Темноту прорезал яркий свет, ослепляя даже сквозь плотно сжатые веки. Я с трудом открыла глаза, ища источник сияния, надеясь, что это спасение. Совсем рядом со мной, склонившись к самому лицу, сидела девушка. Красивое, уставшее лицо, длинные белоснежные волосы и рваное белое платье, покрытое разводами засохшей крови и копоти. Я хотела закричать, но из горла вырвался лишь хрип. Она наклонилась совсем близко, проводя ледяной рукой по моей щеке. Я хотела дернуться, но тьма надежно держала меня.

— Не стоит так бояться, — улыбнулась она, но глаза оставались пустыми, холодными, в глубине их жила такая же тьма, что окружала меня. — Я так долго ждала. Впусти меня. — еще одно касание лица.

— Нет, — с трудом хриплю, стараясь сжаться в комок, сохранить остатки тепла внутри.

— Ты давно умерла. Я лишь дала тебе шанс пожить чуть дольше. Теперь тебе пора уходить. — Она положила руки мне на виски, больно сжимая. Голову словно насквозь проткнули спицей. В глазах все закружилось, тело выгнулось дугой. Песня, что почти пропала в темноте, вновь зазвенела, врываясь в мое сознание.

Я чувствовала, как пальцы призрака погружаются в мою голову. Холод забирался все глубже, сжимая сердце. Внутри я кричала, сопротивлялась, стараясь вытолкнуть холод прочь. Я словно заново очутилась в ледяных подземельях Хранительниц. Жизнь медленно покидала меня, таяла под натиском холодных волн. Глаза медленно закрывались. Я устала. Холодные волны становились все чаще и сильнее, подавляя последние попытки сопротивления. Я медленно растворялась в холоде. Тихо и пусто. Темнота уже не пугает. Она такая приятная, мягкая. Словно опускаюсь на темное дно. Вот уже, кажется, что я вижу звезды. Такие родные и красивые. Я о них почти забыла. А тут так хорошо. Только я и бесконечное небо.

Я медленно опустился на колени, вонзая пальцы в твердую землю. Впервые вижу снег. Он такой яркий, красивый, и обманчиво мягкий, холодный, обжигающий. Медленно падает мне на лицо, превращаясь в воду, смешиваясь со слезами. Я плакал. Впервые со времени изгнания. Никогда не думал, что снова смогу плакать.

— Еще один переход. — Сообщил чей-то равнодушный голос. Я зарычал. И так понятно, ведь ее тут нет. Лишь голая земля, укрытая белым холодным ковром и далекий лес. Сколько уже было коридоров? Не знаю. Но с каждым разом след становится все тоньше. Время идет, мы опаздываем. Вскоре и вовсе окажемся где-нибудь на краю света, потеряв ниточку. И тогда я умру. Надежды почти не осталось.

— Гринь, — присел рядом Тролль. В этот раз трогать меня не стал. В прошлый раз чуть не получил в нос за свои слова. Я прекрасно понимал, что все это ложь, напрасное сотрясание воздуха красивыми словами. Мы не найдем ее. Не так. Наблюдающие не справятся.

— Уйди. — Тихо говорю я, сдерживая крик.

— Я тут подумал, — игнорируя мою просьбу, продолжил он. — Ты говорил, что можешь слышать души. Говорил, что теперь слышишь землю, после острова не только шепот…

— Что? — повернулся я к нему, не понимая.

— Заканчивай истерику и работай! — зарычал мне в лицо северянин, ударив кулаком в грудь. Я упал, хватая ртом холодный воздух. — Найди ее! Не знаю как, хоть из ушей кровь пусть идет, но найди! Ты можешь! Иначе, какой из тебя Слышащий!? Или это были все пустые слова? О силе, о способностях услышать что угодно!?

Я хотел было ударить сошедшего с ума Тролля, но замер. Я так привык к своему бессилию, глухоте, что даже не пытался. Из головы тут же вылетела обида на северянина. Я опустился на холодную землю, закрыв глаза. В голове зазвучало множество голосов. Тревожный, радостных, отчаянных… Я перебирал каждый из них, словно нити, опутывающие весь мир. Хватался даже за самые тонкие, которые должны были вот-вот оборваться. Некоторые резали, словно бритва, причиняя боль, некоторые рассыпались, стоило лишь коснуться. Сотни, тысячи голосов. Такие разные, незнакомые. Я замер, запутавшись в этой бесконечной паутине. Где же она? В голове звучали отголоски ее души. Я все ярче представлял себе эту мелодию. Вспоминал ее глаза, улыбку, волосы, серебристые узоры и родинки на щеке. Представлял, как она злиться, тогда ее душа звенит громко, оглушающе, и когда грустит, словно тихий дождь по стеклу.

Я искал ее в этом нескончаемом потоке, ошибался несколько раз, цепляясь за похожие души. Каждый раз вздрагивал, прижимая к себе и тут же разочарованно отпускал. Еще одна, а потом еще и еще. Все не то. Как же много людей живет в этом мире. Я уже на автомате перебирал нити, лишь коснусь и тут же отпущу, хватая следующую. А ее все нет. Вот она, последняя. Совсем слабая, далекая. Какова вероятность, что это именно она? Почти нулевая. Я замер, прислушиваясь к ней. Боясь дотронуться, что бы в очередной раз отпустить. Тогда у меня не останется надежды. Медленно, чтобы не повредить слегка касаюсь, вслушиваясь. Тихий звон, словно затухающее эхо. Отголосок угасающей жизни.

— Я нашел, — выдыхаю, распахивая глаза. Вокруг молча стоят люди. Вся поляна звенит небывалым напряжением, которое разлетается осколками от моих слов.

— Куда? — спрашивает Калистар, так же выжидающе, с интересом на меня смотрят маги.

— Подождите, — морщусь, прощупывая нить. Далеко. Слушать мешает какой-то шум. Но место знакомое. Погружаюсь все глубже, прощупываю место вокруг, цепляясь за звон других душ. Очень сложно понять что-то о месте, слыша лишь ощущения. Кто-то касается моего плеча, словно впиваясь в сознание, отслеживая нити, что я держу.

— Столица, — выдергивает меня уверенный голос Калистара из бесконечного потока. Открываю глаза, удивленно глядя на него.

— Как? — спрашиваю, не веря, но надеясь, что он прав.

— Не один ты такой талантливый, — дернул он щекой. — Стройте коридор. — Отмашка все еще стоящим в ожидании магам.

Я медленно поднялся, морщась от боли в онемевшем теле.

— Молодец, зеленый, — ободряюще улыбнулся Тролль. Я лишь кивнул, продолжая удерживать тонкую нить. Жива. Мы должны успеть.

Очередной яркий коридор перехода. Тошнит уже от них. Но в этот раз Калистар и Гриня утверждают, что он последний. Буду на это надеяться. Ведь если они ошиблись, то мы потеряем след, и найти Фей будет не реально. Я думал. Времени для этого выдалось предостаточно. Несколько часов мы прыгали по всей Империи. Работой были заняты только маги. Зачем кому-то похищать Фей? Что в ней особенного? С виду — ничего. Она была нужна только нашей маленькой команде. Она была сердцем, как сказал Тролль, той силой, что держала нас вместе. Не знаю, как ей это удавалось. Впервые я нашел свое место. Тех людей и нелюдей, с кем хотелось быть рядом не по причине выгод или необходимости, а просто потому, что так хотелось. И теперь я чувствовал, что мы распадаемся. Знал, что если не найдем ее, то и не будет больше команды. Только Гриня с Троллем останутся.

Дома я не мог понять, почему брат так цеплялся за свою невесту, почему Эйл злился, по какой причине вокруг нее прыгал всегда холодный Силь. А теперь я и сам не мог ответить на этот вопрос. Просто было в ней что-то. Что-то другое, непривычное и притягивающее. Будто и не из этого мира пришла. Странные суждения, взгляд на жизнь. Казалось, для нее нет границ. Она на полном серьезе считала, что значение имеет лишь сама суть человека, душа, а все остальное — ерунда. Ей было плевать на сословные различия, на не чистую кровь. Она ценила людей. Самое поразительное качество, какое я когда-либо встречал.

— Туда! — уверенно показывает Калистар на один из домов. Мы уже час бродили по одному из районов столицы. По приказу Калистара район эвакуировали и теперь они вдвоем с Гриней ходили от здания к зданию, словно одержимые, с прикрытыми веками и шептали что-то себе под нос. Пугающее зрелище.

— Будем надеяться, — остановился рядом Тролль, доставая меч. — Гриня? Где она?

— Не могу сказать, — нахмурился зеленый. — Я ее совсем не слышу.

— Пугаешь, друг, — покачал головой Тролль. Мы вместе бросились в сторону одного из закрытых домов. Ставни заколочены, покосившаяся дверь снаружи придерживалась подпоркой из мощного бревна. С виду обычное заброшенное здание, даже земля вокруг не тронута. Первым, пробив одну из ставен, в дом ворвался Зверь. Он ни на шаг не отставал от нашей группы, пугая магов своим шипением. Калистар на него тоже странно косился, но молчал, пока. Думаю, вскоре нам предстоит очень неприятный разговор. С Фей или без, а в застенки мы точно загремим.