Братство меча называется братством не просто так. Все воины этой организации связанны между собой. Когда один из них умирает, остальные это чувствуют… особенно остро те, кто вместе изучал тяжелую науку бойца. Они даже понимают, какой смертью умер их соратник. И так уж случилось, что после смерти дух убиенного мечника оставляет на ауре своего убийцы метку, несущую в себе частичку погибшего человека. Когда человек с подобным знаком появляется в поле зрения воина из братства меча. Боец сразу осознает, кто перед ним, и кого из знакомых ему братьев он убил.

Делая очередной глоток компота, Вепрь почувствовал присутствие носителя метки. Боец в непонимании огляделся. Вроде бы никто не заходил, тогда откуда пришло ощущение? Воин начал внимательно проверять каждого человека в зале. Его взгляд остановился на страннике с арбалетом. Без сомнения метка на нем. Но как так случилось, что еще пару минут назад Вепрь не почувствовал на ауре незнакомца клейма убийцы? Возможно, он просто был не достаточно внимателен. Нечасто можно встретить человека, который смог бы отправить в нижний мир одного из представителей лучшей бойцовской школы империи. В жизни Вепря это первый подобный случай. Телохранитель де Прфента прикрыл глаза, сосредоточился, пытаясь понять, кто из братьев умер от руки странника.

— Волк, — прошептал он так тихо, что и сам едва расслышал.

Вепрь помнил этого парня. Он воспитывался в группе на год младше него. Они провели даже несколько спаррингов. Волк был не самым худшим бойцом, и имя свое носил не зря. Как же этому незнакомцу удалось одолеть его? Не исключено, что имела место засада.

Магистры братства строго настрого запрещали воинам мстить за убитых собратьев, если это не предусмотрено договором найма или общими интересами организации. Если воин был настолько неумел и беспечен, что позволил себя убить — значит, он плохо усвоил те уроки, которые преподавались ему в школе братства. Но молодые выпускники школы не поддерживали в этом магистров. Специально никто убийц не искал, за исключением редких случаев. Но если молодой боец почувствует убийцу своего товарища, то от него уже не отстанет. И плевал он на все запреты магистров. Да и эти запреты были только на словах, зачастую ветераны просто закрывали глаза, когда узнавали, что очередной брат отомстил за смерть своего соратника.

Вепрь дождался, когда убийца выйдет за дверь, затем подошел к своему нанимателю.

— Господин де Профент, мне нужно отлучиться по срочному делу этой ночью, — проговорил он, наклонившись к купцу.

— Что? — переспросил торговец, оторвавшись от разрезания куска мяса. Его личный охранник не часто разговаривал, не говоря уже о каких-то просьбах. — По какому такому делу, Вепрь?

— Это личное дело, господин де Профент, и я не могу о нем распространяться.

— Я плачу тебе не за то чтоб ты гулял где-то, а за охрану. Так что будь добр рассказать, куда я должен отпустить своего личного охранника, — торговец хотел быть в курсе всего, что происходит вокруг него и очень не любил, когда кто-то в его окружении недоговаривал.

— Извините, но я не могу распространяться об этом деле. Если вы меня не отпустите, то я буду вынужден расторгнуть наш контракт немедленно.

При заключении контракта все воины из братства меча обязательно указывали пункт, что они могут расторгнуть заключенное соглашение в любой момент. Ибо интересы братства могли потребовать присутствия бойца в другом месте. Подобные прецеденты случались довольно редко, в исключительных случаях, но все же имели место. При расторжении контракта с воина удерживалось жалование за два месяца — это позволяло немного сгладить неприятную ситуацию.

Де Профент на некоторое время задумался. Он не был бы торговцем, если б не искал, как получить выгоду в любой ситуации. Как минимум еще пару недель он должен будет провести в этой таверне, и хоть опасность ему в этом месте вряд ли грозит, жалование личному охраннику платить придется. И жалование немаленькое. Если же Вепрь уйдет, то купцу не придется ему оплачивать последние два месяца, что тоже представляет немалую сумму. Полученные деньги это чуть ли не пять процентов ко всей прибыли этого похода. К тому же, если ночью Вепрь решит свои дела, есть большая вероятность, что он придет опять наниматься к де Профенту. Но ноготков за два месяца он уже не получит.

— Придется нам с тобой расторгнуть контракт, — с грусть в голосе проговорил торговец. — Если для тебя твои личные дела настолько важны, можешь быть свободен. Приходи, когда со всем разберешься.

— Воля ваша, — кивнул воин.

— Обожди, сейчас тебе принесут недостающее жалование и наш договор, — торговец кивнул головой одному из слуг, стоящему неподалеку.

— Принеси мне шкатулку со стола из моей комнаты, — приказал подошедшему человеку де Профент.

И хотя расчет с нанимателем занял довольно продолжительное время, Вепрь был уверен, что убийцу он не потеряет. По обрывкам разговора воин понял, что незнакомец приехал на телеге. На дворе уже стемнело — далеко он уехать не мог, где-то рядом должна быть его стоянка. Причины, по которым странник не захотел остаться в таверне, могли быть разными: нет денег, нет желания, не хочет быть замеченным. Но эти причины не важны. Важно лишь то, что сегодня убийца брата умрет.

Собрав свой нехитрый скарб, Вепрь вышел из таверны. За воротами он сразу обнаружил свежую колею от колес какой-то повозки. Сегодня, кроме странного воина никто не приезжал — значит, след его. По нему-то и надо идти, чтоб найти носителя клейма.

Спешить было незачем, Вепрь спокойным шагом шел по следу. Часа через полтора след свернул с дороги. Пройдясь по колее еще пару десятков шагов, воин из братства меча услышал разговоры. Это было не очень хорошо — возможно, ему придется сражаться с несколькими противниками. Вепрь хотел отомстить, но совать задницу в портал, ведущий в нижний мир, боец не собирался. Если численное превосходство будет ощутимым, расплатиться с ублюдком можно и в следующий раз, когда будет такая возможность. А сейчас следует просто провести разведку.

Боец, стараясь ничем себя не выдать, подкрался к небольшой поляне, на которой горел костер. Вокруг огня сидело четверо. Судя по всему шла обычная пьянка. Люди уже порядком поднабрались. Понаблюдав еще пару минут, мечник заметил, что трое из людей берегут свои конечности, и пользуются только одной рукой и одной ногой. Странностей вокруг незнакомца становиться все больше. Но воин не загадки разгадывать сюда пришел, а убивать. Если из этих троих бойцы никудышные — ему же проще. В школе братства их учили: используй любое свое преимущество, используй любую слабость противника, бей тогда, когда враг наиболее слаб и беспечен. Помня все эти замечания, Вепрь решил подождать, когда люди у костра окончательно напьются. Он замер за деревом и стал ждать, не спуская глаз с огня на поляне.

— Выйди на свет! Что ты там прячешься? — если б недавний посетитель таверны не повернулся в его сторону, то Вепрь и не понял бы, что обращаются к нему — настолько это было неожиданно.

Воин быстро справился с удивлением и сосредоточился. Пришло время расплаты. Время наблюдения закончилось, настало время битвы.

— Я не прячусь, а наблюдаю, — ответил боец как можно более спокойным голосом и направился к своему противнику.

Можно было бы напасть и без лишних разговоров. Но месть за своих в братстве меча превратилась в своеобразный ритуал, элементы которого передаются неофитами из уст в уста уже многие поколения.

— Чем обязан вашему визиту, молодой человек, — удивительно спокойно произнес странник. Видимо этот глупец еще не знает, с кем его свела судьба.

— Я пришел взять долг! — произнес Вепрь первую ритуальную фразу.

— Я вам, молодой человек, ничего не должен, — попытался возразить человек, даже не поднявшись.

— Жизнь за жизнь, ты взял жизнь моего брата, я возьму твою! — проговорил мечник вторую фразу. Убийца должен знать, за что его настигнет кара.

— Какую еще жизнь!? — в глазах незнакомца появилось удивление.