Свадебный узор был выложен на земле маленькими дорожками из разноцветного зерна; его, по подсчетам Майлза, сюда ушли сотни килограммов. Жениха с невестой ожидал маленький центральный круг, окруженный шестилучевой звездой для главных свидетелей и рядом концентрических колец для гостей. Сперва близкие родственники и друзья – потом графы со своими графинями – затем высокие правительственные чиновники, высшие офицеры и Имперские Аудиторы – следующими дипломатические делегации; дальше люди набились вплоть до самых стен дворца, а на улице их толпилось еще больше. Кавалькада распалась на две части, невеста с женихом спешились и вошли в круг с противоположных сторон. Лошадей увели, а свидетельнице Лаисы и Майлзу вручили полагающиеся им мешочки с зерном, которое надо было высыпать на землю, замыкая круг за парой брачующихся. Что они и сделали, ухитрившись не уронить мешочки и не высыпать слишком много крупы на собственную парадную обувь.

Майлз занял место на предназначенном ему луче звезды, его мать с отцом и родители Лаисы – по обе стороны от него, комаррская свидетельница, подружка Лаисы – напротив. Так как ему не было нужды подсказывать Грегору реплики, то все время, пока пара повторяла свои клятвы, – на четырех языках! – он провел за разглядыванием счастливых лиц вице-короля с вице-королевой. Вряд ли он когда-либо раньше видел отца плачущим на людях. Ладно, отчасти это – дань сентиментальности, переполняющей сегодня каждого, а отчасти, должно быть, – слезы явно политического облегчения. Вот поэтому, конечно, и ему самому пришлось смахнуть влагу с глаз. Впечатляющий публичный спектакль, церемония чертова…

Сглотнув, Майлз сделал шаг вперед, движением ноги разомкнул круг и выпустил из него пару новобрачных. Он воспользовался своей привилегией и удобным местом, чтобы первым с поздравлениями пожать руку Грегора и, привстав на цыпочки, поцеловать невесту в раскрасневшуюся щеку. А затем, черт возьми, наступила очередь остальных – он свое выполнил, свободен и может пойти выловить Катерину во всей этой толпе. Пробираясь мимо людей, сгребающих горстки зерна, чтобы спрятать их на память, он тянул шею, выглядывая изящную женщину в сером шелковом платье.

Карин стиснула руку Марка и удовлетворенно вздохнула. Кленовая амброзия стала хитом.

Карин подумала, что Грегор весьма мудро разделил астрономической величины расходы на свадебный банкет среди своих графов. Вокруг Императорского дворца были рассыпаны павильоны, и каждому Округу предложили устроить там свой прилавок и предлагать гуляющим гостям всяческую местную снедь и напитки, какие они сочтут нужным (конечно, все проверенное леди Элис и СБ). В результате получилось нечто, слегка смахивающее на Окружную Ярмарку – или, скорее, Ярмарку Округов – но зато конкурировало там все самое лучшее на Барраяре. Павильону Округа Форкосиганов досталось лучшее место, в северно-западном углу дворца и прямо в начале дорожки, ведущей в лежащие ниже сады. Граф Эйрел пожертвовал тысячу литров сделанного в его Округе вина – выбор традиционный и весьма популярный.

На приставном столике рядом с винным баром сам лорд Марк Форкосиган и МПФК Энтерпрайзес – трам-пам-пам! – предлагали гостям свой первый пищевой продукт. Матушка Кости и Энрике, со значком «Персонал» на груди, дирижировали командой прислуги из форкосигановского особняка, наливающие высшим форам щедрые порции кленовой амброзии с такой скоростью, с какой успевали передавать бокалы через стол. С краю стола, вся в цветах, стояла проволочная клетка, а в ней сине-красно-золотым пылала пара дюжин великолепных новых Блистательных Жуков. Рядом стояла табличка с коротким разъяснением, как же жуки делают свою амброзию – этот текст Карин переписала, убрав из него и техницизм Энрике, и явную меркантильность Марка. Ну, именно это, представляемое под новым именем, жучиное масло новые жуки не давали, но это же просто маловажная деталь… вопрос упаковки.

Из толпы выбрались гуляющие Майлз с Катериной, а за ними Айвен. Майлз засек отчаянно машущую Карин и свернул к ним. У Майлза был тот же самый ошеломленный и безумно довольный вид, которым он щеголял уже две недели; Катерина, впервые оказавшаяся на приеме в Императорском дворце, похоже, испытывала благоговейный трепет. Карин метнулась к столу, схватила вазочку с амброзией и победно выставила ее перед приближающейся троицей.

– Катерина, им нравятся Блистательные Жуки! Не меньше полудюжины женщин попытались их утащить и прикрепить к волосам вместе с цветами – Энрике пришлось запереть клетку, пока мы их всех не лишились. Он говорит, что они здесь для демонстрации, а не для бесплатной раздачи.

Катерина засмеялась. – Рада, что я сумела сломить сопротивление ваших потребителей!

– Да уж! После такого дебюта на императорской свадьбе их захочется получить каждому! Вот, держи – ты еще не пробовала кленовой амброзии? Майлз, а ты?

– Я уже отведал ее раньше, спасибо, – произнес Майлз нейтрально. – Айвен! Ты должен попробовать!

Айвен нерешительно скривился, но из дружеской любезности поднес ложку ко рту. Выражение его лица изменилось. – Ого, что вы в эту штуку подлили? В нее добавились весьма заметные градусы, – Он пресек попытку Карин отобрать у него вазочку.

– Кленовую медовуху, – весело сказала Карин. – Матушку Кости посетило вдохновение. И это правда сработало!

Айвен сглотнул и замер. – Кленовая медовуха? Самый отвратительный, прожигающий кишки, исподтишка нападающий на тебя напиток, когда-нибудь сваренный человеком?

– К ней надо привыкнуть, – пробормотал Майлз.

Айвен взял еще кусочек. – В сочетании с самой мерзкой едой, какую только можно придумать… и как у нее вышло вот это? – Он выскреб ложечкой остатки мягкой золотистой массы и воззрился на вазочку, словно прикидывая, не вылизать ли ее. – Потрясающе действенно. Еда и выпивка в одном флаконе… неудивительно, что тут очередь выстроилась!

Марк с самодовольной улыбкой вступил в разговор. – Я только что имел очаровательную частную дружескую беседу с лордом Форсмитом. Не вдаваясь в детали, могу сказать: похоже, наша проблема нехватки стартового капитала тем или иным способом разрешится. Катерина! Я теперь в состоянии выкупить акции, которые дал тебе за дизайн. Что бы ты сказала на предложение вернуть их за двойную номинальную стоимость?

Катерину предложение заинтриговало. – Это же чудесно, Марк! И столь своевременно. Это больше, чем я когда-либо ожидала…

– Так что скажи ему, – твердо перебила ее Карин, – нет, спасибо. Крепко держись за эти акции, Катерина! Если тебе нужны наличные, так возьми под их обеспечение ссуду. Потом, когда в будущем году акционерный капитал вырастет уже не знаю во сколько раз, продай несколько штук, заплати по ссуде, а оставшиеся придержи как растущие вложения. К тому времени, когда Никки вырастет, эти деньги позволят тебе отправить его учиться на скачкового пилота.

– Тебе не обязательно поступать таким образом… – начал Марк.

– Со своими я поступлю именно так. Из них я куплю себе обратный билет на Колонию Бета! – Она не собирается просить у родителей ни десятимарковой монетки, и эта новость оказалось для них еще большим сюрпризом, чем она действительно надеялась. Тогда они попытались навязать ей пожизненное содержание – просто, решила Карин, чтобы вернуть себе душевное спокойствие а, может, и родительскую власть. Она испытала гигантское удовольствие, любезно отказавшись. – И Матушке Кости я тоже велела их не продавать.

Катерина прищурила глаза. – Понимаю, Карин. В таком случае… благодарю, лорд Марк. Я обдумаю ваше предложение чуть позже.

Потерпевший фиаско Марк что-то проворчал себе под нос, но под под сардоническим взглядом брата не предпринял очереной попытки в своих махинациях.

Карин радостно подлетела к сервировочному столу, где Матушка Кости как раз достала очередной пятилитровый бидон с кленовой амброзией и распечатывала его.