— Наш осведомитель сообщил, что мафиозная группировка подбирает людей, которые соглашаются давать показания против своих бывших партнеров. Уилсон связан с бандой Корвино.

— А, те Корвино, про которых все время пишут в газетах! — догадался Харвей.

Дюро кивнул.

— Так вот, они застукали его за незаконным присвоением части их доли…

— Как глупо, — фыркнула Элли.

— …и вместо того чтобы стереть в порошок, заставили его участвовать в наркобизнесе.

— Так, значит, если бы вы хорошенько прижали его к стенке, то узнали бы больше не только о его делах, но и о делах Корвино? — Харвей продолжал демонстрировать незаурядные аналитические способности.

— Правильно. Этим я и занялся, — подтвердил Дюро.

— Надо было вовремя остановиться, — посоветовал Харвей.

— АБН требует от своих агентов исчерпывающих сведений.

— Этот агент находится на службе правительства! — сказал Чанс.

— Надо поскорее выбираться отсюда, — предложил Дюро.

— Определенно, — согласится Чанс и встал, взяв Элли за руку.

— Интересно, что еще задумал Уилсон? И как нам восстановить свои добрые имена? — спросила Элли.

— На месте Уилсона, — усмехнулся Дюро, направляясь к двери, — имея в своем распоряжении двух преступников и одного агента АБН, я знал бы, что делать. — Он трагически вздохнул. — Он собирался представить дело таким образом, как будто вы убили меня. Ничего удивительного, ведь вы двое — опасные бандиты.

У Элли затряслись поджилки.

— А что потом?

— Возможно, он оставил бы вас в живых, свалив вину за случившееся. Но вдруг вы разболтаете, что все было подстроено? Тогда скорее всего он убьет вас сразу же после моей смерти.

— Нельзя ли говорить в сослагательном наклонении? — попросила Элли.

— Идемте. — Чанс вывел ее за дверь.

— Где мы?

— В Голубом крыле, прямо над казино, — пояснил Харвей. — Эта часть отеля никогда не используется по назначению, не проверяется различными инспекциями и вообще держится в тайне.

— А где Уилсон?

— На Мысе Мая, — сказал Дюро.

Наконец они попали в основное здание гостиницы.

— Откуда вам это известно?

— Сегодня он устраивает на своей яхте прием. Вы спрашивали, какое отношение к этой истории имеют бриллианты, так вот, слушайте: Корвино поручил Уилсону получить небольшой груз наркотиков от нового поставщика. Поскольку деньги, предназначавшиеся для оплаты груза, он давно истратил, в качестве платежа он собирается предложить бриллианты.

— А вдруг товар не оправдает своей цены?

— Сомневаюсь, ведь поставщик доставит его к месту сделки, — ответил Дюро. — Когда Уилсон понял, что не в состоянии расплатиться за ожерелье, то застраховал его на полную стоимость, что было невозможно в момент покупки. Ведь страховые компании требуют наличности, какой бы голубой ни была твоя кровь.

— Так, значит, он напоил Селин, которая не представляла, что ее муж способен на такое, и представил дело таким образом, будто ожерелье украли? — догадался Чанс.

— А может быть, Селин с ним заодно? — сказала Элли.

— Нет, она лишь еще одна невинная жертва.

— Да-а…

— План Уилсона был прост, — продолжал Дюро. — Он передает Корвино груз наркотиков и получает страховку за похищенное ожерелье. Селин — единственный человек, кто потеряет в этом деле, тем более что такого подарка муж ей больше не сделает — финансы не позволят.

— Значит, он хотел убить вас и повесить на вас вину за кражу. С покойника не спросишь, — предположил Чанс. — А бриллианты навсегда канули бы в неизвестность. Правда, когда мы с Элли взвесили все «за» и «против», то пришли к выводу, что Уилсон не знает, насколько мы опасны.

— Сделка состоится сегодня, — продолжил Дюро, — на яхте. Там поставщик и получит бриллианты.

— Кто поставщик?

— Не знаю. На яхте будет половина из приглашенных на уик-энд.

— Правда? — удивился Харвей. — Да им может быть кто угодно.

— Включая моего продюсера, — невесело признался Чанс.

— И моего директора, — добавила Элли.

— Роланд Хьюстон будет там?

Она кивнула:

— Он говорил при встрече. Сказал, что подумает о предложении.

— Каком предложении? — спросил Дюро.

— Смогу ли я сыграть роль Рейни в его новом фильме, — вздохнула она. — Упрямый тип. Только я уверена, что смогу, Чанс.

— Конечно, не сомневаюсь.

— Она словно живет внутри меня. Понимаешь…

— Может быть, мы обсудим ваши творческие планы в более подходящей обстановке? — буркнул Дюро.

— Значит, отправляемся на Мыс Мая? — сказал Чанс.

Дюро замахал руками:

— Нет. Это моя работа.

— Хватит, Дюро. Мы едем вместе.

— Ни в коем случае!

— Послушайте, я и Алисия Кэннон забыли покой с тех пор, как в нашей жизни появился Уилсон. Теперь мы заодно. Не собираюсь бросать начатое.

— Великие умы мыслят одинаково, — усмехнулась Элли.

— Об этом не может быть и речи, — сказал Дюро, когда они наконец попали на один из жилых этажей отеля, — а то теперь мне придется запереть вас. Тем более что прибудет полиция. Это обычная процедура задержания.

— Бюрократы, — фыркнул Харвей.

— На каком мы этаже?

— На двенадцатом. Не бойтесь столкнуться с кем-нибудь из гостей. Весь этаж скуплен арабским шейхом.

Элли стиснула зубы.

— А, вот почему я не смогла снять отдельный номер!

— Может быть, это к лучшему? — улыбнулся Чанс.

— Тс-с. — Увидев приоткрывшуюся дверь, Дюро прислонился к стене и замер.

Из номера выплыл шейх Несиб-аль-Дейлан в блестящем белом одеянии.

— Будто принц, — прошептал Харвей.

Араб миновал полкоридора и отпер одну из комнат. В проеме двери показалась укутанная тканью голова. Видимо, какое-то шестое чувство подсказало шейху, что за дверью поджидает засада. Он резко обернулся и сжал рукоять кинжала. При виде Чанса Несиб-аль-Дейлан немного смягчился.

— А, ты пришел предложить мне свою женщину по сносной цене?

Через мгновение лицо Чанса озарила довольная улыбка.

— Думаю, мы договоримся.

— Ты с ума сошел? — в испуге прошептала Элли.

— Доверься мне. Есть план.

Через двадцать минут Элли, Дюро, Чанс и Харвей покидали злополучный отель, замаскированные так, что и родная мать не узнала бы их.

— Убить меня мало, что позволяю гражданским лицам участвовать в спецоперации, — заявил Дюро. — Ну да ладно. И со мной может случиться непредвиденное.

— Говорите тише и поправьте вуаль, — посоветовала Элли.

Дюро долго не хотел принимать облик одной из жен арабского шейха. Чанс был слишком высок ростом для женской роли.

— У этого араба весьма богатый словарный запас, — послышался из-под вуали голос Харвея. Он, так же как и Элли, изображал жену шейха.

Чанс легко проскользнул мимо швейцара, наказав посыльному найти своего шофера и передать, что в десять машина должна быть подана к подъезду для поездки на Мыс Мая.

— А кинжал-то настоящий, — в восхищении сказала Элли, проверяя, насколько хорошо прилеплено холодное оружие к поясу длинного халата Чанса, составлявшего вместе с причудливой чалмой его одеяние.

— Вот лучшее оружие. — Чанс показал на полуавтоматический пистолет, отобранный у Лютера.

Харвей сильно рисковал, когда оглушил вооруженного охранника. Парень все-таки был настоящим смельчаком и верным другом. Поэтому Чанс не смог отказать ему в просьбе участвовать в разоблачении Уилсона — Харвей так хотел быть полезным! Тем более он обещал не пожалеть жизни для защиты Элли, если ей будет угрожать опасность.

— Ты двигаешься слишком стремительно, Чанс, — заметила Элли.

— Слава Богу, я и так изменился до неузнаваемости.

— Да, с помощью щетины, грима и восточного одеяния ты стал сам на себя не похож, — засмеялась она.

Большая часть дорогостоящей косметики жен шейха была использована для преображения Чанса. Если он и не был слишком похож на араба, то по крайней мере не имел ничего общего с прежним Чансом Уилом.