Олин Палмер, превратилась в самостоятельный проект. Теперь её отец был лишь приятным дополнением, а не двигателем её продажи.

-Спасибо дорогая, - улыбнувшись, Олин созерцает творение собственных рук на серебристом подносе.

Зелёный чай и несколько крохотных крекеров.

Селма морщится, замечая, как заклятая подруга потеряла несколько фунтов, и её лицо потеряло пухлые очертания.

-Приходится жертвовать чем-то ради карьеры, - пожав плечами, Олин откидывается на спинку дивана. – У меня завтра три показа и съёмка. Я просто не представляю, как люди живут в этом ритме?

Селма судорожно вздыхает, ставя чашку на блюдце, когда то издаёт тихий звон. Она и думать не думала, что настолько полна кипящей ненависти, пока не услышала звон фарфора.

Её руки свело в судороге ненависти.

Снова взгляд на обложку журнала. Она бы и рада сбежать от чувства переполняющей зависти, но журнал был повсюду.

Полароиды, растяжки на небоскрёбах, реклама по телевизору, картинки, блуждающие по интернету, ретвиты, инстаграм, повсюду Олин и её успех.

Успех, что ей с барского плеча бросила Клео.

-Я…- Селма задумчиво покусывает губу, переведя на Олин взгляд полный фальшивого счастья. – Просто с ума схожу от твоих фотографий. Клео точно знала, кого нужно пригласить для этого номера.

Улыбнувшись, Олин небрежным движением расправляет оборки кружевной юбки.

-Она понятия не имела, кто нужен для этого журнала, пока я не пришла.

Селма недоумённо нахмуривается, подаваясь вперёд.

-В каком смысле?

-Это я предложила собственную кандидатуру. Я точно знала, что идеально впишусь в новую концепцию журнала.

Глаза Селмы изумлённо округляются.

-Концепцию?

Рассмеявшись, Олин энергично кивает в ответ, от чего её бледные щёки покрывает лёгкий румянец.

-Да-да, представь себе, я кое-что читала, повышаю собственный интеллект. Я обязана превратиться в модель, которая умеет говорить.

Поджав губы, Селма вновь подхватывает чашку и делает несколько быстрых глотков остывшего чая, пытаясь сдержать ярость.

Звонок в дверь ложится облегчением на её плечи, Олин точно воздушная фея поднимается на ноги и спешит открывать.

Селма с раздражением смотрит ей вслед. Парящая походка, словно она ничего не весит и отталкивается от пола, точно от облака зефира. Осень рыжих волос, струящихся в воздухе, повисший запах апельсина, исходивший от её шеи, остаётся в комнате лёгким шлейфом.

Глубоко вздохнув, Олин расправляет волосы, бросает быстрый взгляд в зеркало надув губки и открывает дверь.

-Ты?

Повисает тишина. Олин слышит, как тикают часы в гостиной и Селма замерла в ожидании услышать голос гостя.

Губы Олин дрожат, едва он открывает рот, она выбегает за порог, забыв обуться и лишь почувствовав холод лестничной клетки ступнями, девушка осознает всю глупость своего поступка.

Закрыв дверь, Олин бросает опасливый взгляд на глазок и, прижавшись к нему затылком, бросает на него взгляд полный возмущения.

-Что ты здесь делаешь?

-Хотел увидеть тебя, - Рассел неловко подаётся вперёд, но её взгляд останавливает его от дальнейших действий.

Выглядит он паршиво. На щеках колючая щетина, уверенно превращающаяся в бороду, волосы всклокочены, глаза скрытые за очками покрыты сеткой лопнувших сосудов.

Его привычный запах одеколона стёрся за дымом чужих сигарет и ледяной дороги.

Руки истёрты бумагами, губы потрескались, язык отяжелел под напором той ненависти, что ему приходилось выплёскивать из его уст.

Олин с шумом сглатывает, уводя взгляд в сторону.

Она лишь маленькая, глупая девочка.

Она этого не хотела.

Просто лето выдалось слишком жарким. Её бросил очередной дружок.

Она знала, что делала не правильно, выбирала не тех мужчин, что могли бы остаться с ней навсегда. Им была нужна постель.

Они хотели её, пока она не открывала рот. Разве они могли бы жениться на ней? Позволить родить детей?

Клео Макалистер была образцом целомудрия и совершенства. В отличи от Олин она с лёгкостью добавилась чего угодно, так же заполучила и Рассела.

Олин хотела такого же.

Яркого, умного, интересного, сильного, властного. В точности такого же.

Идентичного.

Она слишком просто влюбилась, он слишком быстро воспользовался.

Её губы не дрожали, взгляд не устремлялся в пол, когда она встречалась с Клео.

Ей не было стыдно, словно всё это было правильно. Она не чувствовала себя виноватой и не мстила Клео за её совершенство.

Она не думала о том, каково ей и в её голове не было изображения отчаяния девушки, когда она целовала Рассела.

Он был один для неё.

-Я тебе уже всё объяснила, - Олин поджимает губы, и слегка прищурившись, посмеивается. – Между нами всё кончено.

Поджав губы, Рассел хмурится, опуская голову.

-Ты очень красивая в журнале. Я купил все номера, что были на том прилавке,… я хотел купить газету, когда увидел тебя.

-Спасибо, ты не единственный, кто меня оценил, - Олин лживо улыбается. – Вазы уже устали от цветов поклонников.

-Не сомневаюсь, - Рассел слабо улыбается, его рука тянется к Олин.

Точно так же, как тянулась всегда.

Она знала эту схему наизусть.

Лёгкое прикосновение к волосам, поцелуй в щёку, горячий взгляд, которым он говорил: «я люблю тебя», прикосновение языка к её губам, она закрывает глаза, он хватает её за запястья, заводит ей за спину, целует шею, а она слабо стонет.

С шумом сглотнув, Олин отрицательно мотает головой.

-Ничего не будет Рассел. Я не шучу.

Его рука безжизненно опускается, он с шумом сглатывает, вглядываясь в её лицо, точно пытаясь найти признаки лжи.

-Я люблю тебя.

Усмехнувшись, Олин вновь отрицательно мотает головой.

-Прошу, не надо мусорить здесь своей ложью. Уходи, тебя ждёт невеста.

-Олин…

-Рассел, я не шучу, - чеканит Олин. – Уходи.

Её голос становится жёстким, на губах перекатывается шарик ледяной стали.

Ничего не будет. Он всё заморозил, он был слишком холодным.

Кивнув, Рассел, точно раненый зверь с трудом разворачивается к лестнице и сбегает вниз.

Олин ещё несколько секунд стоит на лестничной площадке, ещё надеясь, что он сделает что-то безрассудное.

Что-то настоящее, не отточенное по схеме, но Рассел так не умеет.

По щеке скатывается скупая слеза, усмехнувшись, Олин стирает её пальцами и возвращается обратно в квартиру.

В гостиной её встречает Селма и Олин готова поклясться, что её лицо лучится счастьем, тогда как ещё недавно было готово позеленеть от ненависти.

-Кто это был? – вопрос звучит небрежно, она внимательно изучает подругу и наверняка замечает розовый след на щеке.

-Один… друг.

Кивнув, Селма задумчиво прижимает ладонь к губам.

-Что ж… я, пожалуй, пойду детка, - подхватив сумку, она наклоняется к Олин и целует её в щёку. – Увидимся в конце недели.

От неё исходит знакомый запах.

Едкий, разъедающий атмосферу.

Олин знает этот запах. Это запах её мести за успех.

~***~

Тяжёлый смрад ледяной улицы, горячий пар, разлетающийся по воздуху, люди, что бегут мимо, не замечая тебя.

Обычная дверь, ведущая в магазин.

Схватившись за ручку, Клео на мгновенье закрывает глаза, обещая себе, что как только она зайдёт внутрь, мир вокруг изменится.

Станет лучше, добрее, теплее. Она попадёт в весну из ледяного декабря.

Толкнув дверь вперёд, девушка слабо улыбается, слыша звон колокольчиков.

Знакомые переливы слабых мотивов мягкого железа растекаются по телу, в нос мгновенно ударяет мягкий, сладкий аромат базилика с терпкой ноткой.

Ступив вперёд, Клео оглядывается в поисках людей.

Ничего, лишь колокольчики продолжают звенеть, извещая о приходе посетителя.

-Адриа? – сняв перчатки, Клео засовывает их в карман пальто и потирает покрасневшие от холода руки.

Подойдя к прилавку, она замечает чашку нетронутого кофе, от которого исходил пар.