Паже отметил, что это было хорошее вступление; напомнив присяжным о том, кем был Рикардо Ариас при жизни, она словно ставила Салинаса на собственное место.
— Не будем забывать подлинного лица Рикардо Ариаса, — продолжала Кэролайн, — человека, которого дважды обвиняли в воровстве. Человека, которого выгнали по меньшей мере с четырех мест работы. Который эксплуатировал жену и обманывал собственную мать. Который использовал шестилетнюю дочь, чтобы сорвать десять тысяч долларов с бульварной газетенки. Который — и это совершенно очевидно — являлся наймитом политических оппонентов мистера Паже, задавшихся целью не допустить победы последнего на выборах в Сенат. Который настаивал на том, чтобы Елена участвовала в судебных слушаниях, хотя это было вовсе не обязательно и его собственный психотерапевт объяснила ему всю порочность и пагубность этой затеи. — Паже показалось, что Дуарте с интересом внимает Кэролайн. — Который боялся, что в ходе психологического освидетельствования, на котором настаивала миссис Перальта, он будет изобличен как маниакальный лжец, мошенник, а возможно, и еще хуже. Короче говоря, Рикардо Ариас скрывал собственные побудительные мотивы и страхи от матери, от жены и от всех окружавших его людей.
Украдкой посмотрев на Терри, Паже угадал за ее внешней непроницаемостью затаенную боль. Шесть лет она являлась женой Рики, у них был ребенок, и теперь чужой человек говорил ей, что она совсем не знала его.
— Следует признать, — мягким голосом продолжала Мастерс, — что Рикардо Ариасу было чего бояться. Он вел жизнь маргинала — безработный и не способный к работе. Что сулил ему завтрашний день? Финансовый крах и публичное разоблачение его как социопата. В будущем он почти наверняка лишился бы дочери — своей последней связи с человеком, который только и мог еще помочь ему встать на ноги. Этот человек — Тереза Перальта. — Кэролайн устремила исполненный мольбы взор на Мариан Селлер. — Почему для нас так важно понять, каким был подлинный Рикардо Ариас? Прежде всего потому, что мистер Салинас так уверен в том, что Рикардо Ариас не мог покончить самоубийством. «Этого никто не может знать», — могла бы возразить я. Однако ручаюсь — в случае с Рикардо Ариасом ни один человек не может утверждать чего бы то ни было наверняка. Медицинский эксперт твердит, что на руках мистера Ариаса не было следов крови и пороха. — Тут Кэролайн повысила голос. — На самом деле такие следы были — правда, доктору Шелтон показалось, что их недостаточно. Кроме того, на его запястье имелось пятно, заставившее предположить, что он вытер кровь под носом. Если это так, то версия о том, что кто-то свалил мистера Ариаса на пол, сунул ему в рот револьвер и нажал курок, не выдерживает критики. Я не знаю, как именно мистер Ариас ушиб ногу и разбил голову. — Кэролайн многозначительно посмотрела на присяжных. — Но не знает этого и медицинский эксперт. Зато мне известное другое — медэксперт, стараясь найти объяснение всему на свете, выстраивает чересчур уж стройную схему. Если ей верить, получается, что, очнувшись за секунду до смерти с дулом пистолета во рту, Рикардо Ариас решил вытереть нос. — Кэролайн посмотрела в глаза Дуарте. — Мы даже не можем с уверенностью утверждать, когда именно наступила смерть. А что, если мистер Ариас умер, когда Кристофер Паже находился на борту самолета, направлявшегося в Италию? Подумайте об этом, когда будете обсуждать призыв обвинителя признать этого человека виновным в убийстве.
Дуарте слушал внимательно, однако во взгляде его сквозило недоверие.
— Давайте на минуту предположим, — продолжала Кэролайн, — что Рикардо Ариаса действительно кто-то убил, хотя вы и не имеете права на подобные предположения. Если так, почему именно Кристофер Паже? Версия обвинения исходит из того, что совершенное мистером Ариасом было столь чудовищно, что Крис Паже поступился убеждениями, которым оставался верен всю жизнь, и, раздобыв древнюю пушку и ржавые патроны, расквитался с обидчиком. Почему вы должны слепо верить этому? Два человека, которые лучше всех знают Криса Паже — Тереза Перальта и Карло Паже, — утверждают, что он не убийца. Они отзываются о нем как о добром порядочном человеке. Более того, по словам Карло, в тот вечер он слышал шум, на основании чего сделал вывод о том, что отец находится дома. — Кэролайн помолчала, затем размеренным голосом продолжила речь: — Мистер Салинас заявляет, что Карло нельзя верить, поскольку он вспомнил об этом лишь много позже. И все же, если Карло окажется прав, а вы сочтете, что его слова объясняются сыновними чувствами и не более того, не боитесь ли вы, что совершите ошибку, которая повлечет за собой двойную трагедию? Сын утратит веру в справедливость, потому что, сказав правду, не смог помочь отцу — это раз; будет осужден невиновный — это два.
При этих словах Карло поднял голову. Но присяжные не видели его; их внимание было приковано к Кэролайн. Было ясно, что она сумела заронить в них сомнение.
— Давайте на минуту задумаемся о Карло Паже, — предложила Мастерс. — У обвинения нет ни малейшего повода, чтобы утверждать, что он покушался на растление. Однако это не помешало мистеру Салинасу смешать мальчика с грязью — на глазах присяжных, сделав свои клеветнические измышления достоянием средств массовой информации. И все это с единственной целью — добиться признания его отца виновным. Я объясняю это только одним, леди и джентльмены, — это не честный судебный процесс, а беспринципная охота на ведьм. Почему, — взывала Кэролайн к рассудку присяжных, — стоит доверять показаниям Лесли Уорнер и Сони Ариас, готовым поклясться, что Рикардо Ариас никогда не пошел бы на самоубийство, и в тоже время отмахиваться от показаний Карло Паже и Терезы Перальты, из которых ясно, что Крис Паже не способен на убийство? Мне трудно это понять. Особенно признавая очевидность того, что Карло и Терри действительно знают Криса Паже, а мисс Уорнер и — как это ни грустно — родная мать Рикардо Ариаса совершенно не знают последнего.
Паже понял: Кэролайн ненавязчиво старалась реанимировать версию о самоубийстве. При этом он, правда, не мог видеть глаз Терри или Карло, чьи сомнения на этот счет ему были хорошо известны.
— Именно так и ведут себя социопаты, подобные Рики. Они дурачат окружающих, — продолжала говорить Кэролайн. — Но ведь никто здесь не смог оспорить того простого и очевидного факта, что Кристофер Паже человек мягкий и отнюдь не агрессивный. Который к тому же является опытным адвокатом. — Кэролайн сделала очередную паузу. — И будучи опытным адвокатом, он не мог не понимать, чего боится Рикардо Ариас: что он не выдержит перекрестного допроса в суде, который намеревался устроить ему Кристофер Паже. Вот тогда-то все разговоры о якобы имевшем месте факте прелюбодеяния, о растлении несовершеннолетних — все эти разговоры обернулись бы против самого Рикардо Ариаса. Потому что тогда-то всем стало бы ясно, что перед нами патологический лжец. Таким образом, леди и джентльмены, рассуждая о мотивах, нельзя упускать из виду, что у Рикардо Ариаса имелись куда более веские мотивы наложить на себя руки, нежели у Кристофера Паже — лишить его жизни. И вы не можете не задаться вопросом: можно ли подобрать на роль убийцы более неподходящую кандидатуру, чем кандидатура Криса Паже? И еще: если бы были малейшие подтверждения того, что Кристофер Паже когда-либо совершил акт насилия, неужели вы думаете, мистер Салинас не упомянул бы об этом? Но у него нет и быть не может таких подтверждений.
Что же остается? Остаются так называемые «улики», собранные обвинением. Руководствуясь этими уликами, мистер Салинас, который сам предпочел закрыть глаза на многие странности дела, предлагает и вам отринуть обоснованные сомнения и признать Криса Паже виновным в совершении убийства. — В голосе Кэролайн зазвучали презрительные интонации. — Пресловутые отпечатки пальцев. Но ведь никто не спорит с тем, что Крис Паже дотрагивался до автоответчика, когда тот еще находился в квартире Терри. Ворс от ковра. Но ведь никто не стал оспаривать того, что Тереза Перальта занесла ворс в дом и в машину мистера Паже, так же как занесла его в свою квартиру. — Кэролайн снова устремила взгляд на Дуарте. — Свидетельница, которая слышала все, за исключением выстрела. В сущности, мы не можем даже утверждать, что у незнакомца, выходившего из квартиры мистера Ариаса, вообще имелось оружие. К тому же получается занятная вещь: единственный раз, когда миссис Келлер не узнала в Крисе Паже человека, знакомого ей раньше по телевизионным трансляциям, — это когда она видела на лестничной площадке неизвестного с каким-то журналом в руке. — Мастерс помолчала. — Миссис Келлер говорит, что он был без перчаток. Однако, если не считать автоответчика, в квартире мистера Ариаса не удалось найти ни единого отпечатка, оставленного Кристофером Паже. Не смогла полиция и найти в доме мистера Паже тот самый журнал или хотя бы объяснить сам факт его возникновения.
