– Ну, что же, посмотрим, за ходом поединка, по старым обычаям наёмных воинов!

Он направился к выходу из шатра.

Матос повернулся к Поликарпу:

– Приготовь своих греков! Галлы способны на все! – Он посмотрел в глаза грека, – Ты, тоже имеешь связи с компанцем?

Поликарп ничего не ответил, но своим колючим упрёком-взглядом смерил ливийца.

– Хорошо! Хорошо! – смягчился ливиец, – Просто у меня пошла кругом голова от сегодняшних откровений! Пойдём!

Они вышли из прохлады шатра, на горячий воздух Африки. На площадке у шатра, воины уже разметили круг, воткнутыми в землю копьями. С одной стороны, получившегося круга собрались сторонники галла. С другой все остальные разноплеменные воины. В круге стоял Сергий Коста. Он снял плащ и, надев римский шлем с низким затыльником, защищающим шею и верх центра спины. Лёгким движением он обнажил два римских меча и закрутил ими в своих ладонях, словно невидимыми верёвками. Его высокий силуэт выделялся в круге ярко алой оборочкой его доспехов.

Ему навстречу вышел Авторит. Он был ростом, немного, ниже своего «визави», но отличался более мощными ногами, уступая, правда, в мощи торса римлянину. У галла был удлинённый щит и длинный галльский меч. С которыми, когда-то, его предки носились по Италии, наводя ужас на её жителей. Авторит облачился в цельную кольчугу, коими пользовались парфяне. Противники без сигнала двинулись друг на друга. Надо, здесь, упомянуть, что в то время, в таких армиях были весьма распространены поединки между наёмниками. Любой желающий мог бросить вызов другому, такому же наёмнику, включая, даже, непосредственного его командира. Но разрешалось это, только, не на поле боя или не перед сражением! В бою все должны были выполнять указания своего командира, которого избирали всей общиной. Баркиды, в своей армии противились этому устоявшемуся обычаю, но все равно поединки происходили довольно часто. Человек, воюющий за плату, не ценил свою жизнь и, тем более, жизнь другого человека. Поэтому, Гамилькар старался сколотить свою армию, нанимая в неё людей, не связанных неприязнью народов друг к другу. В данном случае, проявилась застарелая неприязнь латинян и галлов, подогреваемая букетом недоверия и подозрений…

…Матос наблюдал, как противники сошлись в смертельном противостоянии. Галл, своим длинным мечом, разил и справа, и слева. Меч в его руке смотрелся страшной, сокрушительной силой, и, только, противостояние ему противника, с более хорошей подготовкой, свело всё его искусство и напор к пустому результату атак… Коста, всегда успевал отступить на шаг и меч галла не находил своей цели…

– Кто будет пировать в Аиде, Корфа? – спросил Матос, у подошедшего колдуна.

Корфа перебросил со спины бубен из воловьей, натянутой особым способом кожи и перевернул его. Он прошептал какое-то заклятье и, сверкнув подведёнными глазами, бросил кости на бубен. Кости с определённым шумом, легли на кожу и прекратив движение застыли… Окинув их взглядом, Корфа задумался…

– Ну, что, Корфа? – в нетерпении, повернулся Матос к колдуну.

– Странно… Но, кости оставляют жизнь обоим… – ответил смуглый колдун.

Матос, недоверчиво, взглянул на него.

– Как такое может быть? Кто-то же должен умереть?!

Корфа развёл руками и собрал в свой сакральный мешок рассыпанные кости…

…Между тем, в поединке, Коста перешёл в наступление. Его мечи выписывали невидимые дуги и Авторит едва успевал защищаться от ударов латинянина. Его лицо выглядело растерянным и выказывало тревогу… Через минуту, Авторит получил ранение левой ноги – она обильно кровоточила, чуть выше колена. Галлы загудели, видя окровавленную ногу своего вождя. Коста ускорился в своих атаках, вызвав у наблюдавших за ходом поединка, немалое удивление, отразившееся на их лицах! Все считали, что он движется на пределе своих возможностей?! Это ускорение дало о себе знать, появившимся разрубом кольчуги, на плече галлата. И хоть кольчуга и справилась с защитой тела Авторита, на этом месте все равно проступила кровь…

Авторит пятился к копьям, но утратив свежесть, был обойдён с боку и повержен на землю, мощным ударом ноги в рёбра галла. Авторит рухнул на землю, выронив меч. Силуэт Косты навис над ним…

В этот момент, на холм, на всем скаку, ворвались несколько всадников. Кони громко заржали, осаживаемые верховыми. Их, столь резкое появление, заставило всех обернуться к ним, отвлёкшись от хода поединка. Впереди всех, на огромном карфагенском скакуне, гарцевал кельт, ожидая, чтобы его лошадь кто-либо, из стоящих вокруг, схватил под уздцы. Как только это было сделано, он спрыгнул с коня и, озираясь вокруг, выискал глазами Матоса и сразу же, направился к нему.

– Матос, – обратился он к ливийцу, – Сегодня радостный и великий день! Спендий, выманив Ганнона от Утики, нанёс ему тяжёлое поражение! Армия Ганнона рассеяна. Часть слонов захвачена нами! Сам Ганнон заперт в Утике. Спендий осадил Гиппон Царский. Там он намеривается раздобыть тяжёлые осадные машины. Но, он предлагает тебе Матос, пока существует такой благоприятный случай, подойти и отрезать от Карфагена правый берег Баграды, перекрыв мосты через реку! Карфаген, отрезанный от своих владений в Тунессе, окажется в блокаде! Болеар Зарза, принял наше предложение и выдвинулся к реке! Если ты, усилишь его движение, наша победа будет совсем близка!

Столь неожиданное появление всадников и ещё более неожиданные новости, отвлекли Матоса от поединка. Он вопросительно, окинул взглядом своих соратников…

– Надо двигаться, Вождь! – подал голос ибер Абарис, – Хватит нам, здесь, обрастать обозами с разной обузой! Как морская раковина камнями! Гамилькару лучше не давать свободу передвижений! А закрыть его в ограниченном пространстве, как льва в клетке! А потом, все вместе доколем его!

По лицу Матоса пробежала тень надежды, и он повернул лицо к Косте. Тот уловил взгляд Матоса. Он стоял, подняв свой меч, для последнего, пробивающего кольчугу укола… Но его рука сделала другое!

– Ради таких интересных новостей, я не стану губить твою жизнь галлат! – громко произнёс он, – Но, это от меня, чтобы помнил о нашей встрече! – Его рука, сделала кистевое движение, и острие меча совершило маятниковое движение у лица поверженного, оставив на нем, глубокий порез на всю щеку, который тут же залился кровью…

Коста, в этот момент, уже шагнул в сторону Матоса. Он на ходу, вложил мечи в ножны и, подойдя к Вождю, ответил на его немой вопрос:

– Ты Вождь, решай!

Матос, окрылённый таким исходом поединка, и решением проблемы с галлатами, которые, теперь, должны были оставаться у него в подчинении, поднял руки вверх и закричал:

– Снимаемся с лагеря! Выступаем. Пришло время действовать!

Вокруг него, царило необычайное оживление. Все, окрылённые таким успехом Спендия, окружили всадника, принёсшего радостные вести, и расспрашивали его о ходе сражения… Часть военачальников, уже отправилась к своим отрядам, для сворачивания своих расположений… Матос проследовал в свой шатёр, в окружении своей свиты…

К Авториту бросились его приверженцы. Они склонились над ним, обрабатывая его раны, от которых уже проявилась слабость…

– Что будем делать, Авторит? – Спросили они его, между делом, – Может, отделимся?

– Отделимся! Но не сейчас! – ответил галлат, – Для начала, надо отдать долги! Всем!

Его взгляд наполнился холодным светом мести. В голове, судорожно, пронёсся план действий.

– Бенуар! – повернул голову он к тому высокому воину, что сопровождал Косту и послов в лагерь, – сегодня поедешь в Прион! Отвезёшь письмо! Но, убудешь из лагеря, не через ворота! Этот латинянин обложил нас слежкой! Но, ничего, поживём – увидим, кто из нас умнее!

Его подняли и понесли в его расположение…

…Матос вошёл в свой шатёр и уже, совершенно, по-другому взглянул на Гикета.

– Передай Гамилькару, что он опоздал со своими предложениями! Колесо войны закрутилось и его уже не остановить! Пусть готовится к битве! Мы идём к нему!

Гикет спокойно воспринял эти слова. Он оглядел тех, кто остался при Матосе, оглядел и нескольких колдунов, увешанных черепками змей.