— Элли, — позвал костюмер, — если ты собираешься перекусить, подойди, я надену на тебя нагрудник.

— Нет, спасибо, этот ужасный запах совсем отбил мне аппетит.

— Элли? Здесь вас спрашивают, — заглянула в студию помощник режиссера.

Должно быть, это он, Чанс Уил! Алисия вгляделась в темноту коридора, но после яркого освещения студии почти ничего не увидела. Она подобрала одной рукой свои широкие тяжелые юбки, в другую взяла розовую тросточку Малыша Бо и стала пробираться через толпу овечек, которые громко блеяли вокруг своего дрессировщика. Белокурые металлические локоны, беспорядочно свисающие с ее головы, ужасно мешали.

В пол были вкручены десятки электрических лампочек, и Алисии пришлось смотреть под ноги, чтобы, чего доброго, не шлепнуться. Наконец впереди забрезжил свет.

— Элли? — неуверенно спросил мужской голос. Это был Чанс.

Она подняла голову, и их глаза встретились. Он улыбался. Странно, но ей было приятно видеть его снова, несмотря на тот дурацкий случай. Чанс был, как обычно, в льняной рубашке, и его темные глаза смотрели на нее с интересом, точно так же, как и в первый раз. Волосы цвета спелой пшеницы, красивое лицо, мускулистое тело… Элли почувствовала, как от волнения забилось сердце. Он и вправду был роскошным мужчиной.

— Я… это… — начала она.

Чанс Уил вдруг провел пальцами по ее лицу — нежно, по-доброму.

— Постойте. — Он посмотрел в ее глаза — синие, с изумрудными огоньками. — Господи, значит, это вы. — Его взгляд потеплел.

— О чем вы?

— Проститутка. То есть я хотел сказать… — Он нервно отдернул руку, будто обжегся о ее кожу.

— Ах вот что. — Элли смущенно засмеялась.

Чанс рассматривал ее сказочный костюм, ярко-красные кукольные губки и смешные бутафорские кудряшки.

— Я еле узнал вас в таком наряде, — вдруг проговорил он.

— Просто в сегодняшнем выпуске рекламируется сухое овечье молоко. Такова была идея кого-то из отдела рекламы. — Она нервно теребила юбку, скроенную в виде колокола.

— У меня нет слов!

— У меня тоже, — вздохнула она.

— Но я понимаю — надо платить за жилье.

Алисия вдруг вспомнила о настоящей причине их встречи и смутилась.

— Может быть, мы найдем подходящее место, где можно спокойно поговорить?

Она повела Чанса в буфет. Они заняли столик подальше от стойки.

— Я хотела извиниться за пятницу, — начала Элли. — Я была не в себе.

— Зато все, что вы высказали тогда Монти, не заметив меня, — медленно произнес Чанс, — было сущей правдой, Элли. Вы действительно говорили как думаете.

— Я не знаю, что Монти успел рассказать вам про меня…

— Он говорил о том, что вы претендуете на роль в фильме «Луга в небесах». А поскольку мне для представления в Атлантик-Сити нужен был компаньон, почему бы не использовать вас в этом качестве? Еще я узнал, что вы надеетесь на встречу с Роландом Хьюстоном.

Она кивнула. Все именно так.

— Я знаю, что это немного странно.

— Зря. — Он пожал плечами. — Наш бизнес не терпит мягкотелости. И если вы сумеете при личной встрече с Хьюстоном заставить его изменить мнение, значит, игра стоит свеч.

Увы, Чанса Уила нисколько не интересовало, как она сумеет этого добиться.

— Значит, я могу ехать вместе с вами?

Сине-зеленые глаза посмотрели на Уила с такой надеждой, что он с трудом сдерживал себя, чтобы не сдаться сразу.

— Элли, я не хотел бы видеть в качестве ассистента человека, который имеет такое мнение о моей работе.

— Просто мой небогатый опыт общения с представителями вашего жанра, увы, был отрицательным. Может, вам удастся изменить мои взгляды?

— Мне некогда заниматься вашим переубеждением, — отрезал он.

— С кем же вы тогда поедете?

— Один.

— Но проще было бы иметь помощника, ведь правда?

— Я не уверен, что было бы проще, если бы этим помощником были вы.

Глаза Элли засветились решимостью:

— Ну ладно. У меня действительно плохой настрой относительно вашего ремесла. Но вы не откажетесь услышать от меня подобострастное признание в любви к фокусам, когда я наконец пойму, как ошибалась?

Он усмехнулся:

— Звучит соблазнительно.

— Хорошо. Я обещаю вести себя прилично. Буду почтительна, любезна, исполнительна.

— Что-то плохо в это верится.

Некоторое время оба внимательно разглядывали друг друга. Он видел в ее лице желание идти до конца. Такой в рот палец не клади! Если бы она знала, что творилось в этот момент в душе Чанса Уила! С каждой минутой эта женщина все больше поглощала его сердце. Интересно, какая она без грима?

— Почему никто из вашей труппы не сможет поехать? — неожиданно спросила она.

— Один из моих помощников недавно ушел от меня, другой заболел. Остальные в Лос-Анджелесе, занимаются подготовкой к телевизионному шоу. Это Монти постарался договориться о съемках.

— Чанс! — Элли подалась вперед и положила свои руки поверх его. Тепло ее пальцев на миг показалось ему жаром раскаленного металла. Словно электрическая молния прошла сквозь тело. — Вы, наверное, давно мечтали о ТВ-шоу.

— Еще бы! — согласился он.

— Значит, вам знакомо это чувство, когда очень сильно стремишься к своей цели, которая порой кажется неосуществимой. — У нее был низкий мелодичный голос.

— Знаю, — вздохнул Чанс, вспоминая годы тяжелейшего труда, препятствия, подчас кажущиеся непреодолимыми, тяжелые потери, нереализованные планы.

— И не мне вам объяснять, что такое наслаждение вкусом победы. — В порыве она еще сильнее сжала его ладони. — Я так хочу заполучить эту роль, понимаете! «Утешение Севера» закончилось, и все, что мне теперь остается, — это роль акулы в компании полупьяных рыбаков или реклама сухого молока в окружении вонючих овец. Но я хочу большего! И заслуживаю большего!

— Если я возьму вас с собой, это еще не гарантия вашей встречи с Хьюстоном, — попытался поспорить Чанс. — Но даже если эта встреча состоится, никто не может гарантировать, что вас возьмут на роль.

— Я знаю. Но я не должна останавливаться.

Элли чуть повернула голову, чтобы рассмотреть выражение его лица. Ну вот, она и раскрыла перед ним все свои карты. Показала, что полна решимости бороться за роль, как обеспокоена дальнейшей своей карьерой. Чансу тоже казалось, что он достаточно хорошо узнал эту женщину: она имела мужество быть с ним совершенно искренней, дав понять, что использует поездку в Атлантик-Сити в своих профессиональных интересах.

Ее взгляд из-под оправы бутафорских завитушек пронизывал все его тело.

— Интересно, как же вы выглядите в жизни?

— Вот возьмете меня в Атлантик-Сити и узнаете!

Теперь он уже не сомневался, что сделает это. И не из одного лишь профессионального интереса.

— Нет! Я не могу этого сделать! Не буду! Ни за что в жизни!

— Элли, успокойся, пожалуйста. — Нервы Чанса были на пределе. — Тебе надо только…

— А-а-а! — истошно закричала она, когда Чанс попытался убедить ее повернуть ручку циркулярной пилы с огромными острыми зубьями, подвешенной прямо над столом, на котором, прикованный цепями, лежал он сам.

— Элли, доверься мне, — пытался он в сотый раз убедить ее, — я проделывал это множество…

— Нет, я сказала!

Они сняли для работы в Нью-Йорке специальный репетиционный зал. Все выходные Элли провела в этом помещении. Чанс надеялся с ее помощью разучить пару новых впечатляющих трюков, чтобы представить их на суд звездной публики Атлантик-Сити. До концерта оставалась неделя, а работа не двигалась. Мало того что Алисия Кэннон напрочь отказалась толочь его тело в дробильной машине и поджигать в огне, так теперь она не могла решиться крутануть ручку пилы, которая должна была разрезать его пополам.

— Кажется, ты совсем не хочешь мне помочь, — вздохнул Чанс.

— Нет, я просто не собираюсь провести остаток своей жизни в тюрьме. Из-за тебя.

— Зачем тогда брать тебя в Атлантик-Сити, если все, на что ты способна, — это ходить возле меня кругами и вопить как ненормальная?