Что может быть честнее и благороднее, как научить других тому, что сам наилучшим образом знаешь?

Отучить от чего-нибудь – труд более тяжелый и первоочередной, чем научить чему-то.

Учиться никогда не поздно.

Тот, кто быстро пишет, не научится писать хорошо; но тот, кто пишет хорошо, научился писать быстро.

Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.

Слишком старательные поиски слов часто портят всю речь. Лучшие слова – это те, которые являются сами собой; они кажутся подсказанными самою правдой.

Сила духа и страсть делают людей красноречивыми.

Письменные упражнения шлифуют речь, а упражнения в речах оживляют письменный стиль.

Всякое слово где-нибудь да оказывается подходящим.

Краткость речи не должна лишать ее изящества, иначе речь будет груба.

В языке нянек не должно быть погрешностей.

Что говорится в народе, то, не имея определенного автора, становится как бы общим достоянием.

Есть такие краткие изречения или пословицы, которые всеми приняты и употребляются. Такие изречения не переходили бы из века в век, если бы всем людям не казались истинными.

Только случай мешает человеку злоречивому стать злодеем.

От смеха недалеко до высмеивания.

Судят люди невежественные, и часто их нужно обманывать, чтобы они не заблуждались.

Свобода и распущенность – понятия одно другому совершенно противоположные.

То, что в одних случаях называется свободой, в других – называется распущенностью.

Совесть – тысяча свидетелей.

Если война причина зол, то мир будет их исцелением.

Уничтожь деньги – уничтожишь войны.

Лучше отказаться от острого словца, чем от друга.

Честолюбие само по себе, может быть, и порок, но оно часто является источником достоинства.

Лжец должен обладать хорошей памятью.

Кто ни с кем себя не сравнивает, тот, естественно, мнит о себе слишком много.

Ничто так не обязательно всему роду человеческому, как медицина.

Всему свойственна своя прелесть.

Ничто не сохнет легче слез.

Поздно признаваться в ошибке, когда весь корабль под водою.

Помышляй не о том, что ты можешь сделать, а о том, что должен.

Будь первым исполнителем своих приказаний.

Настоящая победа только та, когда сами враги признают себя побежденными.

Присутствие уменьшает славу.

Слава (…) не имеет ни безошибочного глаза, ни совершенного слуха и поэтому нередко впадает в ошибки.[1375]

Любящим нравится, поссорившись с возлюбленным, мириться с ним вновь, – ничто не может доставить им большего удовольствия.[1376]

Залевк из Лотр ввел множество справедливых и полезных законов, один из них таков: буде во время болезни житель Эпизефирийских Локр без совета врача выпьет неразбавленного вина, даже если выздоровеет, будет наказан смертью, так как отведал того, что ему не было предписано.[1377]

На острове Крит (…) полагалось заучивать законы вместе с определенной мелодией, чтобы благодаря музыке легче запоминались слова, и, преступив какой-нибудь запрет, нельзя было отговориться неведением.[1378]

Деньги что еж, которого легко словить, но непросто удержать.[1379]

Тираническая власть не переходит дальше второго колена – оно либо сразу, как сосну, подрубает жизнь тирана, либо отбирает у наследников.[1380]

Во времена, когда митиленцы еще удерживали свое морское господство, они наказали отложившихся от них союзников, запретив им обучать своих детей грамоте и музыке, ибо считали самым тяжким лишением не уметь читать и писать и не иметь понятия о музыке.[1381]

Мир постепенно изнашивается.[1382]

Надежда – сновидение бодрствующих. (Со ссылкой на Платона).[1383]

Гиппоник, сын Каллия, хотел воздвигнуть статую в дар отечеству. Когда кто-то посоветовал ему заказать эту статую у Поликлета, он сказал, что ему не надобно такого приношения, слава которого достанется не дарителю, а ваятелю. Ибо ясно было, что все, кто увидит, как искусно сделана статуя, будут восхищаться не Гиппоником, а Поликлетом.[1384]

Хорошая лошадь слушается даже тени всадника.[1385]

Чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. (…) Война у тебя рождается из побед. (Скифы – Александру Македонскому.)[1386]

Войны зависят от славы, и часто та ложь, которой поверили, становится истиной. (Так Александр объясняет, почему он позволил себя обожествить.)[1387]

Торопливость задерживает.[1388]

Никакой бурный прилив не может поднять таких волн, какими бывают движения в толпе, особенно если она упивается новой и недолговечной свободой.[1389]

Судьба никогда не благоприятствует нам с подлинной искренностью.

Не может быть дружбы между господином и рабом.

За вину предков платят потомки.

Предпочитаю сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы.