Танцующая выслушала неожиданную эскападу спокойно,
— Нет, пожалуй, я пока повременю… Но если ты все‑таки решишь пойти путем падающей звезды… тогда прощай Еси, ты был одним из немногих с кем я могла быть откровенной.
— Прощай Марина, ты была одной из немногих, на ком я мог отрабатывать свою маску… эхом отозвался парень, — возможно, когда мы встретимся в следующий раз, все изменится, и мы будем врагами, а может у меня не будет другого выхода и придется сгореть под этим небом… что тоже неплохо для таких как мы. Прощай подруга.
Танцующая снова применила свой фокус и исчезла прямо посреди коридора, и на этот раз даже чутье Абэ не позволило обнаружить ее местонахождение. Хорошо обученный безумец, малыш Еси вернулся в свое обычное состояние и поспешил присоединиться к таким же как он психопатам, убийцам и насильникам.
А где‑то в глубине коридоров прислонилась в влажной стене несчастная шиноби. Она неверяще смотрела на появившуюся перед глазами иконку сетевого сообщения: 'Абонент Рейко (Найденов) Диего, снова в Сети. Вы включены в список разрешенных контактов и можете связаться с ним в любое удобное для вас время'.
Марина провела рукой перед глазами, словно пытаясь коснуться этой надписи и чуть слышно прошептала,
— Похоже мы плохо старались, когда убивали тебя в тот раз, любимый. Очень плохо. Но раз ты решился на то чтобы высунуть свой любопытный носик из той уютной могилки, куда мы тебя определили, урок тебе впрок не пошел…
* * *
Куда бы не забрасывала судьба юного главу клана Абэ и в каких бы условиях ему не приходилось ночевать, сигнал браслета будил его всегда в одно и то же время. Как это не парадоксально звучит, даже психопаты иногда ведут здоровый образ жизни… а может только они это и делают…
Впрочем, последнее замечание к делу точно не относится, поэтому вернемся к Есиаки, который проснулся ровно в семь часов утра… проснулся, и сразу понял, что в номере находится только одно живое и дышащее существо. Он сам. Данный факт заставил его выругаться, но сделал это Абэ совершенно беззвучно и стороннему наблюдателю… если бы такой сумел обмануть волчье чутье Еси и спрятался где‑нибудь в комнате… такому наблюдателю могло показаться, что поднявшийся ни свет, ни заря молодой господин тихонько, стараясь не разбудить уставшую от ночных утех подругу, со счастливым выражением на лице делает утреннюю гимнастику.
В таком допущении истиной было бы только то, что Есиаки действительно выполнял свой утренний комплекс упражнений и при этом улыбался. Как обычно в это время, изо дня в день, из года в год, начиная с десяти лет и не взирая на то что его окружает и где он находится. Не стал такой помехой и труп молоденькой горничной, решившей скрасить ночь двум симпатичным парням за небольшое вознаграждение…
Закончив зарядку, Еси подошел к кровати и посмотрел на остывшее тело… очевидно девушка успела проснуться, но так и не поняла, что умирает. В открытых мертвых глазах навсегда застыло безмерное удивление.
— Гребаная ночлежка! — пробормотал Абэ сгоняя с неподвижного глаза большую синюю муху, — сплошная антисанитария.
Обойдя кровать с другой стороны Малыш увидел и причину смерти… впрочем, он и так уже понял, что произошло — на шее девушки виднелся небольшой разрез, скорее даже прокол, повредивший сонную артерию.
— Танк! — чуть повысил голос Абэ, и чернобородый не заставил себя долго ждать, словно дежурил у дверей номера,
— Да, Еси… — взгляд верзилы упал на кровать, и он недовольно поморщился. Малыш ушел в ванную и крикнул уже оттуда,
— Похоже Тико себя уже совсем не контролирует и это становится проблемой, — послышалось жужжание электрической зубной щетки,
— Хорошо, я займусь им после операции… а жаль, хороший парнишка, такой талант заменить будет не просто.
— Не заменим его, могут заменить всех нас. Мне его жалко не меньше чем тебе, но сам видишь… кстати не знаешь куда он ушел? — Есиаки придирчиво осмотрел себя в большом ростовом зеркале, пригладил волосы и сбил щелчком пальцев, видимую только ему пылинку с воротника цветастой рубахи.
— Из гостиницы он не выходил… наблюдатели сразу бы сообщили, может у кого из наших девок завис?
— Только небоевых потерь перед самым началом операции нам и не хватало… хотя подожди, я кажется знаю, куда он мог пойти, — Абэ решительно направился к выходу.
— А с этой, что делать? — кивнул верзила на кровать.
— Пусть лежит. Все равно нам сегодня уходить… дверь только заприте и табличку 'не беспокоить' повесьте, чтобы раньше времени крик не поднялся…
Зная, насколько Тико одержим своими навязчивыми идеями, Абэ направился на поиски администратора. Услужливый портье взялся его провести.
— Это здесь, мой господин, — глаза портье горели в ожидании чаевых, — Господин Вивер уже давно должен был выйти, но…
— Стучи! — хмуро приказал Абэ, — посмотрим, что его так задержало.
После громкого стука за дверью что‑то упало и раздался напряженный голос Тико,
— Мы еще не закончили, приходите позже!
— Это не голос господина Вивера, — портье начал понимать, что происходит что‑то не то.
— Тико, если ты сейчас не откроешь дверь, я позову Танка!
Щелкнул замок и в приоткрывшуюся щель выглянул забрызганный кровью парень в клеенчатом фартуке на голое тело. Из‑за двери ударил одуряющий запах свежей крови и испражнений. Выглядел малолетний мясник испугано,
— Еси… а может не надо Танка? Я уже почти закончил и…
— Чт‑то это… зачем… — Есиаки ударил невезучего портье длинным стилетом в затылок и придержав обмякшее тело, пинком распахнул дверь в апартаменты администратора.
— Марш мыться, чудовище! — Тико метнулся в ванную, а Абэ за руку втащил труп портье внутрь…
Вивер был еще жив, и даже пытался что‑то сказать, но отрезанный язык лежал в тазу на столе, и он только беззвучно открывал окровавленный рот. Все его тело покрывала причудливая роспись неглубоких порезов. Еси брезгливо поморщился и обойдя натекшую под телом лужу, молниеносно воткнул еще один стилет Виверу в глаз, прервав затянувшуюся агонию.
Через несколько минут появился тщательно отмытый и одетый Тико, глаза его бегали,
— Еси… я не понимаю, что на меня нашло, но этого больше не повториться… я…
Абэ прижал дрожащего парня к себе,
— Иди сюда, маньяк ты мой недоделанный… ну что, не мог немного потерпеть? У нас же на сегодня такая обширная программа запланирована, а ты весь аппетит перебил,
Говоря это, Есиаки вынул из рукава третий стилет и держа его за спиной рыдающего Тико, задумчиво посмотрел в окно… через несколько секунд он принял какое‑то решение и стилет исчез так же внезапно, как и появился… лишаться в преддверии операции настолько ценного специалиста, каким был Тико — резчик, было бы опрометчиво.
* * *
— Я посмотрел материалы, которые ты прислал, — на этот раз Арпада выглядел как крепкий мужчина 'чуть за пятьдесят', но тем не менее, оставался вполне узнаваем, — и выбор цели вполне одобряю. Хотелось бы, конечно, пройтись по всему списку, но я реалист и понимаю, что на это у вас не хватит сил… как тебе кстати Танцующая… не показалась излишне взволнованной?
Абэ откинулся в кресле, еще недавно принадлежащем хозяину 'Усталого моряка',
— Показалась. По — моему, она решила, что вы решили от всех нас избавиться… одним махом.
Арпада улыбнулся,
— А ты решил осторожно выяснить у меня, насколько это соответствует действительности. Да, Малыш?
— Почему осторожно? Я вполне открыто об этом спрашиваю. Если вы помните наш договор…
Кукловод искренне рассмеялся,
— Не надо меня ловить на слове, Малыш! Я прекрасно помню, о чем и с кем договаривался. И пока ты соблюдаешь свою часть договора, ничего против твоего маленького клана предпринимать не собираюсь… и в том, что твой любимый старший брат сидит в Латангайской каталажке, тоже моей вины нет. Что касается операции… да, скорее всего, ваши услуги мне больше не понадобятся… в ближайшем обозримом будущем. Но уничтожать вас специально… мне‑то с этого какая выгода? Наоборот, сам факт существования устойчивых групп подобной направленности может стать еще одним дестабилизирующим фактором для империи, и возможно, именно он вызовет цепную реакцию, которая уничтожит ее здание окончательно. Но я, как уже говорил, реалист, и на подобный успех не рассчитываю. Мне будет достаточно лет пятьдесят — шестьдесят хаоса и гражданских войн. Чтобы журавлик тихо мирно ковырялся в своем родном болоте и не совал свой длинный клюв во внешний мир.
