— Кстати, Валентин, вчера очаровательная Фифика про тебя весь вечер расспрашивала после твоего ухода, — сообщил Данилов.

— Ничего и некстати, — рассердился Бубликов.

— А как вы с ней общались? — поинтересовалась Рыбкина. — Вы же, вроде, румынского не знаете и с английским не очень…

— Ой, Ниночка, после того, как мы с ней выпили на брудершафт, у нас не было проблем с общением. Я с ней говорил по-русски, а она на румынском отвечала и все было понятно, — Степаныч мечтательно улыбнулся. — Эх, будь я помоложе, я бы… Валентин, а ты подумай!

Бубликов чуть не подавился, а все снова развеселились. Лишь Марго не принимала участия во всеобщем веселии. Она снова погрузилась в размышления. Холодов пристально за ней наблюдал и расценил их по-своему: «Ну, что, курица, призадумалась о своем поведении? Пора бы уже… Эх, знать бы, кто ты и откуда взялась… Вот бы в документики ее заглянуть… Но она все время таскает их с собой. Тут надо подумать…»

Отстраненный вид своего вице-президента заметила, и Антонина и решила этим воспользоваться:

— Маргарита Николаевна, а вам суженый во сне не являлся? Вы же у нас тоже, вроде в невестах числитесь?

— Нет, Антонина Петровна! Спешу вас разочаровать — не являлся. У меня сегодня в гостях была бессонница. Мы с ней мамонтов считали всю ночь.

— Кого? — удивился Валик. — Надо же слонов, вроде…

— Спасибо, Валентин, учту. В следующий раз попробую слонов пересчитать.

Марго мысленно ухмыльнулась: «Невеста! Самой понять бы сначала, кто я — невеста или жених, а уж потом о суженых думать! Представляю выражение их лиц, если бы я рассказала, что мне приснилось сегодня! А Самарин сегодня популярен был во снах. И, главное, везде в главных ролях».

Маргарита постаралась переключиться на еду и прислушалась к разговору за столом. Коллеги по-прежнему мило болтали о пустяках, подшучивали друг над другом, смеялись. А ей снова не давал покоя сон. Что-то смущало… Но что? И вдруг она поняла — во сне она отчетливо видела лицо Самарина, а вот лицо Любавы нет… Попыталась его вспомнить и… не смогла. Внезапно к ней пришла догадка, от которой ее бросило в холодный пот: Георгий Туманов исчезает! Сначала исчезло его тело, а теперь дошел ход до его воспоминаний! У нее из рук выпала вилка, тем самым, обратив на нее внимание присутствующих за столом.

— Марго, ты себя плохо чувствуешь? Какая-то бледная… — забеспокоился Степаныч.

— Нет, все в порядке.

«Надо этому помешать! Я должна вспомнить… Вспомнить…»

— Может, тебе отдохнуть? — заботливо предложил Данилов.

«Вспомнить… Но как? Медальон! Срочно к себе в номер!»

— Спасибо, Олег Степанович. Наверное, воспользуюсь вашим предложением.

— Тебя проводить?

— Нет, я сама справлюсь. Не волнуйтесь, это просто усталость. К вечеру я буду в форме. Она встала и хотела уже уйти, но тут Нина напомнила:

— Маргарита Николаевна, а ведь просили после обеда зарегистрироваться на завтра. Им что-то подготовить надо…

— Нина, ну что за глупости! Не видишь разве, что вице-президенту нездоровится? — перебил ее Холодов. — Марго, оставь нам свои документы, мы тебя зарегистрируем.

— Да, точно, — закивал головой Степаныч. — Давай паспорт, и иди, отдыхай.

Марго, ничего не подозревая, вынула из сумки документы и отдала Данилову, а сама поспешила к себе в номер. Эдик едва сдержался, чтобы не запрыгать от радости на стуле. «Я тут планы хитроумные составляю, а все так просто оказалось!»

Холодову не терпелось поскорее заглянуть в интересующий его паспорт и он, неожиданно для всех, предложил:

— А давайте-ка, я всех схожу сейчас на завтра зарегистрирую. А то после обеда все как набегут…

— А с чего вдруг такие широкие жесты? — удивилась Ниночка. — Забота о ближнем никогда не входила в число твоих добродетелей…

— А просто так! Настроение сегодня у меня хорошее. Так что пользуйтесь моей добротой, пока я не передумал!

Все поспешно сдали ему паспорта, и Холодов торопливо покинул ресторан. Едва выйдя за двери, он отыскал нужный документ и стал его внимательно изучать. «Так, Туманова Маргарита Николаевна… Год рождения… Место… Выдан…»

Ему хватило несколько минут, чтобы понять, что перед ним подделка, хорошая, качественная, но подделка. Уж он-то в этом разбирался! У самого такая же. «Вот, ты, курица, и попалась! Только одно смущает…»

Он еще раз пролистал документ и понял, что не ошибся. Ему не показалось. Он узнал руку мастера, изготовившего эту фальшивку на таком высоком уровне.

Так как вампиры имеют свойство не стареть, то им часто приходится менять документы. Именно для этих целей в их, так сказать, организации был нужный умелец. И сейчас Холодов был на все сто уверен, что паспорт Маргариты Тумановой это его рук дело. «Так, так, чем дальше, тем интереснее… А, может, она тоже… вампир?! Нет, не похоже… Но надо проверить…»

Пока Холодов изучал документы, Марго металась по номеру в поисках дорогого медальона. Но его нигде не было, хотя она была уверена, что в день приезда он был, и она его переложила в потайной карманчик своей дорожной сумки. Думала, так будет надежней…

Марго села в кресло, прикрыла глаза. «Надо поговорить с администратором, горничной. Не мог же медальон исчезнуть? А сейчас мне просто надо вспомнить ее лицо, лицо женщины, сыгравшей роковую роль в судьбе Георгия Туманова…» И она погрузилась в воспоминания.

«Он стоял на их месте — у пруда с лилиями и ждал. Невольно залюбовался лунной дорожкой на воде. В полнолуние здесь было особенно красиво. Что-то сегодня его Любава опаздывала, но он ее готов был ждать целую вечность. Ни к одной женщине раньше не чувствовал ничего подобного, ни к одной так не влекло…

И вот, наконец, он услышал знакомые шаги и любимый голос, зовущий его.

— Я здесь, Любавушка, — двинулся навстречу и наклонился к ней для поцелуя, но она отстранилась.

— Не стоит…

— Что-то случилось?

— Да, тебе нужно уехать…

— Что значит уехать? Куда? Зачем?

— Домой. Так будет лучше. И не спрашивай больше ни о чем, пожалуйста! Просто уезжай, — она отошла в сторону и отвернулась.

— Что ты такое говоришь? Я не могу домой! Я не смогу без тебя!

Подошел к ней, повернул к себе, и сердце сжалось при виде невысказанной боли в глазах любимой.

— Отец узнал о нас. Он в бешенстве. Я боюсь за тебя… — прошептала она.

— Не стоит волноваться. Так даже лучше. Я давно хотел с ним поговорить.

— Нет! Только не это…

Она просила, уговаривала, умоляла, но он был непреклонен — завтра с утра идет на встречу с ее родными. И даже попыталась слукавить, сказав, что у нее есть жених, а с ним просто играла. Но снова безрезультатно — он не поверил. Тогда горько вздохнула:

— Ты не оставил мне выбора… Думаю, что настало время тебе узнать правду.

— Какую правду?

— Правду о моей семье и обо мне… Ты никогда не задумывался, почему мы встречаемся только ночью?

— Чтобы не узнали твои родные.

— Не совсем. Я не могу выходить днем. Для меня солнечный свет губителен.

— И что это значит?

— Неужели ты еще не понял? Я не человек! Я… я…

— Нет… нет… что ты такое говоришь?!

— На этот раз правду! Я — вампир!

Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. Казалось, земля ушла из-под ног. Он не хотел верить собственным ушам. „Только не это… Не его Любава… Этого не может быть… Это дурной сон…Надо просто проснуться“.

Но это не было сном, а кошмаром наяву. И он только начинался…»

В дверь номера постучали, вырвав Маргариту из лап болезненных воспоминаний. Она нехотя пошла открывать. «Кого еще принесло?» На пороге стоял ухмыляющийся Холодов.

«Этого мне ещё не хватало».

— Что надо? — спросила мрачно.

— А почему так грубо? А я вот зашел узнать, как твое самочувствие.

— Нормальное. Узнал? Теперь, до свидания! — попыталась закрыть двери, но он подставил ногу в проем.

— А поговорить?

— Не о чем мне с тобой говорить!

— А я так не думаю… — Эд достал из кармана ее паспорт и покрутил перед ней.