Она попрощалась с Джорджем и посмотрела на него сквозь пелену с трудом сдерживаемых слез. Джордж покраснел. Он чувствовал свою победу над Летти. Она пошла домой, вытирая слезы, которых не заметил ее возлюбленный. А на ферме Джордж громко смеялся вместе с Алисой.

Она решила идти вместе с нами, и мы проводили ее домой в Эбервич.

«Как маленькую обезьянку, повисшую на двух ветвях», — сказала она, когда мы с двух сторон взяли ее под руки. Мы засмеялись и наговорили друг другу много всяких шуток.

Джордж хотел поцеловать ее, но она поставила палец ему под подбородок и сказала: «Лапочка!», как говорят канарейке. Потом она засмеялась с языком между зубов и побежала в дверь.

— Она сущий чертенок, — сказал он.

Мы проводили ее до дому. Это был долгий путь мимо Креймида и темных школ.

— Давай, — сказал он, — прогуляемся до гостиницы «Баран» и заглянем к моей кузине Мег.

Была уже половина одиннадцатого, когда он повел меня через дорогу к песчаному переулочку возле маленькой гостиницы. Раньше тут была ферма, принадлежавшая дяде Джорджа. Но с тех пор как он заболел и умер, она пришла в упадок. Там трудились только его тетя и один рабочий. Сейчас тетя находилась на попечении своей замечательной внучки. Все ближайшие родственники Мег жили в Калифорнии, и только она одна, двадцатичетырехлетняя красавица, жила возле бабушки.

Когда мы проходили по переулку, показалась рыжая голова Билла. Он узнал Джорджа и сказал:

— Добрый вечер… заходите… она еще не легла спать.

Мы вошли, открыв дверь в кухню. Тетя сидела в своем маленьком кресле, попивая вечерний чай.

— Ах, Джордж, мой дорогой парнишка! — воскликнула она сварливым голосом. — Ну, тебя не узнать. Что привело тебя ко мне?

— Ничего, просто так зашел, тебя повидать. Где Мег?

— Ах!.. Ха… Ха… Ах!.. Как ты сказал?.. Пришел повидать меня?.. Ха… где Мег!.. А кто этот джентльмен?

Я представился, пожав руку старой леди.

— Похоже, он воспитанный молодой человек, — одобрила она, качнув чашкой, и добавила: — Не смущайтесь, проходите и садитесь. Обувь можете не снимать.

Я сел на диван с подушками, покрытыми тканью в сине-красную клетку. В комнате было очень жарко, и я, чувствуя себя неловко, огляделся. Старая леди сидела теперь неподвижно. Худая дама в черном платье из плотной материи, как в броне. На груди, у горла — золотая брошь.

Мы услышали тяжелые шаги на лестнице.

— Вот, она идет, — сказала старая леди. Кто-то перешел на быстрый шаг. На повороте шаги чуть замедлились, и в дверях появилась Мег. С удивлением уставясь на нас, она сказала:

— Я слышала, вроде кто-то пришел, но не думала, что это вы. — Ее щеки разрумянились, она искренне улыбнулась. Думаю, я никогда не встречал более обаятельной и более очаровательной женщины. Все в ней привлекало внимание: каждая линия ее тела, каждая черточка лица, каждое движение. Можно даже не слушать, что она говорит, достаточно следить за движением ее прекрасных губ.

— Плесни-ка им виски, Мег… вы хотите?

Я очень твердо отказался. Но это мне не помогло.

— Ах нет! — сказала старая дама. — Я не желаю слышать отказов от тебя. Попробуй еще сказать хоть слово мне наперекор.

Я умолк.

— Тогда налей ему кларета, — произнесла гостеприимная хозяйка. — Хотя, учитывая довольно поздний час, кларет — слишком слабый напиток.

Мег вышла по делам. Тетя вздохнула, снова вздохнула, для чего не было никаких вводимых причин, кроме виски.

— Как хорошо, что вы зашли навестить меня, — простонала она. — Кто знает, может быть, когда вы снова решите заглянуть сюда, мы уже не увидимся… Нет… Я давно готова. Но чаша… Я не испила свою чашу до дна… — При этом она невзначай тряхнула рюмкой, и я подумал о том, как подшучивает порой жизнь над ЛЮДЬМИ.

— И я должна сказать, что покину этот мир с благодарностью, — добавила она после нескольких вздохов.

Трогательно было выслушивать это. Жестокая правда заключалась в том, что старая леди цеплялась за жизнь, как вошь за задницу свиньи. Всякий раз, когда ей было плохо, она себе настойчиво внушала: «Ничего, мне чуточку лучше, чуточку лучше, завтра будет совсем хорошо».

— Я должна была бы покинуть этот мир раньше, — продолжала она, — но я не могу оставить ее одну… пей, мой мальчик, пей…

Я все-таки предпочел виски той гадости, что мне дали.

— Ага, — заключила тетя. — Я не могу уйти с миром, пока она не устроена.

Она потянула носом и вернулась к своей рюмке. Джордж ухмыльнулся, потом посерьезнел и, сделав хороший глоток виски, крякнул. Этот звук встряхнул старую леди.

— Пей на здоровье, — сказала она.

Снова потянув носом, она вернулась к своей рюмке. Он вздрогнул. Снова наполнил стакан и снова выпил.

— Ты, наверное, никогда не целовался с девушками… по-настоящему, — и она вылила остатки виски себе в глотку.

Пришла Мег.

— Пошли, бабуля, — сказала она. — Пора спать.

— Посиди с нами и выпей. Не каждый же вечер к нам приходят гости.

— Нет уж, позволь мне отвести тебя в кровать. По-моему, с тебя достаточно.

— А я говорю, посиди. Выпьем портвейна. Хватит пререкаться.

Мег принесла еще рюмку и бутылку. Я подвинулся, чтобы дать ей место на диване между мной и Джорджем. Мы все попробовали портвейн. Мег, добрая и наивная девушка, терпеливо, с благопристойным видом ждала, когда мы насытимся портвейном. Ее щечки завлекающе румянились, когда она смеялась, и на них появлялись восхитительные ямочки. Не менее восхищала безукоризненная, стройная шея. Она вдруг повернулась к Джорджу, когда тот спросил ее о чем-то, и их лица оказались слишком близко друг к другу. Он поцеловал ее, а когда она отшатнулась назад, вскочил и с жаром поцеловал в шею.

— Ля-ля-ди-да-ля-ди-да-ди-да, — запела старуха с удовольствием и сжала свою рюмку.

— Давайте чокнемся! — крикнула она. — Все вместе чокнемся!

Мы все четверо чокнулись и выпили. Джордж налил вина в тумблер[24] и выпил до дна. Он был возбужден, и вся его энергия, обычно сдерживаемая, вдруг выплеснулась наружу.

— Выпьем, тетушка! — завопил он, поднимая бокал. — Выпьем за то, чего вам хочется, вы сами знаете, за что!

— Я знаю, что была такой же храброй и пылкой, как все, — крикнула она. — Посмотрим, как у тебя это получится. По-моему, все будет в порядке. Договорились? Давайте еще чокнемся.

— Договорились, — сказал он, прежде чем прикоснулся губами к своему бокалу.

— О чем договорились? — спросила Мег.

Старая леди громко засмеялась и подмигнула Джорджу, который встал и губами, мокрыми от вина, звучно поцеловал Мег, сказав:

— Речь шла об этом.

Мег утерлась большим фартуком и почувствовала себя страшно неловко.

— Ну так пойдем, бабуля? — попросила она.

— Как мне быть, Джордж?

— Не уходи, тетушка.

— Ух-ху-ху, — проворчала старая леди. — Ладно, не будем делать ошибок! Бери свечу, Мег, я готова.

Мег принесла большой подсвечник. Билл принес деньги в жестяной коробке и передал их в руки старой леди.

— Иди тоже спать, парень, — сказала она уродливому, сморщенному слуге. Он сел в углу и начал стаскивать с себя сапоги.

— Подойди и поцелуй меня на прощанье и скажи «спокойной ночи», Джордж, — сказала старуха, а когда он так поступил, она что-то прошептала ему на ухо, от чего он громко рассмеялся.

Она плеснула виски в свой стакан и предложила слуге выпить. Потом, с трудом подняв себя, оперлась на Мег и пошла наверх.

Когда-то она была крупной женщиной, это можно было заметить и сейчас, но на нее становилось жалко смотреть, когда рядом находились такое восхитительное создание, как Мег. Мы слышали их медленные шаги по ступенькам. Джордж сидел, покручивая ус и усмехаясь половиной рта. Его глаза блестели немного по-детски, как будто он пережил новые для него ощущения. Потом он плеснул себе еще виски.

— Послушай, хватит! — предупредил его я.

— Чего ради? — ответил он тоном испорченного ребенка и рассмеялся.