— Обычной почтовой совой, — память Риты услужливо показала Дамблдору картину прилета ничем не примечательной совы с письмом.
— Деньги были с письмом или в виде чека?
— Письмо и кошелек с запиской.
— Записка уцелела? — встрепенулся Дамблдор.
— Да, — ответила журналистка после секундного замешательства.
— Неси ее сюда!
Рита Скитер поднялась со своего места и ушла в спальню. Когда она вернулась, в ее руках был кошелек, который она безропотно протянула Дамблдору. Открыв его, Дамблдор равнодушно скользнул взглядом по золоту галеонов, вытащил записку и небрежно отбросил кошелек в сторону.
— Никаких следов ауры или частичек кожи. Очень предусмотрительно, — проворчал он, направив палочку на записку. — Впрочем, отсутствие следов — это тоже след, мой лучший ученик. А теперь принеси мне то, что ты уже написала, — Дамблдор вновь перевел свой взгляд на Риту.
Журналистка механически повиновалась. Забрав с рабочего стола несколько листков, она передала их директору.
После прочтения первым его порывом было сжечь рукопись и выжечь этой наглой журналистке мозг или что там у нее в голове вместо него. Он уже даже поднял палочку, но, усмехнувшись, вновь опустил ее. Пусть Скитер печатает свою статью или что она там задумала. Даже те крохи правды, что она раскопала, в купе с ее собственными фантазиями образуют такую смесь, что в подобный бред поверит только полный идиот. А когда его заботило мнение идиотов (выборы в Визенгамот не в счет)?
Конец интерлюдии
В "Дырявом котле" было на удивление мало народу. Даже не помню, чтобы столько столиков пустовало. Бар служил частым местом для всех волшебников, направляющихся по делам в Косой.
— Привет Том, — приветственно кивнул я бармену. Он всегда предпочитал, чтобы к нему обращались только по имени.
— Желаете снять комнату лорд Снейп — Принц? — поинтересовался Том, лениво вытирая пивную кружку.
— Не в этот раз, — мотнул головой я, присев за один из пустующих столиков.
— В таком случае, что будете пить? Могу порекомендовать свежий эль, сделан по древнему рецепту сидов.
— Заливай кому‑нибудь другому, — фыркнул я. — Лучше сливочного пива.
В другое время я бы не отказался от предложенного Томом эля. Огневиски в "Дырявом котле" всегда было так себе, зато все виды эля просто великолепны. По старинным рецептам или нет, но бармен Том варил его сам. Надо признать, что делал он это просто отлично.
Кстати, забавный парадокс. Мне, Мастеру зелий, ни разу не удавалось сделать нормальный эль. Как‑то со скуки (был в моей жизни и такой период) я проводил и подобные опыты. Казалось бы, элементарный рецепт, у большинства зелий он раза в два сложней, но напиток у меня всегда получался весьма посредственным. Ровно тоже самое происходило с супами, да и вообще с приготовлением любой пищи. Как я уже упоминал — готовлю я отвратительно. Нет, что‑то простое, выходящее из‑под моих рук: бутерброды или яичница, это еще съедобно. Но остальное можно смело использовать для особо жестоких, нарушающих все законы и конвенции, пыток.
Не выходя из‑за своей стойки, Том переправил на мой стол бутылку со знакомой любому британскому магу этикеткой.
Бутылку я осушал неторопливо, но довольно быстро. И успел осилить примерно половину, когда в зале "Дырявого котла" появился мой беловолосый приятель Люциус Малфой.
Оглядев зал и заметив меня, Малфой приветственно кивнул:
— Рад тебя видеть, Северус.
— Аналогично, — соврал я, указывая на место за своим столиком. — Присядешь?
И что за нелегкая принесла его сегодня сюда? — подумал я, разглядывая наследника благородного дома Малфоев. Что‑то сегодня день не удачный — слишком много ненужных встреч. Уж не следил ли он за мной? Нет, вряд ли.
Немного помедлив, Малфой все же присел за мой столик. Судя по всему, он не ожидал меня здесь увидеть и почему‑то не горел большим желанием общаться. Значит, мои подозрения беспочвенны, а наша встреча случайна. Малфой всегда был паршивым актером. Единственная роль, которая ему без сомнений удается — это "Я Малфой, а вы… нет". Впрочем, в будущем он настолько с нею свыкнется, что другого Малфоя никто и знать‑то не будет. Сейчас же его удивление было не наигранным.
— Что это? — он с подозрением покосился на бутылку в моих руках.
Хм… Либо у Люциуса что‑то со зрением, либо он пытается скрыть свою растерянность от нашей встречи.
— Сливочное пиво.
— Сливочное пиво? — брезгливо поморщился Люциус. — Терпеть не могу это пойло.
Все же мой старый приятель был редкостным снобом (или высокомерным засранцем, кому как удобней называть). Хотя, он никогда этого и не скрывал. Сейчас эта болезнь протекает у него в легкой форме, но со временем разовьется в тяжелую.
— Милейший, — Люциус пощелкал пальцами, подзывая бармена.
— Что вам юноша, — отозвался тот из‑за своей барной стойки.
— А есть что‑нибудь помимо этого… — тут в Люциусе взыграло врожденное воспитание, немного промедлив, он все же ровно добавил: — напитка и огневиски.
Похоже, что Люциус знал, качество здешнего огневиски. Ну, это‑то не удивительно. Высокомерный, холеный аристократ неплохо оторвался в годы ученичества и изучил если не все, то большую часть магических и магловских питейных заведений, а также борделей Лондона. Люциус всегда питал какую‑то слабость к этому муравейнику.
— Только эль и вино "Зимний лес", — пожал плечами бармен Том.
Эль Люциус никогда не любил, а название вина мне было незнакомо, но судя по кислой физиономии Люциуса, данное вино он относил к категории помои.
— Пусть будет "Зимний лес" — тяжело вздохнул он, словно принимал на себя все грехи мира.
Так и не отходя от своей любимой стойки, Том отлевитировал на стол перед Люциусом бокал с вином.
— Да, вновь выражаю тебе свои самые искренние соболезнования в связи с твоей утратой, — сказал Малфой.
— Спасибо, — вновь кивнул я, хотя на счет искренности эти соболезнований у меня были большие сомнения.
— Как у тебя дела? — поинтересовался он, делая вид, что любуется игрой света в бокале, но на самом деле внимательно наблюдая за мной.
— Все нормально. — Сколько раз за последний месяц я произносил эту банальную фразу?
— Прости, я не пригласил тебя на рождественский прием в Малфой мэноре, хотя и обещал. Но я посчитал, что тебе сейчас не до этого.
— Все правильно, я бы все равно не пришел… Как дела у Нарциссы? Все готовится к вашей свадьбе?
— О, не напоминай мне об этом, — Люциус возвел очи к потолку. — Я надеялся, что после помолвки мои мучения закончатся… зря. До свадьбы несколько месяцев, а подготовка уже в самом разгаре.
— Крепись, — хмыкнул я.
— Креплюсь, — усмехнулся Люциус.
Он нервно потеребил свой бокал, затем быстро допил его и поднялся из‑за стола.
— Ладно, мне пора.
Дружески кивнув на прощание, Люциус ушел. Странный он какой‑то сегодня. Я почти уверен, что наша встреча его порядком испугала. Может он прознал про ритуалы в Лондоне и Манчестере? Сделал правильные выводы и испугался? Не смотря на свою долгую службу в рядах пожирателей (которой пока еще нет и в помине), Люциус всегда был несколько слабоват в коленках. По — моему он даже никого не убил ни разу. Для мага входившего во Внутренний круг, это дело весьма странное. Хотя Люциус скорее был кем‑то вроде казначея. Впрочем, почему "вроде" — именно казначеем он и был. На его счетах и в родовых хранилищах хранились все средства на нашу "священную" борьбу. Наверное, поэтому его и держали в стороне от громких дел. Благодаря этому, а также золоту и природной хитрости он был одним из немногих счастливчиков ближнего круга избежавших Азкабана. К коим, кстати, относится и ваш покорный слуга. За меня вступился Дамблдор, взял так сказать на поруки, а на самом деле только плотнее насадил на крючок. Ему стоило меня только заподозрить, и камера Азкабана стала бы моим домом на долгие годы, если не на всю жизнь. Порой мне казалось, что так было бы даже лучше.
