«Так, говоришь, ты — друг сестры? А сестра, кажется, художник? Сейчас проверим твою изворотливость…»

— Значит, вы жених Алениной сестры? — задал Хохлачев первый вопрос.

— Как честный человек — да, — с улыбкой ответил Феликс.

— Уверен, она пользуется большим успехом.

— У меня — бесспорно.

— К ней, наверное, большая очередь?

— Может быть… Но первый — всегда я.

— Хочу предложить ей себя. Как думаете, согласится?

— А не согласитесь ли обсудить это в другом месте? — стал заводиться Феликс.

Положение спасла Алена.

— Сестра не пишет портретов, — поспешно сказала она, занимая позицию между двумя мужчинами. — Ее конек — пейзажи. Ведь так, Феликс? Займемся лучше выставкой…

«Ладно, — решил Андрей. — На сегодня хватит».

Но, видно, решать, хватит на сегодня или нет, было суждено не ему.

Не успели они осмотреть уголок, где была выставлена матерчатая мебель, яркая, словно с детских рисунков, — шкафы с молниями, как на чемоданах, полки, выглядящие обычными карманами, кровати, больше похожие на огромные хозяйственные сумки, — как их кто-то окликнул. Точнее, окликнули Алену. И окликнула ее не кто-нибудь, а Катерина Панкова — знакомая Аллы Григорьевой.

«Кажется, влипла!» — подумала Алена.

«Кажется, влип!» — подумал Андрей.

— Рада тебя видеть, — сказала Катя, поздоровавшись. — Почему не приходишь на тренировки?

— Так… Некогда.

— Как там твоя…

Следующим словом должно было быть слово «тетя».

Решение пришло мгновенно. Андрей быстро поднес ладони к лицу и громко чихнул — получилось очень натурально.

— Извините, — сказал он. И, копируя Феликса, принял беззаботный вид.

— С ней все нормально. Недавно звонила, просила передать вам привет! — не дожидаясь, когда вопрос будет задан второй раз, ответила Алена. — Кстати, познакомьтесь: ее друг — Феликс.

Последовали взаимные раскланивания. Вслед за Феликсом Алена с большими предосторожностями представила и Андрея как владельца строительной фирмы.

— Вы мне кого-то напоминаете, — сказала Катерина, подавая руку Хохлачеву.

— Это означает: у вас заурядная внешность?! — отшутился Андрей. На самом деле, он знал, кого напоминал дизайнеру Панковой, он напоминал ей самого себя — молодого Хохлачева. Андрей вспомнил ее — подругу Аллы, не раз видевшую их вместе.

— Вам случайно дизайнер не нужен? — спросила Катерина, после нескольких замечаний по поводу выставки.

— Voyez-vous — видите ли… мы работаем по стандартным проектам…

— Если вдруг понадобится, Алена, можешь сделать протекцию своей…

Андрей вновь громко чихнул, да так, что женщины невольно вздрогнули. Феликс с интересом посмотрел на чихающего.

— Надо лечиться, Андрей, — посоветовала Катя.

— Лекарства помогают только здоровым, — ответил Хохлачев. — И потом, у меня жуткая аллергия на них.

— Ой, я знаю такое лекарство от аллергии, — подхватила тему Катерина. — Совершенно безвредное. Просто принял — и ничего не чувствуешь. Но самое интересное, оно еще помогает от головы…

Разговор перешел на болезни. И вся компания с энтузиазмом его поддержала. Мимо проходили люди — сплошь дизайнеры — и с удивлением ловили обрывки разговора: принимать по две таблетки через каждые два часа… положить на больное место и туго перевязать… дать настояться, пить строго натощак…

Сделав пару фотографий на память и распрощавшись с Катериной, Алена и Феликс, сопровождаемые Андреем, продолжили было осмотр выставки, но в этот момент подал сигнал мобильный телефон Хохлачева.

Андрей достал трубку, извинился, отошел в сторону. Звонила секретарша Светлана.

— Андрей Николаевич, — сказала она. — Вас здесь дожидается один человек. Говорит, что у него к вам важное дело. Его зовут Георгий Кульков, он работает тренером в спортклубе.

«Что нужно от меня тренеру?» — удивился Андрей.

— Скажите ему, пусть приходит завтра… Или лучше послезавтра… Или вообще… Мне сейчас недосуг. А через час у меня боулинг-клуб.

— Андрей Николаевич, он говорит, что это касается Алены Алексеевны…

Андрей задумался.

«Тренер? Уж не из того ли клуба, в котором Алена не показывается два дня?.. Что-то здесь не то…»

— Сейчас буду, — предупредил он Светлану.

Хохлачев извинился перед Аленой и ее спутником, покинул Манеж и через двадцать минут уже входил в свой офис. Навстречу ему поднялся молодой человек спортивного вида с маслеными глазками и пластырем на щеке. Андрей обратил внимание, что из трех стульев, стоящих в «предбаннике», неожиданный визитер выбрал тот, с которого хорошо были видны ножки секретарши — его секретарши. Хохлачева это неприятно задело.

Они прошли в кабинет.

— Я здесь для того, чтобы открыть вам глаза! — с ходу начал Кульков. — Алена Григорьева, которую вы держите за дизайнера, совсем не та, за кого себя выдает.

Жорик замолчал, желая насладиться произведенным эффектом. Чтобы не вселять в него никаких подозрений, Андрей лениво приподнял левую бровь.

— C’est curieux — это интересно. Продолжайте, — сказал он.

— Никакой она не дизайнер. Я, как услышал, что у вас дом рухнул…

— Потолок…

— Ну да… Потолок рухнул…

— Дал трещину…

— Вот, вот! Дал большую трещину… Я сразу понял: что-то здесь не то! Два дня разведывал — и сразу к вам… Обман!!! Она дурачит вас! Да еще, наверное, бабки взяла… А тут потолок! Могли ведь и жертвы быть!

— Могли, — согласился Андрей.

— И я говорю: дело-то — подсудное.

— Да… За базар надо отвечать.

Слово «базар» произвело на Жорика магическое впечатление. Он замолчал, выпрямил спину.

— Что вас привело ко мне? — спросил Андрей. — Деньги?

— Нет, — замотал головой Жорик. — Несправедливость.

— Несправедливость — это, когда ты собака и тебе запрещено лаять…

Кульков удивленно посмотрел на Хохлачева.

— Ваша информация без внимания не останется, — сказал хозяин кабинета. — Я обязательно приму меры. Можете быть в этом твердо уверены.

Посетитель удовлетворенно кивнул, поднялся и, попрощавшись, пошел к двери.

— Несправедливость, — повторил Жорик и вышел вон.

Андрей задумался. Алена не ходит в спортклуб… Кульков катит на нее бочку… Картина ясная — он ей мстит. Мстит за что? Да за то, что она повела себя не так, как хотелось ему.

— Светлана, — позвал он. — Зайдите.

Вошла Светлана с блокнотом и ручкой в руках, в короткой клетчатой юбке, просвечивающей блузке. С обычным выражением легкого удивления на лице.

«А ведь ты ее брал с дальним прицелом, — напомнил Хохлачев сам себе. И ему стало стыдно, потому что он вдруг уловил сходство между Кульковым и собой… — Тем хуже для Кулькова. В его лице я накажу нас обоих…»

— Хорошо выглядите, — сказал Андрей. — Про таких, как вы, говорят: ластенькая.

Света опустила руки, вопросительно посмотрела на шефа.

Хохлачев опомнился.

— Как вы относитесь к прыжкам с парашютом? — задал он свой традиционный нестандартный вопрос.

Светлана согнула руки в локтях.

— Если я и решусь на прыжок, — ответила она, — то лишь с одним условием: парашют не должен раскрыться.

Андрей улыбнулся.

— А вы большая оригиналка.

— Увеличьте мне за это зарплату еще на десять процентов.

На этот раз Андрей рассмеялся.

— Ладно, подумаем, — сказал он и добавил уже серьезно: — Света, у нас есть выход на спортивные клубы?

Секретарша полистала блокнот.

— Если только через Уткина, — ответила она.

«Ну, Уткин, тебе везет…»

— Свяжите меня с ним… И подготовьте договор по Центральному району. В этот раз все будет подписано… Я думаю…

Через пару дней после выставки Алене позвонила Марина и сообщила приятную новость: Жорика выперли из клуба.

— Никто не понимает почему? Представляешь? Жорик злой, как черт. Говорит: я знаю, откуда ветер дует. Они, говорит, еще пожалеют, что связались со мной. А кто они? — молчит… Жорика, конечно, жаль. Но сам виноват…