— Я назвала его Донат! — тихо сообщила она.

— Ты знаешь его настоящее имя? — тоже шепотом спросил Нептун.

— Знаю, — с гордостью призналась Милана. — Царица Гарат сказала мне его. Это — Уранид Ронс Аол! Первый среди народа росс, пятый в списке всех Ронс на Таэслис, имеющий право на ношение темно-синей солнечной короны!

Женщина-тинийка, которая смотрела за спящими малышами, давно отложила в сторону свое шитье в сторону и смотрела на Альганта, не зная, куда девать руки.

Нептун улыбнулся, нежно дотронулся до плеча Миланы.

— А это дочь моей матери! — сказала Милана и показала на кроватку рядом.

Нептун увидел спящую малышку.

— А как ее назвали?

— Мы ее назвали Кокба, Ваше Постоянство! — ответила Реута.

— Хорошее имя! — похвалил Нептун.

— А ты не хочешь узнать ее настоящее имя? — спросила Милана.

— Что? — не понял Нептун.

— Это Лтота!

— Лтота? — Нептун снова взглянул на спящего ребенка.

— Царица Гарат все подтвердила. Это действительно Лтота. Солицис, Альгантесса, Ваше Постоянство, восемнадцатая в списках Альгантов Таэслис…

Нептун бросил незаметный взгляд на Реуту. Ее лицо покрывал легкий румянец. Она смотрела на их общую дочь взглядом, в котором читалась любовь и нежность.

Нептун снова перевел взгляд на сына. Донат крепко и беззаботно спал, спал так, как умеют только совсем маленькие дети.

«Пройдет двадцать монколосолан», — подумал Нептун, — «и у тинийцев будет новый правитель. Великий Ронс Донат-Лагас-Аол! Счастье для матери, опора для государства, защита для народа! Строитель Великого Будущего и охранитель древних законов ростинов. Это его путь, предначертанный Ур-Аном. Все, что мы сделали сейчас, это только начало его пути. Теперь я понимаю, за что сражались и умирали кейторы в Праутаде».

Пока Нептун отмывался от грязи, Милана внимательно рассмотрела искалеченные и поврежденные доспехи Нептуна. Когда он появился перед ней переодетый в чистую тунику, благоухающий анисом и кориандром, она кивнула в сторону панциря, и еле сдерживая дрожь, спросила упавшим голосом:

— Что там было?

— Тебе лучше этого не знать! — отрезал Нептун. Милана хотела возразить ему, но натолкнулась на его посуровевший взгляд. Лоб Нептуна пересекла горестная складка, он сморщился как от невыносимой зубной боли. Лицо его исказила такая мука, что она сразу и навсегда отказалась от дальнейших расспросов.

Только ночью, покормив грудью маленького Аола, она, лаская Нептуна, сказала:

— У тебя появилось два новых рубца от ран, муж мой и царь…

А в землях Альси было тихо и спокойно. Просыпаясь по утрам среди звенящей тишины, Нептун удивлялся, почему он спит раздетый под одеялом. Он привыкший к шуму военного лагеря, крикам команд и звону оружия, теперь отдыхал в кругу семьи и наслаждался бездельем.

Он начал было рассказывать о войне, но начав, остановился на полуслове. Рассказывать было нечего. А в мыслях он даже не хотел возвращаться к пережитым ужасам войны.

Он смотрел на своих детей, наблюдая, как Милана и Реута возятся с ними, кормят, носят на руках. Он ездил по тинийским деревням, видя неторопливый труд земледельцев и ремесленников. Видел, как встречаются влюбленные пары. Жизнь продолжалась, у людей были свои заботы и радости. Он не вмешивался в их жизнь, вел себя незаметно, всегда отвечал на приветствия людей. Его простота в общении воспринималась людьми как само собой разумеющееся, люди часто забывали, что перед ними Альгант. До тех пор, пока он не отдавал приказа…

Нептун часто слышал разговоры простых людей.

Мать-тинийка приводила своего сына к кожевнику пошить новые сандалии.

— Ставь ногу, синис! — говорил мастер ребенку и очерчивал на куске кожи углем след от его ступни. Сандалии шили каждому по ноге.

— Кожи привезли из Праутада много! — говорил кожевник. — Могу сшить тебе и твоему сыну сапожки, если есть надобность.

— Да будет счастливой жизнь Синт-Нептуна! — отвечала тинийка. — Благодарю тебя, но обувь у нас есть. А вот работы нам всем прибавилось.

— Почему? — вопрошал мастер-кожевник.

— Привезли столько шерсти, что и за монколосолан не справиться. Ее теперь надо спрясть и окрасить корнем куркумы. Но теперь все беды прошли и у нас снова мирная жизнь.

— Не знаю, не знаю, — отвечал сидящий рядом ткач, занятый изготовлением конопляных канатов для морских судов флотилии Альси. — Война с Праутадом не окончилась. Хурриты еще очень сильны.

Кожевник только покачал головой. Обращаясь к тинийке, сказал:

— Приходите за сандалиями через два колосолан. Тут работы немного. Будут готовы.

Да, соглашался, молча Нептун, война еще только начинается. Он, в числе немногих знал, что она продлится с перерывами сто пятьдесят монколосолан. Очень долго.

Однажды вечером, когда Нептун собирался ложиться спать, он вдруг услышал противный скрип пальцем по стеклу. Нептун оглянулся вокруг и почувствовал, как предметы в комнате стали двоиться у него в глазах. Через мгновение зрение восстановилось, но Нептун по-прежнему стоял в тревожном ожидании. Тут он осознал, что сейчас начнется обратный переход в его время.

— Милана! — крикнул он и торопливо начал надевать на себя доспехи. Доспехи были уже новые, мастера-тинийцы уже давно их восстановили в самый короткий срок.

Милана появилась на пороге комнаты и, увидев, что Нептун облачается в боевой наряд, вскрикнула:

— Что случилось? Враги?

Она уже хотела метнуться за своим луком, но Нептун остановил ее жестом:

— Нет, царица, все спокойно. Иди к Реуте и скажи ей, чтобы она присмотрела за маленьким Донатом. Мы вдвоем сейчас пойдем к морю.

— Зачем ты одеваешься так?

— Иди и быстро возвращайся!

Милана ушла, ничего не поняв, а Нептун, надел на голову солнечную корону, пристегнул на спину катану в ножнах, на пояс кинжал, повесил на ремень арбалет и взял в правую руку трезубец.

Вдвоем они, молча, последовали по тропинке к морю. Не доходя до побережья, Нептун остановился, левой рукой обнял Милану. Он почувствовал тепло ее тела и не знал как начать разговор.

— Что? — спросила она.

— Я получил знак свыше. Время зовет меня обратно. Мне пора уходить.

Она внезапно вырвалась из его объятий:

— Куда? Куда тебе надо уходить?

Нептун показал пальцем на небо, на котором начали проступать первые звезды. Тяжело ответил:

— В Вечность!

Милана тихо застонала:

— Я знала, что это когда-нибудь случится. Я знала… Убебкава научила меня читать книгу Судеб…

— Ты родила мне сына, — сказал Нептун. — Аол станет великим правителем ростинов! Не сын Гарат, а наш сын — Аол… Помни это, но никогда и никому не говори об этом. Я — Альгант и тоже знаю многие тайны Книги Судеб. Это великая тайна, которую я тебе доверяю, жизнь моя! Милана… я люблю тебя… знай это. Никто и никогда не заставит меня думать иначе… Так было написано про нас в книге Судеб! Верь мне, страсть моя… Соли-соли-соли!

— Ты Двуликий Янус! — сказала вдруг Милана. — Ты вовсе не Альгант! Ты — Великий Хронос…

Нептун посмотрел в голубые глаза Миланы, обрамленными длинными ресницами, которые плохо видел в наступившей темноте и спросил:

— Царица моя, разве важно кто я? Важно то, что мы делаем для своего народа, который должен своих правителей чтить, а не презирать, уважать, а не насмехаться над ними. Ты знаешь кто, я и этого довольно. Пусть россы сами выбирают себе богов.

В ночи, где-то далеко мужской голос пел песню о мире разлук и ожиданий. Слова ее доносились до слуха Нептуна.