— Что еще за Баратария?
— Это логово пиратов.
По спине Флориса прошла нервная дрожь.
— Вот еще что, Карлотта… Слышала ли ты о богатом плантаторе, у которого много рабов?
— Здесь таких много! — лукаво ответила Карлотта.
Флорис с раздражением передернул плечами.
— Да нет же! Разве ты не видела джонку сегодня утром? Кому принадлежат рабы, спасшие нам жизнь?
— А отчего ты интересуешься ими, монсеньор? Разве ты из полиции? — насмешливо осведомилась Карлотта.
— Просто хочу отблагодарить их, как полагается! — ответил Флорис, ни словом не обмолвившись, что один из этих рабов, вероятно, следил за ним.
Карлотта с хрустом разгрызла орешек.
— Нет, я их не знаю, но говорят, что некая таинственная знатная дама купила плантацию за протоком Маншак… Это довольно далеко, примерно двенадцать лье по направлению к Красной реке и озеру Поншартрен… Кажется, негров своих она освободила… При ней также несколько белых женщин, но пока никто их не видел… Это все, что я знаю, монсеньор Ты доволен?
Флорис склонил голову на грудь, напряженно размышляя.
— Баратария… или эта загадочная плантация…
Флорис предчувствовал, что в одном их этих мест раскроет тайну исчезновения Батистины. Поднявшись, он стал рыться в кармане.
— Спасибо, Карлотта! — с этими словами он вложил в руку молодой женщины пухлый кошелек. Карлотта взглянула на него с ненавистью.
— Ты такой же, как все… за все платишь и потому считаешь, что никому ничего не должен! Высокомерный белый человек, ты унизил Карлотту!
Флорис был уже у двери. Он с удивлением обернулся, а затем вновь подошел к канапе.
— Ты странная женщина, Карлотта, я не хотел тебя оскорбить, дав этот кошелек, а уж тем более поставить под сомнение твою красоту… Я очень мало встречал таких красавиц, как ты, но прости… сегодня вечером я выжат, как лимон, и ни на что не способен, только и всего! — заключил Флорис с комическим видом.
Прекрасная квартеронка от души расхохоталась.
— Ты, монсеньор? Это невозможно! Предоставь все Карлотте…
В подобной ситуации Флорис еще никогда не оказывался. Он почувствовал, что его валят с ног и укладывают на канапе. Флорис был человеком действия и всегда брал инициативу в свои руки, однако сейчас его с поразительной ловкостью раздевала Карлотта. Чувственные губы прошлись по телу, умелые пальцы ласкали те места, где таится высшее наслаждение, горячий и проворный язык порхал по его животу. Прекрасная квартеронка была повсюду, и Флорис ощущал эту чертовку каждой своей клеточкой. Такого он еще не испытывал. Кровь застучала у него в висках. Он хотел привлечь Карлотту к себе, но та вырвалась.
— Нет, монсеньор, предоставь дело мне, забудь обо всем!
Карлотта была права. Флорис откинулся назад. Ему начинала нравиться эта игра в китайского мандарина. Однако в душе его, неподвластной Карлотте, возникали, меняясь будто в калейдоскопе, все женщины, которых он любил. Возможно, и водка также подействовала, вызвав к жизни безумный хоровод влюбленных! Перед его взором возникла первая из них… великолепная Полина, ставшая затем любовницей короля… и Прекрасная Роза, королева царства нищих с Нового моста… Флорис улыбнулся этому юношескому воспоминанию… Но на смену ему уже шло другое… царевна Елизавета, простиравшая к нему руки… Флорис тяжело вздохнул… Как же любила его эта изумительная принцесса! Он вновь пережил, как если бы это произошло вчера, ужасную драму своей жизни… они с сестрой-императрицей едва не вступили в кровосмесительную связь! Да, Флорис, незаконный сын царя, всегда будет помнить Елизавету и золотые купола московских церквей… А царица уже исчезла, уступив место Зингаре, цыганке с чистым сердцем… Кочует ли она по-прежнему со своим табором по миру? И мадам Шонг… и герцогиня де Грамон… и монгольское племя… Флорис попытался сосчитать их в этой комнате, однако его возлюбленные кружились в неистовом танце, и лица их бледнели, таяли, заслоненные жутким воспоминанием о той единственной женщине, что оставила страшную рану и невыносимые угрызения совести в душе Флориса. БАТИСТИНА! Зачем он бросил ей в лицо тайну ее рождения? Да, да, ведь это он сказал ей, что она дочь отъявленной преступницы, бесстыдной воровки, родной сестры знаменитого Картуша! Батистина была племянницей прославленного бандита и вместе с тем дочерью графа де Вильнев-Карамей… О, злополучная клятва! Как мог бы быть счастлив Флорис с этой ослепительной феей, если бы не дал обещание жениться на ней!
Сладострастные губы Карлотты ласкали мужское тело, открывая в нем все новые источники наслаждения Флорис стонал в радостном изумлении, почти рычал от пробудившегося желания.
Прекрасная квартеронка застыла, уткнувшись лицом в бедро Флориса, а тот нежно поглаживал ей волосы.
— Карлотта, красавица моя, ты просто волшебница.
Внезапно Флориса охватила бешеная страсть. Грубо схватив молодую женщину, он опрокинул ее на спину А потом наступило забвение, покой, счастье.
Флорис заснул в объятиях Карлотты. Всю ночь она охраняла его сон, боясь пошевелиться и освободить затекшую руку.
Солнце уже стояло высоко в небе, когда Флорис открыл глаза. Он стал быстро одеваться.
— Ты вернешься к Карлотте, монсеньор? — шепнула она ему на пороге.
— Как я смогу забыть тебя, Карлотта?
Флорис поцеловал смуглые пальцы красавицы и улыбнулся. Карлотта горделиво протянула ему полученный накануне кошелек.
Внизу молодой дворянин на мгновение задержался в гостиной Мадам Гобаль в полном одиночестве занималась подсчетами. Флорис вручил ей несколько серебряных экю. Толстая метиска пристально взглянула на него, словно пытаясь проникнуть в душу. Ему хотелось расспросить ее о «Красавице из Луизианы», но у матроны был такой хитрый взгляд, что он решил не испытывать судьбу.
Рыжая кобыла ожидала на конюшне. Флорис легко вскочил в седло. Перед тем как отправиться домой, он заехал на Орлеанскую улицу, где купил букет цветов для Мари-Бланш, флакон пачулей[13] для маркизы и коралловые серьги для Карлотты. На все это ушло около пятидесяти ливров.
— Сегодня же утром мой раб отнесет то, что вы заказали, — угодливо произнесла владелица модной лавки, очарованная расточительным покупателем.
«Если так пойдет дальше, наши экю быстро кончатся!» — подумал Флорис с фатальной покорностью судьбе.
Подъехав к «Серебряному льву», он увидел Федора и Ли Кана. Сидя у порога, они чистили и смазывали пистолеты.
— Адриан вернулся? — осведомился Флорис.
— Да, барчук!
— Утренняя Роза омыла взор Счастью Дня, которое ожидает Майский Цветок в благовонных водах Будды, желая тысячу раз по тысяче…
Как истинный Сын Неба, Ли Кан находился лишь на подступах к сути, но Флорис прервал эту пышную тираду, дружески дернув китайца за косу.
— Прекрасно! Седлайте коней, друзья мои, мы уезжаем!
— Иисус, Мария, Иосиф! Куда опять? — на лестнице послышался голос Элизы.
Флорис устремился навстречу старой няньке, приподнял ее и расцеловал в обе щеки.
— Мы напали на след, милая Элиза.
— Лучше бы сидели спокойно дома… И поставьте меня на землю, господин Флорис, стара я уже для таких штучек! — с негодованием воскликнула старуха.
Флорис подчинился.
— И чем ты недовольна, Элиза? Кажется, мы скоро получим известия о… о нашей Батистине, — зашептал Флорис.
Старая Элиза с болью отвернулась.
— Не вмешивайтесь в это дело, господин Флорис… Вы уже много чего натворили, оставьте мою голубку в покое!
Задохнувшись от изумления, Флорис не нашелся, что ответить. По лестнице он поднимался, ощущая нарастающее раздражение… Элиза сдает на глазах, мелет всякий вздор… Еще вчера она больше всех жаждала отыскать Батистину, а сегодня ее это уже не интересует.
— Куда вы собрались, господин Флорис?
Из кухни вышел Грегуар. Над этим славным седовласым старцем годы были не властны — хоть он был лет на двадцать старше Федора и Ли Кана, но ни чем не желал им уступать.
