Замори бывал здесь достаточно часто, чтобы успеть познакомиться с Никки? Майлз тревожно посмотрел на его правильный профиль. Он казался достаточно высоким, хотя не столь высоким, как Формонкриф; именно его крупная фигура могла делать его столь угрожающим. Байерли достаточно худощав, так что его рост не столь очевиден.

Словно неуклюже сбившиеся в стаю гуси, они застряли на минуту в выложенном плиткой холле, но Катерина больше не спустилась, и наконец они смирились с этим и позволили выпроводить себя из парадной двери. Майлз заметил с некоторым удовлетворением, что дождь припустил ещё сильнее. Замори нырнул под ливень, склонив голову. Госпожа Фортиц закрыла за ними дверь с гримасой облегчения.

– Вы с Катериной можете воспользоваться комм-консолью в моём кабинете, – показала она Майлзу и направилась собирать оставшиеся в комнате тарелки и чашки.

Майлз прошагал через холл в её кабинет-библиотеку и огляделся. Да, это прекрасное и удобное место для переговоров. Выходящее на улицу окно оказалось открыто настежь, ловя свежий воздух. Голоса с крыльца доносились во влажном воздухе с бестактной ясностью.

– Бай, тебе не кажется, что Форкосиган волочится за госпожой Форсуассон? – это Формонкриф.

Байерли Форратьер ответил безразлично: – А почему бы нет?

– Думаешь, она не испытывала бы отвращения? Нет, это может быть вызвано только какими-то делами, оставшимися от его расследования.

– Я бы не стал держать пари. Я знаю достаточно женщин, которые бы навострили ушки и пошли навстречу графскому наследнику, будь он даже покрыт зелёным мехом.

Майлз сжал кулаки, затем тщательно заставил себя успокоиться. О, да? Так почему ты никогда не оглашал этот список для меня, Бай? Не то, чтобы теперь ему это было важно…

– Я не утверждаю, что понимаю женщин, но, как я видел, вот за Айвеном они охотятся, – сказал Формонкриф. – Эх, если бы убийцы тогда, много лет назад, оказались чуть искуснее, он мог бы унаследовать графство Форкосиган. Слишком плохо. Мой дядя говорит, что он был бы украшением нашей партии, если бы не имел семейного союза с проклятыми прогрессистами Эйрела Форкосигана.

– Айвен Форпатрил? – фыркнул Байер. – Эта партия ему не подходит, Алексей. Он бывает только там, где рекой льётся вино.

В сводчатом проходе показалась натянуто улыбающаяся Катерина. Да, быстро захлопнуть окно было бы затруднительно. Эта идея встретила бы кое-какие технические затруднения; окно запиралось на щеколду с рукояткой. Катерина также слышала эти голоса – и как долго? Она прошествовала в комнату и, наклонив голову, взглянула на него, вопросительно приподняв бровь, как будто говоря: Снова, не так ли? Майлз выдавил краткую обеспокоенную улыбку.

– А, вот и твой водитель, – добавил Байерли. – Одолжи мне свой плащ, Алексей, мне бы не хотелось замочить мой прекрасный новый костюм. Как он тебе? Его оттенок выгодно подходит к моему цвету лица, правда?

– К чёрту твой цвет лица, Бай.

– О, а вот мой портной говорит, что так. Спасибо. Хорошо, он уже открыл дверцу. Так вот, насчёт стремительного рывка под дождём – можешь пробежаться. А я с достоинством и неторопливо пройдусь в этом уродливом, но бесспорно водонепроницаемом Имперском предмете одежды. Ну, пошли,… – звук шагов обоих затих в шуме дождя.

– Ну и тип, правда? – произнесла Катерина с полуулыбкой.

– Кто? Байерли?

– Он – очень надоедливый. Я едва могла поверить тому, что он осмеливался сказать. Или не скривиться при его словах.

– И я тоже с трудом верю в то, что говорит Бай, – коротко ответил Майлз. Он придвинул второй стул к комм-пульту так близко к первому, как только осмелился, и пригласил её сесть. – Откуда они все взялись? – Не в том смысле, что из оперативного отдела Имперского Генштаба. Айвен, ты – крыса, и я собираюсь поговорить с тобой относительно того, какие сплетни ты распространяешь вокруг себя на службе…

– Майор Замори позвонил тёте на прошлой неделе, – сказала Катерина. – Он показался вполне приятным человеком. Он долго болтал с Никки – меня поразило его терпение.

Майлза скорее поразил его ум. Проклятье, он использовал Никки как одну из щелей в броне Катерины.

– Формонкриф первый раз появился несколько дней назад. Боюсь, он капельку зануден, бедняга. Форратьер просто пришёл с ним сегодня утром, и я не уверена, что его приглашали.

– Думаю, он нашёл себе новую жертву, чтобы её выжать как губку, – сказал Майлз. Форратьеры, похоже, относились к двум разновидностям – либо яркие личности, либо затворники; отец Бая, младший из своего поколения, был скрягой-мизантропом второго вида и никогда не уезжал далеко от столицы, если это было в его силах. – Бай печально известен тем, что у него нет никаких видимых средств к существованию.

– Он хорошо с этим справляется, если так, – сказала Катерина рассудительно.

Майлз неожиданно осознал, что бедность высших слоёв форского общества – проблема, к которой у Катерины может быть личное отношение. Он вовсе не намеревался своей репликой вызвать симпатию к Байерли Форратьеру! Чёрт.

– Думаю, майор Замори был слегка раздражён, когда в начале его визита появились и они, – продолжала рассказывать Катерина. Она беспокойно добавила, – Я не знаю, зачем они пришли.

Посмотрите в зеркало, хотел подсказать ей Майлз, но сдержался. Он позволил себе приподнять бровь:– Правда?

Она пожала плечами и с лёгкой горечью улыбнулась. – У них не было дурных намерений. Возможно, я была слишком наивна, думая, что этого, – она указала на своё чёрное платье, – будет достаточно, чтобы избавить меня от необходимости иметь дело с этими глупостями. Спасибо за попытку отправить их ради меня на Комарр, хотя не уверена, что они на это клюнули. Мои намёки, кажется, не действуют. А я не хотела быть невежливой.

– А почему бы нет? – сказал Майлз, надеясь поощрить такое направление мысли. Однако грубость не сработала бы с Баем; она только побудила бы его превратить всё в соревнование. Майлз подавил болезненное желание спросить, видел ли он только что весь комплект или её порог переступали и другие одинокие джентльмены. Он вряд ли хотел услышать ответ. – Но достаточно этих, как Вы говорите, глупостей. Лучше поговорим про мой сад.

– Да, давайте, – откликнулась она с благодарностью и вызвала на экран тётиного комм-пульта две модели, демонстрирующие естественный, имитирующий дикую природу, и городской сад соответственно. Их головы склонились рядом, как и представлял Майлз. Он мог обонять неясный аромат её волос.

Дикий сад представлял собой натуралистический пейзаж, с усыпанными корой тропками, пробивающимися через плотные заросли эндемичных разновидностей на очерченных склонах, вьющимся потоком и расставленными повсюду деревянными скамьями. Городской сад располагался на абсолютно прямоугольных террасах, отлитых из пластбетона, и из него же сделано всё – дорожки, скамьи, русло для воды. Задав Майлзу ряд квалифицированных, проницательных вопросов, Катерина сумела выяснить, что его сердце на самом деле склонялось к дикому саду, однако вид пластбетонных фонтанов оказался для него сильным соблазном. Пока он наблюдал, не отрывая глаз, она изменила дизайн дикого сада, придавая поверхности больший наклон и потоку больше неровностей, так что он тёк по S-образной кривой, начинающейся с каменного склона и кончающейся в маленьком гроте. Центральный круг, где пересекались дорожки, она украсила традиционным узором в виде герба Форкосиганов – стилизованный лист клёна и на заднем плане три перекрывающихся треугольника, символизирующих горы, – выложенным по контрасту из более бледного кирпича. В целом поверхность находилась ниже уровня улицы, а откосы поднимались высоко, приглушая городской шум.

– Да, – сказал он наконец, полностью удовлетворённый. – Именно этот проект. Остановимся на нём. Вы можете начинать составлять список наёмных рабочих и материалов.

– Вы действительно уверены, что хотите продолжать? – сказала Катерина. – Боюсь, эта работа вне пределов моего опыта. Все мои разработки были только виртуальными, включая и эту.