На следующий день Алисия появилась в репетиционном зале в ужасном настроении. После почти бессонной ночи, совершенно разбитая глупыми сновидениями, до смерти боявшаяся, что Чанс будет продолжать и дальше напускать на нее свои чары, она входила в зал с чувством тревоги и страха.

Тем более неприятным оказалось обнаружить его погруженным в работу, энергично разучивавшим новый трюк в компании Ангуса и Зика, хорошо отдохнувшим, свежим и веселым. Небрежно кивнув в ее сторону, он снова вернулся к делу, как если бы в прошлую ночь между ними ничего не произошло.

Элли невольно почувствовала разочарование, даже опасение, что цветок, красиво раскрывший накануне свои лепестки, так быстро завял. Ну что ж, теперь наконец-то она извлечет урок! Нечего было обольщаться, говорила она себе. Нет ничего глупее, чем доверять собственным инстинктам.

Кто он такой, этот Чанс Уил? Ведь она его совсем не знает. Что же она делала? Почему ее жизненные устои вдруг пошатнулись?

Ведь она обещала себе: никаких актеров. Никаких дельцов от шоу-бизнеса, включая, естественно, фокусников. Не хватало еще, чтобы ее голову кружили парни со смазливыми лицами и обворожительными улыбками, старыми рыцарскими манерами и горячими поцелуями! Разве настоящее чувство может основываться только на этом? «Господи, — не понимала Элли, — но почему же это происходит со мной снова?»

Увидев, что Чанс Уил приближается, Элли постаралась взять себя в руки. Она должна ясно дать ему понять, что все, что случилось между ними прошлой ночью, было досадной ошибкой. Она не может позволять чужому человеку вторгаться в мир ее чувств. Даже сам факт, что ее влекло к Чансу, заставил Элли засомневаться в собственной воле. Должен же неудачный опыт сделать ее мудрее!

— Ну как, готова работать, Элли? — Он подсел за столик, куда она поставила стаканчики с кофе, купленные в буфете для всех четверых.

— Да, — жестко ответила она.

— А где сливки?

Элли молча пододвинула ему сливки, сдерживая себя, чтобы не сказать, что он не замечает того, что находится перед самым его носом.

— Ты великолепно выглядишь сегодня, — сказал он и сделал большой глоток. В его глазах читалась неприкрытая усмешка. Элли почувствовала, как ее бросает в жар. — Я не успеваю разглядеть тебя, как ты вновь меняешь свой облик.

Она удивленно вскинула брови, пытаясь выглядеть неприступной.

— Знаешь, у тебя очень живое лицо, — неожиданно произнес он. — Даже без грима и костюма ты можешь выглядеть как настоящая куртизанка…

— Это комплимент, Чанс?

— А разве нет?.. Да, пожалуй, не очень удачный. Я просто хотел сказать, что не требуется ничего из ряда вон выходящего, чтобы заставить тебя кипеть, — он подмигнул, — или заставить меня кипеть.

— Чанс…

— Хорошо, что моих помощников нет рядом. — Его голос звучал соблазнительно.

Элли изо всех сил пыталась перебороть внезапную слабость. Собрав волю в кулак, она с яростью отставила непочатый стакан кофе. Горячий напиток перелился через край и потек по столу.

— Не обожглась? — Он быстро поставил стакан и поднес к глазам ее ладонь.

— Нет, — мрачно ответила она, пытаясь вырваться.

— Уверена? — Он крепко держал ее руку.

Достав бумажную салфетку, Чанс заботливо приложил ее к покрасневшей коже. Элли чуть не растаяла от накатившегося волнения и от злости вонзила ногти в ладонь другой руки.

— Да. И вообще, хватит суетиться, — сказала она резко.

Чанс посмотрел с удивлением:

— Что-то случилось?

Элли скосила глаза в сторону Ангуса и Зика. Они грохотали, устанавливая опоры для очередного трюка.

— Ничего не случилось. Я только думаю, что зря ты обольщаешься насчет меня, вот и все.

— Ну хорошо, все мы переживаем взлеты и падения. Но я…

— Нет, я имею в виду вчерашний вечер.

Чанс ждал продолжения, не понимая, к чему она клонит.

— Честно говоря, я не ожидала, что так выйдет, и не хотела бы повторять ошибок. Судьба случайно свела нас для совместной работы, и не более того. Лишь на неделю.

Он отвел глаза и задумался, потом сделал маленький глоток кофе. У Элли засосало под ложечкой.

— Что это на тебя нашло?

Ей показалось, что от нее требуют объяснения за то, что произошло между ними.

— Слово «нашло» скорее характеризует твое поведение прошлой ночью.

В его глазах сверкнули недобрые молнии.

— Мое?

— Да.

— Мы с тобой были вместе, Элли. И, как мне показалось, все, что происходило, доставляло тебе удовольствие. Я бы сказал, что эта идея пришла в наши головы одновременно. — Его речь текла размеренно и спокойно, но Элли не могла не заметить затаенную неприязнь.

— Я не собираюсь извиняться за свое поведение, — парировала она, стараясь вторить его тону. — Это было досадное недоразумение, и больше такое не повторится. Давай забудем о нем навсегда и примемся за работу. — Последние слова Элли проговорила, вставая и направляясь к помощникам Чанса.

Он смотрел ей вслед. Догнать ее, чтобы сказать, что она заблуждается? Или оставаться на месте, чувствуя лишь боль и разочарование? Чанс мучительно ломал голову над этими вопросами.

С одной стороны, было бы удобно изобразить, особенно в присутствии техников, что они избегают выяснения отношений, отдавая все силы работе, и продолжить репетицию. С другой — Чанс сомневался, что он вообще на что-либо будет способен при таком настрое Элли. Она не питала к нему ни капли уважения. Она растоптала все то светлое, что он испытал накануне вечером, Он зря доверял ей, надеясь на что-то большее, на то, что считал особым, высшим проявлением магии — магию чувств.

Несмотря на физическую неудовлетворенность, прошлой ночью он летел домой как на крыльях. А теперь… теперь он должен был признать, что обманулся. Это было так же, как и в девять лет, когда, безгранично веря в силу волшебства, он думал, что все в жизни может исполняться по мановению волшебной палочки. Как горько было тогда узнать, что магия — не волшебство в чистом виде, а лишь ловкость рук фокусника, обман, иллюзия.

Что же касается Элли, то после объяснения она знала, что совесть ее чиста. Он просто недостоин ее внимания. Было бы глупо пытаться переубедить ее. В жизни Чанса была уже одна женщина, чье мнение он хотел изменить, и эта история имела слишком горький конец. Тем более не место в его судьбе женщине, которая считает его недалеким трюкачом.

Он, как мог, пытался сдержать гнев и боль и отдал всего себя работе. В конце концов, Элли имеет право на собственное мнение, пусть и ошибочное. Она также вправе попросить его больше не прикасаться к ней, не задумываясь, как сильно это может ранить его. Поэтому злой на самого себя и неспособный что-либо исправить, Чанс приготовился терпеть ее общество до конца дня.

Забыв споры и взаимную раздраженность, сопровождавшие их два предыдущих дня, они провели время с пользой. В тот день дела хорошо продвинулись, правда, Элли и Чанс чуть не довели друг друга до истерики. Чанс был раздражительным и холодным, и любой комплимент по поводу хорошей работы Элли доносился до ее ушей в виде скупой сдержанной фразы. Ее выразительные глаза лучше всяких слов говорили о том, что вдобавок к своей недалекости Чанс является этаким мачо-неудачником, который не может смириться с тем, что женщина сказала ему «нет». Он ужасно мучился от этого ощущения и молил Бога, чтобы проклятый день скорее закончился.

Когда наконец он объявил конец репетиции, все с облегчением вздохнули. Чанс сказал, что должен задержаться, чтобы поработать над некоторыми трюками в одиночестве.

— Мы так и не обсудили, что мне надеть, — пожаловалась Элли, когда техники принялись разбирать оборудование.

— Ты не должна присутствовать при технических операциях.

— Так ответь мне, и я уйду.

— Надевай что хочешь, — сказал он безразлично, закатывая рукава рубашки.

— Послушай, Чанс, я готова к сотрудничеству. В конце концов, это же твой номер, и у тебя должно быть свое мнение на этот счет. Или ты не можешь ни на минуту оставить в стороне свои глупые личные амбиции? Или…