Оборотень остался стоять один в огромном зале, в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием дров. Голова разрывалась от сумбурных мыслей. Хотелось напиться, что‑нибудь разбить и с кем‑нибудь поговоить.

Марленихт металась по комнате из стороны в сторону, что, впрочем, отражало её душевное состояние. Сделав два шага от окна, она оказывалась у письменного стола, затем переходила к изящной оттоманке. Потом поворачивалась к своей кровати и смотрела на портрет, покоящийся на высоких подушках. Этот портрет она никогда не решалась вешать на стену, но всегда любовалась им тайно, безмерно благодарная художнику, за то, как точно изобразил он на холсте огонь волос и проницательные глаза цвета золота. Парень с картины улыбался — в реальной жизни улыбки от него добиться было очень сложно. Чаще всего его заставлял улыбаться принц.

Девушка застонала и, схватившись за голову, села на кровать. Мысли метались как сумасшедшие, не давая покоя. Она боялась этих мыслей. Страдала, то отвергая противные догадки, то приходя к осознанию, что эти догадки — единственное объяснение.

— Нужно сказать маме. Да… — Марленихт вскочила на ноги. — Она поймёт, она объяснит. — Дочь канцлера сникла. — Нет, нельзя. Я не могу…

Минут десять она просто сидела и смотрела в пространство. Но затем девушка вскочила на ноги и подошла к комоду. Достав из нижнего ящика сумку, она стала решительно запихивать в неё вещи, необходимые для непродолжительного путешествия.

Эля проснулась от ощущения, что кто‑то на неё смотрит. Хотя, возможно, её разбудил звук шагов или то, как прогнулся под весом чужого тела матрас. Открыв глаза и повернув голову, она обнаружила, что Вальдр вовсе не смотрит на неё — он сидел рядом на кровати, уронив голову на руки. За окном разгорался рассвет Девушку кольнули нехорошие предчувствия. Приподнявшись, она осторожно дотронулась до плеча оборотня. Тот явно не был застигнут врасплох. Не меняя позы, Вальдр глухо спросил:

— Ты как?

Эля удивлённо моргнула. Ей показалось, что оборотень плачет.

— Я… Я хорошо. — Это состояние можно было назвать хорошим — ей было с чем сравнивать. — А как вы?

— Я? Тоже хорошо. — Вальдр поднял голову и учительница осознала, насколько глупо с её стороны было думать, что такой мужчина как он способен плакать. Выражение его лица было странным, пугающим, задумчивым, но никак не грустным. — Просто прекрасно. — Немного неуверенно добавил оборотень. Он так резко придвинулся к девушке, что та отпрянула назад и упала на подушку. Парень, даже не заметил Элиного испуга. Казалось, он смотрел на неё и одновременно сквозь неё.

— Помнишь, я говорил тебе, что хочу стать кем‑то? Кем‑то значительным.

Девушка заметила в его глазах лихорадочный блеск.

— Конечно. — Она мягко кивнула. — И обязательно станете… Министром или кем хотите… — Учительница попыталась ненавязчиво выдрать из пальцев оборотня край одеяла, который он теребил.

— Да, что если я стану кем‑то ещё более значительным. Что если то, о чём ты мечтал, само плывёт к тебе в руки? Я могу получить всё и сразу.

— Я не понимаю. — Девушка робко улыбнулась. — Что‑нибудь случилось?

— Случилось. — Он встал с кровати и прошёлся по комнате. — Я нашёл своего отца. Он предложил мне целую империю.

Эля радостно закивала.

— Как хорошо, что вы нашли родителей. Про империю же вы в метафоричном смысле? Это кто‑то высокопоставленный?

— Это император. Он мой отец.

— Что? — Эля никак не могла понять, почему Вальдр так странно себя ведёт. Мужчина снова подошёл и присел на корточки у изголовья кровати. Его голос стал проникновенным, как будто он объяснял что‑то одновременно и себе и ей.

— Я тоже сначала не мог поверить, но он сам мне сказал. Это его люди тогда напали на нас на верфи. Он искал меня ещё в Энтее!

Девушка приняла сидячее положение. Глаза её стали почти идеально круглыми.

— Вы серьёзно?

Оборотень странно хмыкнул.

— Похоже, что я шучу?

— Но… Как?.. — Учительница продолжала растерянно хлопать ресницами. Вспомнив о чём‑то, она ойкнула. — Получается, принц ваш брат? Вы всё- таки нашли семью! Не только родителей, но и брата. Я очень рада за вас! Это потрясающе. — Её глаза лучились искренней радостью, а губы, обмётанные из‑за болезни, расплылись в восхищённой улыбке. От этого взгляда у парня почему‑то побежал мороз по коже. Девушка схватила Вальдра за руку, заставив отпрянуть, как будто она могла его укусить. Он еле удержался, чтобы не вырваться.

— А он знает? Нужно ему сказать. А как же ваша мать? Она королева? Хотела бы я себе такого брата. Кронпринц на самом деле очень добрый. Он необычный, но очень хороший и светлый.

Заметив, что на радостях она трясёт и сжимает руку оборотня, девушка смутилась и выпустила её, но тут уже Вальдр перехватил её ладонь.

Пальцы Вальдра были очень тёплыми и слегка подрагивали. Он избегал смотреть ей в лицо, как провинившийся мальчишка.

— Знаешь, император хочет, чтобы следующим правителем был я.

— Он ещё не знает, про то, что Эйнар жив? — Улыбка не покидала лицо Эли. — Теперь у него два сына!

— Ты слышала, что я сказал? — Оборотень слегка сжал руку девушки, привлекая её внимание. — Я могу стать императором. Ради этого мой… отец, пытался убить Эйнара.

Уголки губ Эли недоверчиво дрогнули — она сочла последнюю фразу странной оговоркой.

— Все те покушения — это дело рук императора. Он понимает, что Эйнару не стать настоящим правителем. Он не приспособлен для этого. Ты же сама его видела. Как такой может управлять страной?

— Это была странная шутка. Вы решили, что ошарашивать меня забавно? — Девушка засмеялась и тут же сорвалась на кашель. Валдр по — прежнему прятал взгляд.

— Из Эйнара получился бы никудышный правитель. Император не мог этого допустить. Глава страны должен быть сильным и жёстким. Он не может быть художником. Я займу место кронпринца, если убью Эйнара. Так будет лучше для всех. Для империи.

Эля прекратила улыбаться.

— Пожалуйста, скажите, что вы шутите.

— Это правда. Когда убью, стану кронпринцем. Так он сказал. — Вальдру внезапно показалось, что его голос звучит очень жалко.

— Вы хотите убить своего брата?!

— Не я так хочу. Так хочет император.

— Отец не может желать смерти сыну. Эйнар хороший, кто вообще может желать ему смерти?! — Жалобно возразила Эля.

— Это жизнь. У оборотней выживает сильнейший.

Девушка вырвала свою руку.

— Я думала, что даже для оборотней семья много значит! Ведь для вас она значит многое… Вы так искали родителей. И всё ради того, чтобы убить брата? — Это было за гранью его понимания.

— Думаешь, мы с ним общались достаточно долго, чтобы у нас возникли родственные чувства? — Зло бросил Вальдр, вставая.

— А принц знает?.. Он… Что он почувствует, если узнает?

— Его отец убил двух своих братьев. Империя развалится, если ей будет управлять кто‑то наподобие Эйнара. Ты сама понимаешь, что из него не выйдет хорошего императора…

Эля внезапно успокоилась. Бледное лицо с залёгшими под глазами тенями, отражало печаль.

— Я понимаю, почему вы сейчас всё это мне говорите. Вы пытаетесь уговорить свою совесть в моём лице.

Оборотень болезненно скривился и провёл рукой по волосам, откидывая их назад.

— Думай как хочешь. В конце концов, ты только глупая сентиментальная девчонка, которая ничего не понимает в жизни. Я просто сделаю, то, что должен.

— Вы не сделаете этого. — Тихий голос заставил оборотня вздрогнуть.

— Ты мне приказываешь?

— Я надеюсь. Иначе… Я буду в вас очень разочарована.

Вальдр молча взял плащ, до этого свисавший со спинки стула. Эля понаблюдала за тем, как он застёгивает фибулу и слезла с кровати. Деревянный пол холодил босые ступни. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, оглядываясь в поисках одежды.

— Ляг. Ты шатаешься. — Презрительно бросил парень, скосив на неё взгляд.