Вокруг этих технологий всё и вертится. У нас есть хорошие разработки в части идентификации животных, проб для проведения анализов, вакцин и антибиотиков. А ведь оборот в ветеринарной отрасли огромен! Есть хорошие решения, уже оформленные, которые применяются в области оборота социальных карт.

Такой заказ будет интересен для «Микрона» в части экономики, но не задействует его технологический потенциал в полной мере.

Помимо микроэлектронной составляющей у РТИ есть несколько электронных производств, самые крупные из которых – ОКБ «Планета» (Великий Новгород), Саранский телевизионный завод и Ярославский радиозавод. Они оснащены по последнему слову техники, обладают пятой, то есть военной приёмкой и эффективно выстроенными производственными цепочками.

Используя потенциал, накопленный на оборонке, работаем в реальных бизнес­условиях, не кладя разработки на полку, а часто разрабатывая с колёс под заказ, создавая возможности для будущей остойчивости всех цепочек после 2018–2020 годов. Смотрим в завтра.

Безусловно, большие возможности сулит микроэлектронному и электронному комплексу РТИ развитие идеологии интернета вещей (иногда используют термин «промышленный интернет», общеупотребительная аббревиатура – IoT. Но, думаю, это предмет отдельного разговора.

– Есть слово «импортозамещение». То, что делает ваш концерн, вы лично, – это часть политики, которую кто­то из­за внешних факторов навязал, или часть давнего курса?

– Для нас это ранее выработанный курс, поскольку наше стремление заместить то, что поставлялось на гражданский рынок иностранцами, возникло гораздо раньше, чем, скажем, возник вопрос Украины. Что касается импортозамещения, это отчасти насаждаемая сверху программа во всех отраслях, и нельзя сказать однозначно: где­то больше, где­то меньше. Но этот лозунг нам приятен, понятен, нами реализуем. И если сейчас мы не так зависим от локализации производства и разработок, то с развитием IoT это будет иметь стратегическое значение для России как для суверенного государства.

Нашу основную задачу тут можно сформулировать так: дать России те приборы, которые нужны в народном хозяйстве в тот момент, когда они ей нужны.

– Хочу вернуться к теме отъезда молодого размышляющего и талантливого народа за рубеж. Вы сами никуда не хотели уехать?

– Я? Нет. Мой интерес не в «зарубеже». А в понимании, что такое эффективное производство. Много лет назад, будучи жителем Москвы и имея оформившуюся карьеру в иностранной компании (это были 2003–2004 годы), я уехал в Саратов, поскольку мне предложили место на производстве.

– А что там?

– Это научно­исследовательский технологический институт «Технологии Саратова» (ОАО «НИТИ ТеСар»). Он занимал узконишевое место в авиапроме, разрабатывая и производя оборудование и технологии для обслуживания аэродромов и лётной техники. Известен на весь мир стендами маслоочистки. Когда я туда пришёл, была задача не допустить, чтобы НИТИ ТеСар превратился из предприятия в имущественный комплекс. И команда, в которой я работал, успешно её решила за два с половиной года.

– Но давайте ещё об «утечке»...

– Немало моих сокурсников по МИФИ работали в Германии, Швейцарии, но, поработав несколько лет, поняли, что дальше обслуживающего научного персонала не поднимутся. Там для «не своих» есть определённый потолок, и очень жёсткий. Если хочешь пожить в Европе с условно стабильной зарплатой, это возможно. Но если представляется, что можешь добиться большего, ни один здравый человек не останется. Хотя… может, среди моих однокашников не было гениев и будущих лауреатов Нобелевской премии? Тем не менее тенденция подтверждена примером многих моих товарищей.

– Если вернуться к месту России в глобальном соперничестве, что нужно ещё делать государству, чтобы не потерять научный потенциал, базу для прорывов?

– Науку надо холить и лелеять! Вероятно, что деньги, отведённые на разработки, исследования, подъём науки, подчас куда­то замыливаются, неверно используются. Может быть, в этом причина реформ в Академии наук. Я не знаю. Но вопрос молодых научных кадров, современных лабораторий и востребованных тем очень важен.

Рынки нужно защищать. Создавать условия для экспорта промежуточных продуктов. Таких как микросхемы, стандартизованные «под Россию». И позволять продавать у нас только те устройства, которые имеют подобные микросхемы в своём составе. Будь то планшеты (знаменитый спор госорганов относительно применения Samsung вместо Apple) или банковские карты.

Но механизм «возьмите деньги и сделайте красоту» и высоту технологий ради красоты или высоты технологий – это не всегда подходит.

Ведь, как правило, результат таков: да, сделали, но не то, что нужно стране сейчас. Делайте другое... И всё повторяется. Нужен консолидированный заказ/задание по всей цепочке. Госплан, если хотите.

Поэтому вопрос сохранения России в мире как державы независимой обуславливается прежде всего сохранением независимости по ряду основополагающих отраслей, какой, кстати, микроэлектроника является уж обязательно и точно. При этом каждая из этих отраслей в отдельности не предоставляет (как правило) конечного продукта для массового рынка. Но та индустрия (а я здесь говорю об IoT­индустрии), в которую всё это можно объединить, может дать столь ощутимый толчок в развитии, что результат будет таким же, как наше текущее превосходство в области военного самолётостроения.

Учитывая степень проникновения микропроцессоров в современную жизнь, мы не можем себе позволить зависеть от чужой воли и чужих продуктов.

Тот, кто делает микропроцессоры, один раз и навсегда может перестать их нам поставлять, если будем зависимы в этом. А мы пока сильно зависимы. И тогда мы перестанем уметь управлять своей экономикой. А затем страна перестанет быть эффективной. И тогда придут более эффективные «соседи» и начнут отнимать наши квадратные метры. Всё можно решить даже без ядерного оружия – совсем по=­другому...

От редакции.

К теме интернет-вещей, или «промышленного интернета» «ЛГ» намерена вернуться в последующих выпусках «Научной среды».

«Спецпуть» инженера Аматуни

Спецпроекты ЛГ / Научная среда / Время и люди

Байконур. Дорога к старту

Теги: наука , развитие

Когда мы встречали в семье 9 Мая, 70-­летие Победы, то, конечно, в первую очередь вспоминали моего отца, Льва Никитича Аматуни, которому 5 ноября 2015 года исполнилось бы 100 лет. Он прошёл всю войну, был награждён орденами Отечественной войны I и II степени, орденом Красной Звезды, медалью за оборону Кавказа. Имел ранения. Обычная судьба, каких было много.

На долю поколения отца выпали не только тяжелейшие военные годы. Им пришлось восстанавливать страну, строить заводы, развивать науку. А ещё это было время, когда космос, казавшийся далёким, недостижимым, приблизился. Создавалась космическая техника, началось строительство Байконура. Всюду в отрасли трудились в большинстве своём недавние фронтовики. Ими владело чувство любви к Отечеству, к своему делу.

На строительстве космодрома требовались разные специалисты. Отец, будучи инженером-железнодорожником, принимал участие в проектировании дороги, по которой ракета подаётся на старт, – «спецпути».

4 октября 1957 года на орбиту был выведен первый искусственный спутник Земли. Весть о его запуске облетела мир. На всех языках звучало русское слово «спутник». Тысячи людей всматривались в ночное небо, пытаясь разглядеть маленькую движущуюся звёздочку.