За работу на космодроме мой отец был награждён орденом Трудового Красного Знамени, который ему вручил министр обороны СССР маршал Андрей Гречко.

Они шли дальше, была цель – генеральный конструктор Сергей Королёв мечтал о запуске в космос ракеты с человеком на борту. И вот наступило 12 апреля 1961 года, будний день.

Я училась в 9-м классе, шёл обычный урок. Неожиданно заговорило радио (классы были радиофицированы). Передали правительственное сообщение: в Советском Союзе осуществлён запуск космического корабля с человеком на борту. Имя первого в истории человечества космонавта – Юрий Алексеевич Гагарин. Это было что-то невероятное! Не сговариваясь, все мы побежали на Красную площадь. Тысячи людей были охвачены радостью и счастьем!

О том, что мой отец имеет к этим событиям непосредственное отношение, я узнала через много-много лет...

Известно, что идея исследования Луны с помощью космических автоматических станций возникла в начале 60-х годов. К их разработке привлекли ведущие КБ, институты, в том числе организацию, где работал Л.Н. Аматуни. Необходимо было определить тип движения аппарата. Обсуждались различные варианты – шагающий, винтовой, на гусеничном ходу и другие. В результате за основу взяли принцип движения, который разработала группа конструкторов с участием моего отца, за что он получил авторское свидетельство. Именно так и зашагал потом первый в истории человечества луноход. 17 ноября 1970 года с трапа «Луны-17» он скатился на лунную поверхность и полностью выполнил все необходимые задачи. Уже более 40 лет в районе Моря дождей на нашем естественном спутнике, как застывший монумент, стоит советский луноход. Он хранит память обо всех, кто прокладывал путь в космос, к другим планетам.

Когда на телеэкране появляются кадры запуска космических кораблей с Байконура, я с замиранием сердца смотрю на дорогу, по которой очередной звездолёт доставляется к месту старта. Ведь этот «спецпуть» проектировал и строил мой отец.

Убеждена, спустя более полувека с момента наступления космической эры нужно помнить не только о Главных и Первых, но и о тех скромных, безымянных (в то время) героях, которые в сложнейших условиях творили космическую историю, кто добыл нашу Победу и в мирные дни продолжил её на другом фронте.

Ирина АМАТУНИ

Берёза, Люся, стыд

ТелевЕдение / Телеведение / Телесериал

Кондрашов Александр

Теги: «Людмила Гурченко» , «Неподсудные»

Одновременно завершился показ двух очень разных, основанных на реальных событиях, сериалов: «Людмила Гурченко» и «Неподсудные».

Морда и лица

После просмотра 16-серийного фильма о Людмиле Гурченко каждый известный человек в России должен просыпаться в холодном поту от мысли, что его образ могут вставить в какой-нибудь байопик. У таких людей появился ещё один стимул жить, чтобы как можно дольше этого не допускать. Впрочем, и ныне здравствующих персон, которые безусловно против упоминания своего имени, всё равно можно как угодно порочить. Всем знающим биографию Людмилы Гурченко известно, что одним из её шести мужей недолго был Иосиф Кобзон; здесь его фамилии нет, но в сериале есть внешне похожий на него популярный певец Вадим Орлов, который преследует Гурченко с 50-х до 80-х годов. Вообще мужьям в сериале не повезло: все усердно изображают любовь, кувыркаются с героиней в постели, но в их любовь не веришь, как не веришь почти ничему и никому.

Здесь есть и братья Михалковы: Андрей Кончаловский похож не на себя реального, а на своего сына Егора, Никита Сергеевич ни на кого не похож – какой-то субтильный юноша с усиками, в котором огромный талант знаменитого оскароносца заподозрить трудно. Есть и Высоцкий, это актёр-бард Новицкий, у которого в Париже жена по имени Марина. Он, оказывается, много лет влюблён в Люсю и был её почти единственным верным другом, что, полагаю, явный перебор. Напридумывали создатели для красоты, для рейтинга, напихали знаменитостей без счёта и зазрения совести.

Бернеса играет абсолютно на него непохожий (ни лицом, ни голосом, ни характером) Николай Расторгуев. Очень хороший актёр Василий Мищенко воплощает образ великого режиссёра Ивана Пырьева. Но ни одержимости, ни страсти руководителя Мосфильма, сыгравшего огромную роль в судьбе Гурченко, Рязанова и многих начинавших в 50-е годы, передать не удалось. Скорее всего, такой задачи режиссёры сериала (Сергей Алдонин, Александр Имакин) и не ставили. Хороша Тамара Фёдоровна Макарова (Татьяна Лютаева), но абсолютно бесцветны в сериале Сергей Герасимов, Эльдар Рязанов, Игорь Ильинский, Юрий Никулин, Алексей Герман... Не похож на себя и Константин Симонов. Зато актёр, играющий Константина Купервейса, пятого мужа Люси, поразительно похож… на Андрея Тарковского.

И конечно, в сериале зверствует «кровавый режим»: коварные кагэбэшники грубо вербуют Гурченко, а когда она отважно отказывается от сотрудничества, её обещают уничтожить. Но почему-то не уничтожают. Тем, кто распространяет миф о её десятилетнем простое, советую посмотреть её фильмографию! После сумасшедшего успеха «Карнавальной ночи» она сыграла «в простое» шесть только главных ролей (больше, чем за тот же период, например, Мордюкова или Доронина), не говоря об эпизодических. Кроме того, она играла в театре, много гастролировала с концертами (на «левых» погорела, но тоже обошлось), однако такого успеха, как в самом начале, не было. Но кто сказал, что путь от амплуа юной легкомысленной субретки до настоящей драматической актрисы, героини лёгок?

Тем, кто читал автобиографические книги Гурченко (из которых первая, «Моё взрослое детство», – замечательная повесть о вой­не, детстве и об отце. На их основе, наверное, и сделан сценарий, автор его – Елена Ласкарёва). Но слишком многое «домыслено». Конечно, в байопиках не обойтись без «приписок», но насколько они соответствуют действительности и художественной правде? Насколько уместны?

С первых же кадров первой же серии отвращает какая-то глобальная фальшь. На экране актриса «типа Гурченко», которая что-то поёт «под Гурченко». Всё рядом, всё мило и всё мимо. Ощущение сбитого фокуса. И дело даже не в деталях (в 50-е годы – сапоги с молнией, современные электрички, словечки типа «лимита» и т.д.). Хорошая актриса Юлия Пересильд, отважившаяся сыграть Гурченко, не похожа на неё по существу. Нет, какие-то «ужимки и прыжки» знаменитой харьковчанки она копирует точно, но Пересильд – красотка, исключительно, как раньше говорили, манкая, сексапильная. Потому эксцентрика и энергетика, которые были свойственны Гурченко (милой, но совсем не красавице), в исполнении Пересильд кажутся избыточными. Зачем ей что-то кому-то доказывать, привлекать к себе внимание, когда на неё и так все смотрят?

Очень хорош был бы Николай Добрынин, играющий Марка Гавриловича, мудрого, доброго, простодушного самородка-отца, но он как будто перешёл сюда из «Сватов», как будто он не из глухой смоленской деревни, а балагур из сериальной Одессы. «Та шо там гаварить!» Его испортили сценарием. Зачем-то придумали нелепую сцену с бабушкой-дворянкой (Тамара Сёмина), которую Марк не пускает к новорождённой «клюкоуке» Люсе... Мать Люси во многих сериях играет Надежда Михалкова, которая… моложе дочери (Пересильд). Она, может быть, очень хороша в военных сценах с маленькой Люсей, но теряется рядом с Екатериной Климовой, сыгравшей соседку Валю сочно и ярко. Также мешал в военных сериях навязчивый тенденциозный мелодраматизм. Зачем нужно было придумывать прощальный приход Люси к немцу Карлу, дарившему ей продукты за пение «Лили Марлен»? Девочка вместе с эвакуирующимися немцами попадает под наши бомбы, видит труп Карла и, потрясённая, оплакивает его. Ради пущей европейской толерантности? Чтобы потом кто-то в сериале восхитился: «Люся в фашисте разглядела человека!»?