Знающий (…) о себе дурное думает, что все говорят о нем.[1271]
Что (…) можешь дать, (…) не обещай дважды.[1272]
Будь сам себе самым близким.[1273]
Не старайся гаданиями узнать намерения бога: то, что он решил про тебя, он обдумал сам, без тебя.[1274]
Жизнь без науки есть подобие смерти.[1275]
Поэты воспевают достойное удивления, а не доверия.[1276]
Не обижай мать, желая быть добрым к отцу.[1277]
Куда бы ты ни пошел, за тобой следует смерть, тень тела.[1278]
Боль врачует боль.[1279]
Марк Порций Катон (старший)
(234—149 гг. до н.э.)
политик, полководец, оратор, правовед, знаток сельского хозяйства, писатель
Карфаген должен быть разрушен.
Фраза, которой Катон заканчивал
свои выступления в сенате[1280]
Антиох ведет войну письмами, сражается пером и чернилами.[1281]
Прикиньте в глубине души своей: если вы с трудом сделаете что-нибудь достойное, труд для вас быстро кончается, а содеянное добро остается с вами на всю жизнь; но если ради удовольствия вы сделаете что-нибудь дурное, удовольствие быстро оставит вас, а дурное дело всегда останется на вас.[1282]
Частные воры влачат жизнь в колодках и узах, общественные – в золоте и пурпуре.[1283]
[Отнимая коней у слишком тучных представителей сословия всадников:] Какая польза может быть государству от тела, в котором все от ног до головы – сплошной живот?[1284]
Одно дело успевать, другое – спешить: кто вовремя делает одно дело, тот успевает, кто хватается за многое и ничего не кончает, тот спешит.[1285]
Если ты скрываешь правду, то тебя считают обманщиком, а если сочиняешь неправду – вруном.[1286]
Нету такого закона, который был бы хорош для всех.[1287]
Едва станут они [женщины] вровень с вами, как тотчас окажутся выше вас.[1288]
Ужель хотите вы (…), чтобы жены ваши старались добыть украшения, другим недоступные, а те, что победнее, выбивались из сил, чтобы не подвергнуться презрению за эту свою бедность. И конечно, как только женщины начнут стыдиться того, что вовсе не стыдно, они перестанут стыдиться того, чего должно стыдиться и в самом деле. Та, что сможет, будет на свои деньги покупать украшения, та, что не сможет, станет требовать деньги у мужа. Горе и тому, кто уступит просьбам, и тому, кто останется непреклонным, ибо непреклонный вскоре увидит, как жена его берет у другого то, в чем отказал ей он.[1289]
[Воюя в Испании.] Катон запретил подрядчикам закупать хлеб для войска и отослал их обратно в Рим, сказавши: «Война сама себя кормит».[1290]
Гнев от безумия отличается лишь продолжительностью.[1291]
Кто серьезен в смешных делах, тот будет смешон в серьезных.[1292]
Хорошие дела нужно перекрывать новыми хорошими делами, чтобы не выдохлась добрая слава.[1293]
Лишнее всегда дорого.[1294]
Во всем мире мужья повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами повелевают наши жены.[1295]
Царь – животное плотоядное.[1296]
Душа влюбленного живет в чужом теле.[1297]
Греки произносят речи языком, а римляне – сердцем.[1298]
Тот, кто бьет жену или ребенка, поднимает руку на самую высокую святыню.[1299]
И превозносить, и поносить себя – одинаково нелепо.[1300]
[О гурманах:] Люди, у которых язык более тонко чувствует, чем сердце.[1301]
Удивляюсь, как может удерживаться от смеха один гаруспик [прорицатель, гадающий по внутренностям птиц], когда смотрит на другого.[1302]
Распутник спереди и сзади. (Катон об одном из своих противников.)[1303]
[Катон] был недоволен, что граждане каждый год переизбирают одних и тех же лиц на государственные должности: «По-вашему, стало быть, – говорил он, – или власть немногого достойна, или власти немногие достойны».[1304]
Глядя на множество воздвигнутых статуй, он сказал: «А обо мне пусть люди спрашивают, почему Катону нет памятника, чем почему ему стоит памятник».[1305]
Однажды, когда римский народ несвоевременно домогался раздачи хлеба, Катон, желая отвратить сограждан от их намерения, начал свою речь так: «Тяжелая задача, квириты [римляне], говорить с желудком, у которого нет ушей».[1306]
[Катон] сравнил римлян с овцами, которые порознь не желают повиноваться, зато все вместе покорно следуют за пастухами. «Вот так же и вы, – заключил Катон. – Тем самым людям, советом которых каждый из вас в отдельности и не подумал бы воспользоваться, вы смело доверяетесь, собравшись воедино».[1307]
