На старом кладбище темнота властвовала полностью. Даже луна укрылась за облаками, и некому было бороться с этим царством темноты. Над одной из могил темнота сгустилась и казалась почти осязаемой. Внезапно в самом ее сердце зажглись два ярко красных огонька.

Конец интерлюдии

Спал я плохо. Лег рано, но никак не мог заснуть. Все прокручивал и прокручивал в голове открывшиеся факты прошлого Дамблдора.

Факт первый, сестра Дамблдора не была сквибом, а училась на Слезерине.

Второе, не факт, но велика вероятность, что Гриндевальд был ее женихом.

Третье, могила Арианы Дамблдор пуста.

А еще эта куча подозрительно странных совпадений: смерть матери Дамблдора и феникс.

Наконец, ближе к утру, меня сморил сон, но вскоре он сменился жутким кошмаром. Снова война и смерть, гибель Лили. Проснулся я в холодном поту. Часы показывали, что поспать мне удалось не более трех часов. Но, не смотря на краткий сон и ночные кошмары, чувствовал я себя на удивление бодро.

Покормив Петра, я сделал зарядку. Про нее я никогда не забывал… почти. Полгода активного руко — ногомашества дали неплохие результаты. Нет, я не приобрел фигуру греческого атлета. Под моей кожей не перекатывались твердые как камни бугры мышц. Зато тело потеряло общую угловатость, болезненную худобу и стало каким‑то более правильным что ли.

Покончив с утренней гигиеной и проглотив легкий завтрак, я вновь вернулся в свою комнату. Хрустальный флакончик с кровью с кладбища занял свое место среди десятков своих собратьев, заполненных разнообразными зельями и заготовками для них. Нет ничего эффективней сокрытия подобного в подобном или очень похожем. Одинокий хрустальный флакончик, спрятанный в тайнике или сейфе, неизбежно вызовет интерес, в случае обнаружения сейфа или тайника. А на хрустальный флакончик открыто стоящий среди десятков подобных себе никто не обратит ни малейшего внимания.

На кровь Арианы Дамблдор — в том, что это была именно она, я не сомневался — у меня были большие планы. Впрочем, на сегодня про них придется забыть — предстоял очередной урок с Лили. И я был благодарен ей за эту передышку. Подумать только, обучение кого‑то стало для меня отдыхом! В жизни бы не поверил в подобную глупость.

Не смотря на всю мою осторожность и тягу к перестраховкам, вставая на след чего‑нибудь интересного, таинственного, захватывающего я часто слишком увлекаюсь, теряю голову и начинаю делать ошибки. Лучшим выход в такой ситуации — небольшая передышка. И уроки с Лили давали мне эту передышку. Черт, да я от них даже удовольствие получаю.

Жаль, что заниматься с Лили предстоит именно легилименцией, а не чем‑то другим… я имею в виду исключительно магию. Легилименция — это не самая приятная дисциплина в плане обучения. Понимая всю необходимость для Лили как можно более скорого изучения защиты разума, я одновременно с этим опасался будущих уроков. Учить легилименции — это так или иначе позволить ученику пробраться в разум учителя. С Поттером я один раз уже обжегся — тому удалось прочитать часть моих воспоминаний, не самых приятных должен заметить. И мне очень не хотелось, чтобы что‑то подобное увидела Лили. В моей прошлой — будущей жизни было немало такого, о чем я бы не рискнул рассказать даже самому дорогому человеку. Много крови и еще больше грязи. Да, этого еще не было, но я все это уже пережил и прекрасно помнил если не все, то очень многое. К тому же я уже как‑то упоминал, что легилименция позволяет увидеть даже то, что ты уже и сам забыл. А мне есть что скрывать. Только глупцы не понимают, что темный маг — это не просто красивое звание. Все эти вечно модные веянья. Темный маг! Ах, это же так таинственно, загадочно, интригующе! Ага, интригующе. Вскрыть грудную клетку еще живого человека и одним точным ударом перерезать артерию, ведущую к сердцу, а потом смотреть, как жизнь уходит из тела — это интригует, согласен. Темная магия — это не развлечение и не модная забава. Это сила, способная принести немало бед. Темный маг, не убивший ни одного человека — это нонсенс. Да, жертвами могут быть преступники или иное отребье не достойное милосердия и жалости. Но кто маг такой чтобы брать на себя роль прокурора, судьи и палача?

Если Дамблдор и Министерство преувеличивают опасности Темных искусств, то многие чистокровные ее излишне преуменьшают. Истина где‑то посередине. Но когда и кому нужна была эта самая истина? Люди любят крайности. Зло, вернее то, что или кого им назначили, всегда подло, лживо, коварно, беспощадно, кровожадно и прочее. Добро же всегда благородно, милосердно… ну и в том же духе. Так было, есть и будет. В войне с Волдемортом обе стороны совершали огромное количество мерзостей. Но что в итоге? И десяти лет не прошло, как преступления авроров и фениксовцев затерлись и забылись, а от деяний Пожирателей остались только преступления.

Ровно в одиннадцать часов я стоял на пороге дома Лили.

Дверь мне открыла миссис Эванс.

— Северус, — тепло и открыто улыбнулась она. — Ты так вырос.

С матерью Лили у меня всегда были хорошие отношения. Трудно иметь плохие отношения со столь доброй и отзывчивой женщиной. А вот с отцом Лили отношения у меня так и не сложились. Нет, свою дочь он обожал, не смотря на всю ее "ненормальность", а вот меня явно недолюбливал. Хотя, я могу его понять. Мне бы тоже не особо понравилось, если бы моя дочь дружила с нищим оборванцем, будь он хоть трижды будущий маг.

— Мам, кто там пришел? — раздалось с ведущей на второй этаж лестницы. Голос был не Лили, а значит это Петуния.

— Это друг Лили, Северус.

— Еще один ненормальный, — фыркнула Петуния, спускаясь вниз. Меня она наградила взглядом полным презрения, но было в нем что‑то еще: непонимание, удивление и, кажется, даже зависть. Хотя последнее, скорее всего, мне просто почудилось. Ну да, я был не в обносках третьей свежести, а в вполне приличной магловской одежде. Но это же не причина чтобы завидовать сестре, что у нее есть такой замечательный, умный и скромный… друг. Хотя, порой мне кажется, что все кроме Лили прекрасно понимают, что она для меня гораздо больше чем просто друг.

— Петуния! Веди себя прилично! — попыталась осадить ее миссис Эванс.

— Вот еще! Один ненормальный пришел за другой ненормальной. Какая прекрасная пара! Тили — тили тесто…

— Я тоже рад вас видеть мисс Эванс, — вежливо ответил я, склонив голову.

Благодаря долгому общению с Люциусом Малфоем, я перенял у него некоторые повадки. Люциус мог быть очень вежливым с оппонентом, но при этом оный чувствовал себя как последнее… хм… ничтожество. Замечательный навык!

Петуния пока еще Эванс побагровела от злости. Резко развернувшись, она убежала обратно на второй этаж. Еще несколько мгновений и до меня донесся звук хлопнувшей двери.

— Прошу прощения за поведение моей дочери, Северус, — мисс Эванс робко улыбнулась, хотя в ее глазах стаяла застарелая боль и легкая грусть. Конфликт между сестрами не мог не затронуть их родителей. — Может быть чаю?

— Нет, спасибо. Мы с Лили очень торопимся, сегодня у нас много дел. Каникулы подходят к концу, а нам надо столько всего подготовить к учебе, — приятно говорить правду, особенно если она — правда, но не совсем.

— Доброе утро, Сев, — Лили быстрым огненным ураганом спустилась по лестнице и ухватив меня за руку потянула к выходу. — Ма, мы побежали. Вернусь к вечеру.

— Лети уж стрекоза, — добродушно усмехнулась миссис Эванс. — Присматривай за ней, Северус.

— Разумеется, — кивнул я.

— За кем еще нужен присмотр это очень спорный вопрос! — эти слова Лили адресовала уже закрывшейся за нами двери.

— Куда ты так спешишь? — придержал ее за руку я.

— Сев, ну мне же надо закрепить свой навык аппарации! Давай быстрее в парк! — она настойчиво потянула меня за собой, я подчинился.

Уже на подходе к знакомому парку меня внезапно охватил беспричинный страх. Да такой, что задрожали руки, а спина мигом взмокла.