№ 102. Второе украшение. Украшение 2 (рис. 210) представляет собой маску животного, которое можно атрибутировать как корову. Корова являлась одной из зооморфных ипостасей богини Мары, так что уже по внешнему виду это украшение можно было бы отнести к русским. Попытаемся подтвердить нашу атрибуцию эпиграфическими данными. Так, тень на правом роге коровы гласит: МИМА ЯРА. А над левым глазом маски правее отверстия можно прочитать слова МИМА МАРЫ. Таким образом, данное украшение принадлежало женщине, миме богини Мары, чей храм входил в святилище Яра. Поэтому мима считается служительницей и Яра, и Мары одновременно.

На лбу у маски над отверстием можно прочитать слово ПИРАТ, а на обратной стороне отверстия на тыльной стороне украшения имеется дополнение: ЯРА МОРЯ. Таким образом, женщины в то время также занимались морским разбоем.

№ 103. Третье украшение. На украшении 3 (рис. 211), представляющем собой ромбический фрагмент какого-то более крупного предмета, можно прочитать на правой «заклепке» слова ЯРА МОРЕ, а на обведенном рамочкой участке после его поворота на 90° вправо – слово МАРА. Возможно, что такое украшение полагалось служительнице богини Мары – миме.

Все три находки скандинавского типа однозначно говорят о том, что они принадлежали русским, причем одна из них – не скандам, а варягам.

Продолжение исследования Е. Н. Носова. «В 1972 г. М. Д. Полубояринова опубликовала еще одну находку скандинавского типа из подъемного материала с Городища – свинцовую голову дракона с открытой пастью и закрученным языком [106, с. 222, 223, рис. 2]. Изображение плоское, двустороннее, с петлей у шеи и коническим углублением в основании (рис. 62, 5). Находка не привлекла внимания ни советских, ни скандинавских исследователей. Почти такая же, как на Городище, морда дракона, только отлитая из бронзы, происходит из поселения в Бирке. Дракон из Бирки, являвшийся оковкой ларца, выполнен в младшем еллингском стиле и не имеет аналогии в памятниках Скандинавии [188, с. 167, 172 – 174, рис. 56]» [95, с. 156].

№ 104. Четвертое украшение (фрагмент). Здесь мы рассмотрим еще один сохранившийся фрагмент украшения [95, с. 157, рис. 62, 4] (рис. 212). На верхних «заклепках» и между ними можно прочитать слова РОДА ХРАМ, РУСЬ ЯРА и БЕРЕГ РОДА. Последнее словосочетание встречено нами впервые.

№ 105. Пятое украшение. На рис. 213 как раз изображена найденная М. Д. Полубояриновой свинцовая голова дракона. По русской иконографии любая голова дракона представляет собой зооморфный лик Перуна, который часто помечался надписью ГАД. Подобная надпись, именно: ГАД, скрывается в штриховке нижней части шеи, что подтверждает нашу атрибуцию. Блики на шее при повороте на 90° вправо и обращении в цвете образуют надпись ЯРИН МИМ, тогда как на гребне в штриховке можно дважды прочитать слова ХРАМ ЯРА. За все время исследований нам ни разу не встретилось упоминание храма Перуна. Нет его и на данном изделии. Приходится сделать вывод о том, что почитание Перуна происходило в рамках святилища Яра без выделения Перуну отдельного храма.

«Приведенными материалами вплоть до первых публикаций последних раскопок и исчерпывались данные о следах скандинавской культуры на Рюриковом городище. Сейчас целесообразно суммировать все новые сведения» [95, с. 156], заканчивает Е. Н. Носов свою историю вопроса. Как мы видели, все пять украшений скандинавского типа принадлежали русским из Скандии, причем одно из них – русским варягам.

Подвески с руническими надписями. Неоспоримым доказательством присутствия на Рюриковом городище скандинавов германского происхождения явилось бы обнаружение там изделий с руническими германскими надписями. Такие предметы на первый взгляд действительно были найдены (рис. 214). Вот что говорит об этом Е. Н. Носов: «Одними из самых значительных находок последних лет являются две бронзовые подвески с идентичными руническими надписями (рис. 47). Одна из них происходит из заполнения комплекса № 45, вторая обнаружена рядом с ним в культурном слое ([95], с. 124, рис. 47. – В. Ч.). Очень важно, что подвески встречены хотя и в различных стратиграфических условиях, но в одном месте раскопа. Указанный факт неоспоримо свидетельствует, что обе они были утеряны одновременно и, вероятно, одним человеком.

Стратиграфия залегания подвески, обнаруженной при разборке культурного слоя, ничего не дает для ее датировки, поскольку слой здесь сильно перемешан вплоть до материка. Гораздо больший интерес в этом плане представляет подвеска из заполненного комплекса № 45. Наряду с ней в заполнении найдены 64 фрагмента раннегончарной керамики и три обломка лепной. Подобное соотношение лепной и раннегончарной посуды, судя по раскопкам в Новгороде, Ладоге, на Городище, характерно для второй половины X – рубежа X–XI вв. Этим временем и следует датировать городищенские подвески.

Знаки на обеих подвесках процарапаны от верхнего до нижнего края и занимают всю поверхность. Они исполнены четко и уверенно, резы глубоки и отчетливо видны. По своему начертанию знаки, бесспорно, принадлежат к скандинавскому младшеруническому алфавиту, хотя их графика значительно усложнена по сравнению с обычными рунами.

По форме подвески аналогичны металлическим амулетам, происходящим из скандинавских стран: из Роскильде (Дания, о. Зеландия, XI в.), Сигтуны (Швеция, Упланд, середина XI в.), Хёгстны (Швеция, Вестеръётланд, XII в.), и с территории СССР: Старая Ладога (вторая половина X в.) [83, с. 210–222]. Поэтому есть все основания полагать, что подвески, найденные на Городище, также являются амулетами, а надпись содержит магическую форму [95, с. 156-157].

Заметим, что прорись здесь передает только качество знаков надписи, но совершенно не отражает характер поверхности пластины. Однако даже при таком воспроизведении амулетов отчетливо видно, что они относятся к совершенно другой культуре изготовления металлических украшений: на них отсутствуют «заклепки», ромбики, переплетения кривых линий, обрамляющих изображение, и т. д. Данное изделие строго функционально и просто бедно в эстетическом отношении. Однако это несоответствие подвесок стилю других находок ускользнуло от исследователя, и Е. Н. Носов не написал об этом ни строчки.

«Знаки на подвесках отчетливо распадаются на две группы. 1–11 знаки (нумерация на рис. 47 слева направо) представляют усложненный вариант обычных рун, 12-й знак по своей графике идентичен знакам, широко употреблявшимся в рунической тайнописи (так называемые ветвистые руны). Детальное описание каждого знака, их интерпретация и аналогии приводятся в моей совместной с Е. А. Мельниковой статье. Вариант перевода надписи, предложенный Е. А. Мельниковой, следующий: ДА НЕ БУДЕШЬ ТЫ ЛИШЕН МУЖСКОЙ СИЛЫ! Здесь необходимо сделать одно пояснение. В публикации при описании подвески из ямы мы отмечали наличие знаков на внешней и внутренней ее сторонах, но полагали, что поскольку “обратная сторона подвески сильно повреждена коррозией”, то “идентифицировать знаки не представляется возможным” [83, с. 210, 211]. В дальнейшем, однако, реставраторам Эрмитажа удалось расчистить и обратную сторону, на которой проступила целая руническая надпись.