— Я… хотел показать Бекки нашу… ярмарку. — Голос Эйдена был более интимным, чем должен был быть, каким-то неуместным, учитывая обстоятельства. — Когда мы въехали на стоянку, Джинни узнала машину, так что мы знали, что ты здесь, вот и пошли искать.

Сторм положила руки на плечи Пеппер. Кого она этим пыталась поддержать — себя или ее?

— Помнишь Пеппер?

— Я далматинец, — подсказала рыжая и по-щенячьи тявкнула, заставив Бекки рассмеяться. — Сторм меня спасла.

Эйден глянул на нее.

— Меня тоже.

Наконец-то у Сторм получилось отвести от него глаза. Она провела рукой по рыжим кудряшкам и сообщила:

— Сегодня День рождения Пеппер. Ей теперь одиннадцать.

— С Днем рождения, Пеппер, — тут же сказал Эйден и почему-то закашлялся. — Очень рад, что Сторм за тобой вернулась. Мне же не показалось перед отъездом, что ты произнесла слова «Возьмите меня с собой»?

Плечи Пеппер под ладонями Сторм задеревенели.

— Да я бы ни за что… — Запрокинув голову, она глянула на Сторм, потом на свои кроссовки и пнула кусок грязи. — Ну да, было дело.

Вот теперь Сторм по-настоящему посмотрела на Эйдена, просто пожирая его взглядом. Ей пришлось бороться с предательскими коленями и готовым разорваться на куски сердцем.

— Почему ты не сказал мне, что она хотела уехать с нами?

— Твое сердце уже было разбито, Сторм. Мне казалось, сначала тебе необходимо было смириться с тем, что ты встретила мать. К тому же я не думал, что Марвеланна так запросто отпустит Пеппер. Я собирался тебе рассказать, но, когда мы приехали в Кейп-Мэй, все пошло кувырком, и у нас не было возможности поговорить. Ты спасаешь детей. Я знал, что, когда придет время, собственную сестру ты уж точно спасешь. Пеппер, это моя теща, миссис Лэнгли…

— Зови меня Джинни, солнышко.

— Привет, Джинни.

— А эта плюшка — моя дочь, Бекки, — добавил Эйден, взяв малышку на руки. — Все еще слова кажутся дикими. Моя дочь. Сторм помогла мне найти Бекки, Пеппер. А я и не знал о ее существовании.

— Выходит, Сторм и Бекки спасла, — заключила Пеппер.

— И меня, — добавила Джинни.

— Мама? — Это была Бекки. Она протягивала к Сторм ручки.

Сторм не знала, куда податься, но сильно жалела, что поблизости нет какой-нибудь дыры, в которой можно было спрятаться. Куда, черт возьми, подевалась Клодетт? Как мог Эйден бросить больную жену в хосписе и укатить на ярмарку спустя всего несколько часов после события века?

— Нам пора, — сказала она. — Пеппер тошнит.

Пеппер смешно притворилась, будто подавляет рвотный позыв. Закатив глаза, Сторм ласково прижала ее к себе.

— Забудь, принцесса кексов. Актрису вычеркиваем из списка тех, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.

Джинни подмигнула Пеппер, но та все равно взяла Сторм за руку.

— Не убегай, Сторм, — проговорила миссис Лэнгли. — Эйден теперь вдовец. Вскоре после церемонии Клодетт умерла. Знаю, ты пыталась заставить меня поверить, что она поправится, но так бывает, что перед смертью у людей словно второе дыхание открывается. Такое мне часто приходилось видеть. И я знала, что происходит. Уверена, Клодетт это тоже знала.

— О, Джинни, — Сторм поцеловала ее в щеку. — Мне очень жаль. Клодетт была замечательной. — Потом посмотрела на Эйдена. — Что я могу сказать, Эйден?

— Мама, — хныкнула Бекки, и Сторм взяла ее на руки, чувствуя, как сердце переполняется любовью.

Малышка Эйдена. Может быть, поэтому Сторм так ее любила.

Бекки прикоснулась к нарисованному кошачьему носу и сказала:

— Нос. — Потом изучила черный след, оставшийся на пальчике, мазнула по своему носу, повернулась к Эйдену и прикоснулась к его носу тоже. — Нос, — повторила она весело, а затем опять повернулась к Сторм: — Мама. Мама. — Кивнув сама себе, Бекки обняла Сторм за шею и так стиснула, что Сторм пришлось немножко поворчать, чтобы высвободиться.

— Она по тебе скучала, — проговорил Эйден. — Трудно было объяснить, почему тебя нет.

— Она такая приставучая с тех пор, как соцслужба забрала ее, — добавила Джинни.

— Они ее забрали! — воскликнула Сторм и прижала Бекки крепче. — Что случилось? Как вам удалось ее вернуть?

Ответила Джинни:

— Соцработники приехали с кучей документов, мужчина и женщина. И после того, как Эйден чудом не избил до полусмерти мужчину, они забрали Бекки и уехали. Даже не знаю, кому из нас двоих было хуже. Но Эйдену удалось взять себя в руки. Он позвонил своим адвокатам и вместе с ними атаковал соцслужбу свидетельством о браке с Клодетт и подписанным ею заявлением, что он отец Бекки, которое заверено у нотариуса. В одном из отделов документы уже были, потому что Эйден послал туда копии еще раньше, но до другого отдела они не дошли, и потому Бекки забрали.

— У них там полный завал, Джинни, — вмешался Эйден. — Это сразу было видно. И они не причинили ей вреда. Один из работников службы проговорился, что документы можно будет подготовить за один день. А это было очень, очень опрометчиво с его стороны. Черт возьми, да мне самому порой приходилось тратить несколько дней, чтобы подготовить некоторые из своих документов! Они пытались утешить Бекки, как могли, но мы были до смерти напуганы, чтобы из вежливости тянуть время.

— Еще бы, — отозвалась Сторм.

— После того, как мне ее вернули, она еще целый час рыдала.

Эйден погладил Бекки по голове, пока она прижималась к плечу Сторм, и так вышло, что его пальцы задевали Сторм по щеке снова и снова. Связь между ними все еще была жива — общение через прикосновение, почти такое же ясное и чистое, какое бывало, когда она разговаривала с сестрами с помощью телепатии. Он хотел, чтобы они стали семьей, и пытался показать ей, как это могло бы быть.

В чувствах Сторм царила полнейшая неразбериха. Вообще-то, она была до чертиков напугана. Эйден только что потерял жену. Как же он может думать так ясно?

Его прикосновения были не меньшей пыткой, чем чудесная радость, которую она испытывала, держа в объятиях Бекки. Послышалось хихиканье — Бекки размазала краску на лице Сторм, и, судя по всему, результат был уморительный. Она окунулась в ощущения по-детски шелковистой кожи малышки, блестящих мягких темных кудряшек и сладкого, уже знакомого аромата детской присыпки.

Осознавать, что это воссоединение закончится, было так больно, что Сторм попыталась отдать Бекки Эйдену. Лучше раньше, чем позже. Однако девочка наотрез отказалась сползать с рук Сторм, даже в руки Джинни.

— Хочу маму, — сказала они и прижалась к Сторм, у которой в горле тут же образовался горько-сладкий комок, никак не желающий проталкиваться вниз.

Она положила ладонь на головку Бекки, и в голове забилась мысль: «Эгоистка, эгоистка, эгоистка!»

Это Клодетт должна была держать на руках собственного ребенка, а ей не стоило испытывать радость от того, что Бекки называет ее мамой.

— Нам и правда пора, — выдавила Сторм. — Вам нужно время, чтобы оплакать потерю, а нам с Пеппер нужно… ехать.

— Поехали в Салем с нами в автобусе, — предложил Эйден.

От него исходила ощутимая потребность. Но кто был ему нужен? Умершая жена или любовница?

Вот кем были они друг для друга. Любовниками. Сторм тряхнула головой. Было ужасно трудно не прикоснуться к нему, когда он так близко.

— У нас есть машина, — сказала она, — но все равно спасибо.

— Я могу взять машину на буксир.

— Я и сама могу вести.

— Но в автобусе будет удобнее. К шести мы должны вернуться на остров Пэкстона. Дестини в курсе, что мы уже едем. Она наверняка успела сказать Вики, потому что та собирается всех нас накормить. А ты уже предупредила Дестини, что возвращаешься домой? То есть вы же туда едете, правильно?

— Правильно. — Поняв, что выхода нет, Сторм вздохнула. — И нет, Дестини не знает, что мы едем домой. Я хотела сделать ей сюрприз. Чтобы она сначала познакомилась с Пеппер, а потом уже узнала, что у нас есть еще одна сестра.