— Через восемь дней после вашего последнего разговора с мистером Ариасом.
Тереза была словно загипнотизирована; она видела, куда он клонит, но не могла ничего сделать, чтобы остановить его.
— Да.
— Через восемь дней после того, как — если верить медицинской экспертизе — кто-то убил Рикардо Ариаса.
— Вы не понимаете. Крис был уверен, что Рики жив. — Она повысила голос. — Все время, пока мы были в Италии, нам не давал покоя вопрос — правильно ли мы поступаем, оставаясь вдвоем. Крис не находил себе места…
— Как человек, совершивший убийство?
— Возражаю, — заявила Кэролайн, встав в полный рост. — Данный вопрос преследует единственную цель — сбить свидетеля с толку. Но даже если предположить, что это не так, вопрос, в сущности, не имеет ответа. Говоря словами суда, это обвинение в форме вопроса.
— Поддерживаю возражение, — словно откуда-то издалека прозвучал голос Лернера. — Продолжайте, мистер Салинас.
Виктор подошел ближе.
— Было ли целью вашей поездки в Италию окончательно разобраться в ваших взаимоотношениях?
— Возможно. Да.
— Когда вы последний раз говорили с мистером Ариасом вечером накануне отъезда, ни вы, ни мистер Паже еще толком не знали, останетесь ли вы вместе?
Терри с пронзительной ясностью вспоминала свои переживания тех дней.
— Нет. Не знали.
— А через восемь дней мистер Паже предложил вам выйти за него замуж?
— Да.
По губам Салинаса скользнула усмешка.
— Что же, по вашему, изменилось к лучшему за эти дни?
— Мы с Крисом имели возможность все трезво взвесить.
— Но позже в тот же день выяснилось, что вашего мужа уже по меньшей мере неделю нет в живых.
— Да.
— И вы сразу получали Елену и избавлялись от Рики; мистер Паже мог продолжать делать свою карьеру; Карло Паже оказывался чист, а обвинениям Рики было не суждено увидеть свет. Верно?
— Да. Только все получилось не так, как он того хотел.
— Не так? Скажите, миссис Перальта, как мистер Паже воспринял известие о смерти вашего мужа?
Терри почувствовала на себе взгляд Криса.
— Он был потрясен, — тихо произнесла она. — Крис не тот человек, чтобы желать чьей-либо смерти.
— Вы согласны, что со смертью Рикардо само собой разрешалось множество проблем?
«Пора», — подумала Тереза и ощутила вдруг необыкновенное спокойствие.
— Для одного из нас, — произнесла женщина. — Конечно, это ужасно, но я, по крайней мере, получила Елену. Чего не скажешь о Крисе, ведь его сыну предъявлены все эти чудовищные обвинения именно потому, что Рики погиб. Кроме того, его политическую карьеру можно считать несостоявшейся, а если он к тому же будет признан виновным, то ему уже не суждено быть вместе с Карло и со мной, или с кем бы то ни было. И у него никогда не будет второго ребенка, о котором он мечтал. — Терри повернулась к жюри. — Если Рики и хотел причинить Крису боль — а именно этого он и хотел, — то он не мог бы придумать ничего лучше, как умереть той смертью, какой умер. Безумие полагать, что Крис способен обречь на такие страдания своего сына, самого себя…
— Возражаю, — заикнулся Салинас.
— Вы сами спросили меня об этом, — отрезала Терри и хладнокровно продолжала: — Вы и окружной прокурор. Вы задали вопрос, разрешались ли с его смертью какие-то проблемы. Как бы чудовищно это ни прозвучало, но возможно, что так. Но только для меня. Я имела куда больше поводов для убийства, чем Крис. Но я не вписываюсь в ваши планы, верно? Хочу сказать, что окружному прокурору плевать на меня, так же как ему наплевать и на самого Рики. — В голосе женщины зазвенели металлические нотки. — Все это состряпано ради Криса. Вы всегда знали об этом, и я знала, и инспектор Монк тоже знал. Именно поэтому мы сейчас имеем то, что имеем.
Салинас равнодушно отвернулся от нее и холодно повторил:
— Ваша честь, я требую отвести этот ответ.
Кэролайн встала, но судья Лернер жестом остановил ее.
— Миссис Перальта отвечает по существу, — произнес он, обращаясь к Салинасу. — Вы спрашивали ее именно об этом, если не считать ее замечания относительно окружного прокурора и мотивации его действий. — Лернер повернулся к присяжным. — Прошу вас не принимать во внимание слова миссис Перальты, относящиеся к окружному прокурору Бруксу. — И, посмотрев на Терри, заметил: — А вас, миссис Перальта, я просил бы не повторять их впредь.
— Да, Ваша честь, — сказала Терри.
— Это вы убили Рикардо Ариаса? — снова набросился на нее Салинас.
Тереза довольно долго не отвечала. Обвинителю стало неуютно: он рассчитывал услышать возмущенное «нет».
— Я не убивала его, — наконец произнесла она.
— Вместе с тем вы утверждаете, что не верите в виновность мистера Паже?
— Я не верю, что он убил его, мистер Салинас.
Виктор улыбнулся.
— Мистер Паже говорил с вами о том, был ли он в квартире мистера Ариаса?
Терри поняла, что сейчас он имеет в виду злосчастные отпечатки.
— Да, — ответила она.
— И что же он вам сказал?
— Что никогда там не был.
— Вы намерены свидетельствовать, что мистер Паже честный человек, не так ли?
— Да, это так.
Салинас не скрывал своего удовольствия.
— А если бы вы узнали, что мистер Паже был в квартире Рики и солгал вам, вы бы изменили свое мнение относительно честности мистера Паже?
«Что у него на уме?» — с тревогой подумала Терри.
— Это чисто гипотетический вопрос, — сказала она. — Но Крис никогда не стал бы лгать мне.
— А вдруг?
Кровь застучала у нее в висках, и она услышала собственный голос словно со стороны:
— Многие люди говорят неправду, мистер Салинас, по тем или иным причинам. Куда меньше людей, которые могут убить другого человека. Кристофер Паже слишком мягкий человек, чтобы кого-то убить.
Обвинитель цинично улыбался.
— Разумеется, миссис Перальта. Так же, как он слишком честен, чтобы солгать вам. — Он повернулся к судье Лернеру и безучастно, словно потерял к свидетельнице всякий интерес, проронил: — У меня больше нет вопросов.
Терри подумала, что, как она и предполагала, Салинас получил то, чего хотел.
Кэролайн встала с места и улыбнулась ей из-под полуопущенных век. Только Крис старался не смотреть в сторону Терезы.
Первый акт — Терри понимала это — будет самым простым.
Кэролайн стояла рядом с Крисом, словно желая привлечь к нему внимание присяжных.
— Миссис Перальта, вы упомянули, что Крис Паже никогда не сделал бы ничего такого, что грозило разлучить его с Карло. Насколько я понимаю, вы имели возможность убедиться в его отцовских качествах?
Терри коротко кивнула.
— Неоднократно. Именно эти качества поначалу и расположили меня к нему.
Салинас встал.
— Я намерен возражать против подобной постановки вопросов. Каким отцом был — или не был — Крис Паже, не имеет никакого отношения к тому, является ли он убийцей Рикардо Ариаса. А поговорить о личных качествах обвиняемого защита сможет, когда представит свою версию.
— Зачем же ждать? — спросила Кэролайн. — Миссис Перальта сейчас в зале, почему бы не воспользоваться ее присутствием. Что касается уместности данного вопроса, так ведь обвинитель сам высказал мысль, что Крис Паже убил Рикардо Ариаса, движимый желанием отомстить за сына. Мы стараемся доказать прямо противоположное: хотя бы из преданности сыну Крис не мог никого убить. И нам представляется немаловажным, что миссис Перальта знает мистера Паже как деликатного и любящего человека.
— Возражение отклоняется, — произнес Лернер. — Этот мотив можно истолковать двояко. Как и особенности характера обвиняемого. К тому же нет смысла еще раз вызывать в суд миссис Перальту.
— Благодарю вас, — сказала Кэролайн. — Итак, миссис Перальта, что вы можете сказать о Крисе Паже как об отце?
Терри с ностальгической улыбкой повернулась к присяжным.
— Крис замечательный отец, терпеливый и добрый, и какая бы женщина ни оказалась с ним рядом, ей придется признать, что для него на первом месте всегда останется Карло. Его сын занимается тремя видами спорта, и Крис ходит на все игры. Они всегда ужинают вместе, за исключением тех случаев, когда Крис занят на процессе. Крис проверяет его сочинения и берет его в поездки. Они оба страстные болельщики «Джайентс». — Она говорила все это, видя перед собой глаза Мариан Селлер, матери, у которой выросли прекрасные дети. — Как-то Крис обмолвился, что у него как у отца не бывает ни минуты свободного времени. Вся жизнь Криса вращается вокруг Карло, которого он любит больше всех на свете.
