Чанс расхохотался, и она поняла свою оплошность.

— Я имею в виду, есть ли у тебя… — неожиданно Элли споткнулась на полуслове. — «Парень», «девушка»… Какие глупые слова, правда? Мне двадцать девять. Я слишком стара, чтобы иметь этих самых парней.

— А мне тридцать два. Поздновато для девушек.

— Ну хорошо. Есть ли у тебя женщина?

— Сейчас — нет. — Он пожал плечами. — Были. Но все в прошлом.

— У меня в последнее время тоже никого. С тех пор как…

— Как — что?

Элли сама не понимала, зачем рассказывает ему об этом. Может, потому, что, невольно оказавшись рядом с этим человеком, она должна была хоть как-то приспособиться к нему. А может быть, для того, чтобы расставить все по местам. В любом случае она решила не делать из своей личной жизни секрета.

— С тех пор как я дала себе слово не связывать жизнь с артистами. Но вся беда в том, что именно они встречаются чаще всего.

— А что такого плохого в артистах?

Элли театрально вздохнула и упала на алые подушки.

— Что плохого?.. У тебя есть часика три свободного времени?

Чанс честно взглянул на часы.

— Боюсь, что нет. И у тебя, кстати, тоже. Мы должны быть представлены устроителям шоу.

Элли спустила ноги с кровати.

— Можно, я пойду в ванную первой?

— Пожалуйста.

Она улыбнулась:

— Не волнуйся. Я скоро.

— О’кей.

Их глаза встретились, и Элли внезапно ощутила, как от острого чувства странной близости у нее покалывает кончики пальцев. Они с Чансом вдвоем в этом гостиничном номере. Еще в Нью-Йорке Элли ужасно боялась вынужденного пребывания в обществе друг друга. Но теперь, стоило ей уйти из-под прицела мягких карих глаз, как словно из тумана вставали воспоминания — жаркие поцелуи в темноте, сильные мужские руки, гладящие спину, обнимающие за плечи…

— Ты что-то забыла?

— Я?

Встревоженный голос Чанса вернул Элли в реальность. Она и не заметила, что стоит, не мигая уставившись на собственную косметичку, будто видит ее впервые в жизни. Смутившись, она подхватила сумочку и помчалась в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь и задвинув защелку.

Чанс смотрел ей вслед, с трудом преодолевая желание сломать замок и ворваться внутрь. Он услышал звук льющейся воды и со вздохом закрыл глаза. Яркие картинки сменяли друг друга: вот она снимает маленькую черную маечку и подставляет свою гладкую шелковистую кожу навстречу свежему прохладному потоку… Теперь, приняв душ, она вытирается большим мягким полотенцем, удаляя капельки воды, которые струйками стекают по ее ровному животу, сверкая как жемчужинки. О, если бы быть сейчас там, с ней… Он слизывал бы их языком или… нет, он бы с вожделением наблюдал, как они скапливаются на темном треугольнике курчавящихся волосков…

Чанс не находил себе места. Сидение на бархатном покрывале в бесплодных мечтаниях не приведет ни к чему хорошему.

Он открыл дорожную сумку и с удвоенной энергией принялся распаковывать багаж. Однако, вскоре разобравшись с нехитрым содержимым, снова остался не у дел. Скорее бы Элли выходила!

Прошла целая вечность с тех пор, как Чанс последний раз обладал женщиной, но он не забыл дорогу к женскому сердцу.

Должно быть, сейчас она втирает в кожу мягкий лосьон, чуть подогретый в ладонях, и он ласкает ее руки и плечи. Наверное, ее волосы перевязаны яркой резинкой или собраны в маленький пучок на затылке. Ванная будет пьянить ароматами терпкого лосьона, нежного крема, кисловатого цитрусового шампуня, запах которого постоянно исходит от ее волос, мятной зубной пасты, и все это в сочетании с безошибочным запахом женского тела, запахом женщины. Самым лучшим ароматом на земле!

Чансу вдруг стало тесно и душно в просторном гостиничном номере. «Необходимо срочно отвлечься», — подумал он и вернулся в спальню. Она была оборудована в виде буддийской пагоды. Чанс нажал кнопку на телевизоре.

— Сделай это! Сделай! О да! Да, да… — Из груди чувственной обнаженной женщины вырвался истошный крик.

— О… — застонал один из ее партнеров.

— Ох, беби! Моя сладкая крошка! О-о-о! — вторил другой партнер.

Чанс округлил глаза.

— Еще! Еще! — изнемогала толстушка.

— Боже, — прошептал он, когда один из мужчин высунул язык, невероятно длинный и проворный, и начал вытворять им умопомрачительные пируэты.

Чанса бросало то в жар, то в холод. Он не услышал, как щелкнул замок в ванной.

— Что это ты смотришь?

На Элли был тонкий халатик с большим вырезом, через который хорошо просматривалась ложбинка между грудями. У Чанса пересохло в горле.

— Я… я не знаю. «Дерзкий пальчик», наверное.

Неожиданно в спальне раздался истошный вопль доведенной до экстаза героини. Элли раскрыла рот от удивления.

— Боже, посмотри, какой у него язык! Должно быть, нужно делать специальные упражнения, чтобы достичь таких размеров или… или я не знаю что.

Чанс рассмеялся. Их глаза встретились. Влажные волосы Элли сверкали свежестью.

— Ты выглядишь… — Он прервался, смущенный очередной порцией сексуальных стонов с экрана. Ему стало неловко. — Ты просто великолепна.

— Спасибо. — Элли стыдливо опустила глаза.

Чанс заметил, что она учащенно дышит.

— Пожалуйста, прошу тебя, — раздавался чей-то умоляющий шепот.

— Можешь идти в душ, — сказала Элли, стараясь не смотреть Чансу в глаза.

— Еще! Еще! — задыхалась героиня, запрокинув голову.

Чанс почувствовал, как покрывается гусиной кожей.

— Пожалуй, надо переключить канал.

— Да! Да!

К сожалению, словоохотливый коридорный по имени Харвей опустил в своем рассказе ту часть, где должно было говориться о просмотре других программ. Сколько ни старались Чанс и Элли, нажимая на кнопки пульта и щелкая переключателями, все попытки оказались безуспешными. В конце концов было принято решение просто выключить телевизор.

— Как ты включал его?

— Просто нажал на эту кнопку.

— Да, но теперь она не работает.

— Может, воспользуемся пультом? — предложил Чанс, отчаянно пытаясь не обращать внимания на крики и стоны, исторгающиеся с экрана.

Кнопки пульта не реагировали.

— Надо бы вытащить вилку из розетки. Где она? — Элли опустилась на колени в поисках электрического провода.

Чанс проделал то же самое. В конце концов они оказались возле отверстия, в котором провод бесследно исчезал.

— Здесь нет розетки.

— А если дернуть посильнее?

— Если бы даже это было в наших силах… — Чанс продемонстрировал, что задача невыполнима. Он покачал головой. — К тому же можно повредить и другие жизненно важные кабели.

— Так давай найдем другой конец!

— Боюсь, это удастся лишь с помощью инструментов, — вздохнул Чанс, заглянув в отверстие в стене пагоды.

— Поцелуй же меня, — потребовала тем временем Вики. Оказалось, героиню зовут именно так.

— Ты уверен, что пульт не работает?

— Ну что ж, попробую еще раз.

Чанс помог Элли подняться с колен. Как пылала ее кожа, скрытая под тончайшим шелком халата! Как он хотел притронуться к ней!

Они снова попробовали каждую кнопку.

— Бесполезно, — пожал плечами Чанс.

— Дай я попытаюсь. — Элли потянулась за электронным пультом.

— Подожди минутку. В моих силах заставить исчезнуть огромного слона, разрезать пополам женщину и затем соединить, мне удается левитация, наконец. — Каждое слово Чанса сопровождалось нажатием очередной кнопки. — Неужели я не справлюсь с этим проклятым телевизором?

Элли было смешно наблюдать за его мальчишеским упрямством. Это было подобно поездке на чужом мотоцикле без знания правил или копанию в моторе автомобиля без консультации с механиком.

— Дай мне пульт, — потребовала она.

— Минутку.

Элли попыталась выхватить пульт из рук Чанса. Завязалась детская борьба. Их смеющиеся глаза снова встретились.

— Увы, никак, — заявила Элли.

— Прикоснись ко мне! — потребовала Вики.

— Позволь мне, — вторила ей Элли. Чанс заметил, что в ее глазах стало гораздо больше синевы. Зеленоватый цвет почти полностью поглотился темнотой комнаты.