её туда и судить по статье пятой пункту два и статье восьмой, пункт один, плюс нападение на Инквизитора. Это тянет на Развоплощение.

— Да, наставник. — Мёртвым голосом согласилась девушка, а я не выдержал и погладил её по голове.

— Глупая. Я здесь не как Инквизитор, а как ваш друг. Чтоб вы знали, у меня выходной, вот я и потащил вас в рощу. Поэтому сама решай.

— Спасибо, Экзель. — На этот раз Шантор улыбнулась вымученно и посмотрела на мать. Я сделал знак ученикам и мы потихоньку отошли, дабы не мешать беседе матери и дочери, но я услышал каждое слово, потому что в них был очередной приговор для меня.

Шантор сняла заклинание и помогла матери подняться на ноги. Я видел это, хотя и не смотрел в их сторону. Зельхаран злобно стрельнула глазами в нашу сторону, но взгляд её потеплел, когда она посмотрела на дочь.

— Ты так выросла, Шантори. Ты одолела меня, а я считала тебя ребёнком. Я по своему наверное рада.

— А я разочарована, мама. Я могла бы простить тебе всё, но служение ему — никогда! — Шантор отвернулась, а её мать склонила голову.

— Я не вернусь к нему. Я пришла только потому, что он обещал принять тебя и спасти. Но теперь я вижу, что ты сильная и способна себя защитить.

— Мама, уходи, прошу тебя. Сходи в собор и покайся. Вернись к отцу, он ведь так и не женился с тех пор. Мы можем всё вернуть.

— Не можем, любимая. Мы с твоим отцом всё друг другу сказали. Он уже не примет меня, а то и вовсе убьёт за то, что я тебя выкрала.

— Тогда найди себе место, мама. Я свою дорогу уже выбрала и с неё не сверну. Вот моя семья. — Она показала пальцем в нашу сторону. — Они приняли меня именно такую, какая я есть. Теперь у меня есть друзья, братья, сёстры и возлюбленный.

Эти слова вызвали ужас, Зельхаран развернула дочь лицом к себе и вцепилась ей в плечи, при этом глаза её пылали.

— Всё что угодно, родная, только не Он и не Таолосанта. Я «Видела», понимаешь!? Я «Видела» что там произойдёт. Смерть в бою благородна и случись тебе умереть так, я смогла бы это принять, но то что тебе уготовано на Таолосанте… Я не пожелала бы такой участи даже ему! — она снова ткнула пальцем в сторону вашего покорного слуги. — Он несёт смерть, одиночество и несчастья всем женщинам, что делят с ним постель. Бежим, пока у нас есть время.

— Нет, мама. Даже если ты права и мне суждено умереть ужасной смертью, я пойду. Кассандре было шестнадцать, её поймали и пытали до самой смерти. Мы с отцом проплакали все глаза, но и он и я гордились тем, за что она боролась. Я иду защищать свою страну и своих близких, и я рада встретить смерть рядом с Экзелем. Прощай, мама, боюсь мы больше не увидимся.

Шантор не спеша отправилась вслед за нами не оборачиваясь на умоляющие крики своей матери, и лишь когда мы исчезали из виду, до меня донёсся полный ненависти вопль:

— Инквизитор!!! Если ты не спасёшь её, если моя дочь погибнет ТАК, я никогда в жизни не прощу тебя. Я буду преследовать тебя Вечно!

— Я сделаю всё, для того чтобы спасти её, Эль'Кхарес. — Прошептал я скорее для собственного успокоения.

После этой встречи снова потекли монотонные будни, вплоть до того проклятого декабрьского утра, когда нам всем прислали приказ явиться в зал заседания Конклава. Я ждал этого дня, но надеялся, что он никогда не наступит. Нас ожидала Таолосанта.

Тот день ничем не отличался от сотни других, но он остался в моей памяти на века, ибо «Чёрная Троица» только набирала свою мощь поглощая мою жизнь.

Двадцать второе декабря, почти что новый год, самое время распределения на Испытания. Чертежи были закончены, мастер Венториз довёл корабль до определённого совершенства и доложил об этом Императору, а тот сообщил мне. С того дня я каждое утро просыпался охваченный тревогой, а двадцатого я дал ученикам два выходных — моя душа знала.

Они вернулись засветло и Ричард сообщил мне, что грядёт беда. Едва он это сказал, как в мою дверь постучали и мальчишка-посыльный с поклоном вручил мне свиток перетянутый красной и голубой лентой — официальный приказ. Меня и моих учеников просили подняться на четвёртый этаж, в проклятый зал заседания Конклава.

Много времени прошло с того дня, как я последний раз посещал это место, здесь всё напоминало мне о пережитой боли, о походе на Хашарат, о смерти магистра и моей юности, а вот ученики наблюдали с интересом и потаённым страхом. Ещё бы! Их сюда никогда не пускали, да и пятый этаж был рядом.

Внутри ничего не изменилось, кабинет заседаний по-прежнему напоминал зал суда, мои ученики расселись на скамьи вокруг кафедры, а я встал в самом центре, на месте просителя. Члены Конклава, все, включая мою мать сидели на своих местах и внимательно изучали нас, а я изучал их. Кайрик Астильхар «Мудрый», Джанимот Унсулл «Сиятельный», Калишь Мердете «Властвующий», Даратьент Хелоут «Владеющий» Ильмайа Арадас «Проклинающий», Физарел Наома «Смотрящий в суть вещей», Виктор Фронтал «Сокрушающий», Касар Анориан «Наблюдающий», Алексис Борлад «Говорящий с Тьмой», Жан-Поль Ла'Морт «Видящий Смерть», Тераэль Вольганд «Шепчущий Истину». Он был принят недавно, на место павшего Самира, но войну со мной этот советник вёл с самого моего рождения, ибо его тоже тронуло проклятье Сатурна. Ну а последними были: Амиладжар Джемал, Аркил «Священный Меч» и Хабек Андерсен, Лидер Конклава «Дрожь Земли».