— Жестоко заставлять меня ждать до одиннадцати, мадам… с вашего позволения я приеду в десять…

Мари-Бланш рассмеялась, напустив на себя простодушный вид.

— Позволяю, сударь, позволяю… Приезжайте вместе с графом де Вильнев… Кажется, Жольетта де ла Бюисоньер собиралась заглянуть ко мне сегодня… Но, но!

Виконтесса щелкнула кнутом. Флорис хлопнул по крупу одну из впряженных в повозку лошадей, а затем приподнял треуголку.

— Мадам, я совершенно счастлив, клавесин — это моя страсть!

С набережной послышались возбужденные крики. Люди бежали к берегу. Вдали показались мачты корабля.

— «Луара», «Луара»!

Флорис поспешно подошел к Адриану. На судне спускали паруса. Корабль медленно поднимался по Миссисипи. Лоцманы измеряли глубину, выверяя курс.

— Что-нибудь узнал? — спросил Адриан, не отрывая глаз от приближающейся «Луары».

Флорис пожал плечами.

— Ничего! Правда, нас обоих сегодня вечером пригласили к виконтессе… А ты что-нибудь выведал у этого матроса?

— Тоже ничего… Он никогда не слышал о «Красавице из Луизианы».

Флорис, не в силах скрыть разочарование и досаду, отвернулся. В толпе медленно двигалась роскошная карета, перед которой шествовали рабы.

— Пропустите! Дорогу его превосходительству! Расступитесь!

Губернатор направлялся к пристани, видимо, желая встретить какую-то важную персону, прибывшую в Новый Орлеан на борту «Луары».

— Здравствуйте, господа… Какая невыносимая жара! А, господин де Вильнев! День добрый… Ну и ночку мы пережили!

Маркиз де Водрей дружески взял Адриана под руку. Молодой дворянин тут же ощутил завистливые взгляды сопровождавших губернатора господ.

— Ах, мой дорогой, — заговорил он, скорбно улыбаясь, — если бы в Версале знали, скольких трудов стоит управление колонией… Представьте себе, всего несколько лет назад, во времена моего предшественника, дражайшего господина де Бьенвиля, корабли должны были бросать якорь в дельте… а нам удалось сделать реку судоходной, и в Новом Орлеане появился свой порт. Жизнь в Луизиане кипит, мой дорогой… Колония процветает, но никто, никто ведь не расскажет об этом его величеству!

Адриан поклонился, догадавшись, чего ждет губернатор.

— Не сомневайтесь, ваше превосходительство, по возвращении в Версаль мы с братом детально доложим его величеству о выдающихся деяниях, совершенных вами в Луизиане!

Багровое лицо губернатора озарилось улыбкой признательности.

— Мне рассказывали о вас много хорошего, господин де Вильнев, и теперь я вижу, что меня не ввели в заблуждение… Знаете что? Пойдемте в тень… О Боже, какая жара!

Пока Адриан беседовал с губернатором, Флорис подошел поближе к карете. Маркиза де Водрей обмахивалась веером, благосклонно принимая льстивые уверения многочисленных дворян, окруживших ее. Среди последних Флорис узнал шевалье Гаэтана д’Артагета и барона Попюлюса де Проте — тех самых, что помогали ему тушить пожар. Оба напропалую любезничали с губернаторшей.

— Клянусь замком моих предков, госпожа маркиза, чикачи[3] подберутся к вам только через мой труп!

— Черт возьми, д’Артагет, вы накаркаете! — воскликнул Попюлюс, невольно расхохотавшись, и его примеру последовали остальные дворяне.

Маркиза даже не улыбнулась, пребывая в отвратительном расположении духа, чему, впрочем, не приходилось удивляться — ведь накануне она потеряла дворец, платья и драгоценности!

Ее взгляд выражал скуку. Она слишком хорошо знала всех своих «придворных», и они ей ужасно надоели. Внезапно она встрепенулась, заметив Флориса, стоявшего небрежно облокотившись о дерево.

— О, господин де Портжуа… Подойдите поближе… Господи, какая ужасная жара… Вы можете взять меня под руку, сударь… Мальбрук, подай зонтик!

Рослый раб мгновенно повиновался. Дворяне, не скрывая раздражения, расступились перед Флорисом, который молча поклонился маркизе де Водрей. Губернаторша невольно задержала взгляд на его роскошных черных волосах и бархатной ленте, державшей непокорные кудри. Флорис выпрямился. Ему было хорошо знакомо это выражение на лицах женщин. Сколько раз угадывал он в глазах знатных дам и субреток невысказанные слова: «Флорис, любовь моя… Флорис…» А потом они в изнеможении шептали его имя… даже императрица не устояла перед чарами красавца Флориса. И только одна девчонка посмела не уступить ему! Флорис сдвинул брови. Он помог госпоже де Водрей спуститься на землю. Пальцы маркизы сжали его запястье.

Флорис взял маркизу под руку. Мальбрук шел следом, держа зонтик над головой своей госпожи, остальные держались чуть поодаль. Маркиза первая нарушила молчание.

— Я должна поблагодарить вас, сударь, равно как и господина де Вильнев. Мои сыновья очень обрадовались, что их нянюшки остались живы! Ах, дети так привязчивы!

Маркиза говорила почти извиняющимся тоном. Флорис холодно взглянул на нее.

— Это совершенно естественно, мадам… Надеюсь, вы уже успокоились после всех потрясений?

— Не вполне, сударь, не вполне… Теперь мне нечего надеть, а все драгоценности просто испарились… Я временно остановилась у маршала де Бель-Иля в его загородном поместье… А когда будет построен новый дворец, неизвестно! К тому же губернатору пришлось остаться в Новом Орлеане… Так тяжело жить в разлуке! — вздохнула маркиза, со значением посмотрев на Флориса.

Флорис сразу понял, что маркиза наслаждалась разлукой с мужем.

— Вам нужно развеяться, мадам, прогнать дурные мысли… Пригласите друзей… чтобы помузицировать вместе! — прошептал Флорис без всякой задней мысли.

Прекрасная Артемиза резко остановилась, словно пораженная внезапным открытием.

— О, сударь, само небо послало мне вас… В самом деле, я могу стать неврастеничкой, если буду думать только об этом печальном происшествии… Приезжайте сегодня вечером на плантацию маршала де Бель-Иля, по дороге к протоку Шеф-Мантер… я буду ждать вас… ну, скажем, к девяти… и мы сыграем в четыре руки!

Предложение застало Флориса врасплох.

— Ах, мадам, я не должен злоупотреблять вашей добротой… вам следует поберечь силы… колония так нуждается в вас… через несколько дней, когда вы окончательно оправитесь после этого ужасного пожара…

— Сударь, я чувствую себя превосходно, — с раздражением прервала его маркиза, — и рассчитываю увидеть вас у себя в девять часов.

Это был приказ. Флорис вновь произвел мгновенный подсчет в уме. Местность он знал еще плохо, но проток Шеф-Мантер, кажется, находился всего в нескольких лье от протока Сен-Жан. Ну и вечерок ожидал рыжую кобылу! Флорис склонился к руке маркизы.

— Мадам, в таком случае не заставляйте меня томиться, поскольку я жажду увидеться с вами… однако с нетерпением своим смогу справиться лишь до восьми часов!

Из горла маркизы вырвалось нежное воркование, к счастью, заглушенное восторженными криками с набережной. На «Луаре» уже спустили все паруса, и три баржи с мощными гребцами осторожно подтянули корабль к причалу.

Встречавшие бурно выражали свою радость — так бывало всегда, когда прибывало судно из Франции. В течение долгих месяцев здесь ожидали вестей с родины! В воздух полетели треуголки, береты, колпаки. Хлынувшая вперед толпа оттеснила Флориса от маркизы. Матросы с «Луары» кинули вниз канатные бухты, опустили деревянную лестницу. Губернатор под оглушительные клики «виват!» с большим достоинством стал карабкаться по узким ступенькам. Адриан, подчиняясь знаку маркиза, двинулся следом. Матросы, висевшие на мачтах, пронзительно засвистели. Вопли стали еще сильнее. На реке показался «Дофин». Его также тянули баржи, и гребцы напрягали все силы, чтобы поскорее добраться до пристани.

Флорис, не удостоив вниманием лестницу, схватился за канат.

— Боже милосердный! — вскрикнула маркиза, увидев, как молодой человек без видимых усилий подтягивается вверх и перелезает через борт судна.

Остальные дворяне, в том числе Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте, также поднялись на палубу, однако немногие последовали примеру Флориса, отдав явное предпочтение лестнице.