Выбираться за несколько сотен километров во Владивосток, удавалось редко, но Марина старалась не упускать ни одной возможности, чтобы побыть рядом со стремительно взрослеющим спасителем. Только в непосредственной близости от Диего она чувствовала себя защищенной от всех опасностей мира, но в то же время понимала, насколько зыбка и призрачна эта защита.

К началу нового, 26 века, Марина объективно была сильнейшим шиноби поселения и неизменно имела самый большой процент успешного выполнения самых сложных заданий. Под давлением мнения большинства рядовых бойцов, в середине 2501 года, Каге и Совету пришлось пойти на беспрецедентный шаг. Была восстановлена уже несколько десятилетий как вакантная, должность Стратега боевых операций. Танцующая с тенями. Так теперь официально именовали 'молодую выскочку', как не стесняясь называли ее старейшины. Третье в иерархии поселения лицо, но так как должность Слившегося с Тенью тоже пустовала… противостояние перешло в горячую стадию.

После третьего подряд покушения, Марина лишилась правого глаза и, с тех пор постоянно носила белую ритуальную маску, чтобы скрыть вставленный на его место механический протез.

Единственным, с кем он могла отдохнуть душой, всегда был и оставался Диего. Он же стал единственным мужчиной в ее жизни, нежным и страстным… с которым можно было и просто поваляться в постели, поговорить на любую тему… кроме грязи, которая была постоянной спутницей в жизни любого шиноби, и от которой она старалась оберегать слишком великодушного и наивного парня… о чем, впоследствии не раз пожалела… если бы только она знала, что их ждет.

…Она ошиблась. Команда ликвидаторов Совета застигла ее врасплох, и все повторилось. С еще большей жестокостью и цинизмом. Но Танцующая не зря носила титул сильнейшей, и похитители сильно пожалели, что не убили ее сразу, а решили поглумиться над заклятым врагом… теперь‑то обычные кандалы удержать Марину не смогли.

Вот только она опоздала… нападение на деревню было обставлено, как налет наемников. Практически всех друзей и активно поддерживающих Марину бойцов, целенаправленно выбили. Каге на общем собрании поселения издевательски кивал на Танцующую и обещал отомстить… но Марина и так знала, кто был исполнителем заказа деревенской верхушки, и она не удержалась от мести.

За три месяца от ее рук пало шестнадцать принятых Рода Ибураме. С одной стороны, результат впечатлял, а с другой… для могущественного семейства такие потери не тянули даже на булавочный укол. Единственной важной, с ее точки зрения, жертвой стал памятный по девяносто седьмому году Тиран, которого она подвесила на перекладине ворот дома Адама Ибураме. Но постепенно она поняла, что так она ничего не добьется… а обстановка в самой деревне все накалялась. Начали хватать всех, кто был замечен в критике Главы или членов Совета. Потом убили дядю. Прямо в центре деревни, открыто и ни от кого не скрываясь.

О существовании этого человека Танцующая слышала еще в Академии. Слухи о 'Исполнителе желаний' среди шиноби бродили давно. Один из командиров рейдовых пятерок, Александр Кономия, пытаясь приударить за собственной начальницей, даже прихвастнул, что знает, как с ним связаться. Дескать, он и сам бы обратился за помощью, да цена может оказаться неподъемной.

Воспринимать подобную информацию всерьез, было нельзя, но отчаявшаяся Марина ухватилась за нее, как за соломинку. Роковой звонок был произведен в начале 2502 года. К ее удивлению, ответили сразу, без нудной переадресации и записи в бесконечную очередь. Голос был довольно молодой, но какой‑то по — стариковски снисходительный,

— Я слушаю вас, Марина. Вы, наконец решились ко мне обратиться?

— Да. Я решилась. — голос был тверд и совершенно не дрожал.

— А вы знаете, что цена на мои услуги довольно высока и мало кто способен ее… скажем там, заплатить.

— Это не имеет никакого значения. Я готова на все.

Собеседник взял паузу, возможно обдумывая слова Марины, а может просто сверялся с имеющейся у него информацией.

— Даже если я попрошу жизнь вашего юного друга?

Танцующая зажмурилась и сжала руку на лезвии лежащего перед ней боевого ножа…

— Ну что же вы молчите, госпожа Танцующая?

Пауза затягивалась и в конце концов Марина смогла из себя выдавить,

— Зачем вам его жизнь? Я готова отдать свою… или любую другую.

Исполняющий желания хмыкнул,

— Ваша жизнь для меня бесценна… потому что ничего не стоит. Она мне ничего не даст. Я же не Вир и не дьявол, мне человеческие души без надобности. Впрочем, жизнь вашего любовника мне тоже сейчас не нужна, я просто оценивал степень вашей решительности. Более того, в случае если мы сумеем договориться, вам придется до определенного момента обеспечивать его безопасность… в этом наши интересы частично сходятся.

— До определенного момента? — с горькой иронией уточнила Марина.

— До определенного момента, — спокойно подтвердил искуситель, — который, с очень большой вероятностью, может никогда и не наступить.

— А если все‑таки наступит? — в голосе шиноби прорезалась сталь.

— Тогда я его заберу. И помешать в этом вы мне не сможете… но мы отвлеклись от главного. Вы так и не сказали, чего от меня хотите. А без этого и о цене говорить бессмысленно. Так что я весь внимание…

— Я желаю, чтобы Род Ибураме исчез. Полностью и до последнего человека. Кроме того…

— Можете не продолжать, я в курсе ваших трений с собственным руководством. И полностью поддерживаю неприятие проводимой ими политики истребления ценных специалистов… так что замена этих маразматиков на кого‑то более вменяемого полностью в моих интересах. Поэтому мелочиться не будем, и за очистку ваших авгиевых конюшен платы я не возьму… назовем это авансом. А вот насчет Ибураме… даже не знаю, что сказать.

— Вы ничего не можете с ними сделать? — уже почти спокойно спросила Марина. Исполняющий желания оказался мыльным пузырем. Пустым…

— Почему не могу? — удивился собеседник, — могу, причем без особых усилий. Мне даже повод искать не придется чтобы от них избавиться… но видите ли Марина, в чем дело. Род Ибураме фигурирует в некоторых моих долгосрочных проектах, поэтому сейчас наш разговор не имеет смысла…

…Давайте поступим так, — после короткой паузы продолжил собеседник, — вернемся к этому разговору, когда я завершу с этим семейством свои дела… думаю это произойдет где‑то лет через пять — шесть. Если к тому времени Вы не передумаете и все еще будете живы, ваша мечта исполнится. Свои услуги я оцениваю в двадцать лет службы… думаю не нужно объяснять в чем она будет заключаться? С вашей специализацией это очевидно.

— Ликвидация неугодных?

— Только не нужно драматизировать. Пять — шесть обязательных миссий в год, а в остальное время Вы совершенно свободны в своих действиях… можете даже заняться любимым хобби своих предшественников и пытаться меня убить, чтобы избежать расплаты по договору. Если это не пойдет во вред основной деятельности, я не возражаю.

— Издеваетесь? — поинтересовалась Марина.

— Ничуть. Человеку свойственно стремиться выжить любой ценой. Так уж он устроен, и если не будет хотя бы призрачной надежды спастись, эффективность его работы будет невелика.

— То есть вы даже не рассматриваете возможность моего выживания… в процессе служения?

— Рассматриваю. Но шансов на это немного… ни одному из ваших предшественников дожить до конца действия договора не удалось. Кого‑то убили на миссиях, кто‑то попытался разорвать договор в одностороннем порядке… ну а кем‑то пришлось пожертвовать.

Танцующая удивилась,

— И вы вот так прямо говорите о том, что любое задание может оказаться для меня ловушкой?

— Дорогая, а вы осознаете с кем разговариваете? Если уж решились, на то чтобы идти до конца, то должны понимать и последствия принятого решения. После заключения договора и выполнения мною принятых на себя обязательств, вы станете для меня всего лишь шахматной фигурой. А фигурами… причем любого достоинства, иногда приходиться жертвовать. Но если вас что‑то не устраивает в озвученной цене, еще не поздно отказаться. Тем более, что времени на обдумывание у вас будет предостаточно. Пока я не закончу дела с вашими врагами и не буду готов приступить к их ликвидации, вы мне ничего не должны. Думайте.