Пятый вывод – о большой деятельности храмов Арконы, которые выпускали и литые фигурки богов, и фигурки святых, и круглые барельефы богов, преимущественно в зооморфном облике, и подвески с карикатурами на светскую власть, и перстни, и маски богов, и даже гравюры. Наибольшее удивление у меня вызвал самый последний вывод, полученный из случайно направленного мне письма, в котором я нашел денарий, чеканенный в храме Яра Арконы. Иными словами, из этого образца русской монеты удалось узнать не только ее название и место чеканки, но и профиль гребных судов того времени. Разумеется, я смог рассмотреть только незначительную часть всего богатства Арконы, рассредоточенного по многочисленным музеям Европы и к тому же неверно атрибутированного. Обычно рассмотренная мною часть составляет порядка 10% от сохранившегося, так что можно ожидать нахождения в музеях сотен подвесок, десятков языческих икон и скульптурных ликов и массу денариев.

Весьма важным я считаю также то, что изделия мастеров Арконы оказались значительным историческим источником не только в отношении русских ведических богов (например, до данного исследования я не был знаком с орнитоморфным обликом Макоши в виде орла) или самого факта существования особых святых людей, достойных того, чтобы их фигурки отлили в бронзе (например, мима Романа или почитаемого даже христианами немца Одина), но и перечисления на подвесках, кнофликах и брактеатах имен и основных характеристик реальных исторических деятелей (типа Рюрика или князя Коцела). Это направление исследований весьма плодотворно, поскольку ряд исторических деятелей представляется легендарным или полулегендарным.

Наконец, шестой вывод заключается в том, что современная историческая наука не торопится восстановить историческую правду, заняв позицию, к которой пришли историки XIX в.: хотя немцы и проживали на этой территории искони, чуть ли не с неолита, и хотя они-то и составляли костяк ариев, однако на их территории вторгались и чуждые племена, кельты на юге и славяне на севере. Иными словами, целиком они славян из германской историографии не выбрасывают, но полагают, что воздействие этих нашествий было негативным, сами славяне были варварами, а к государственности их приучили именно германцы. Само слово «Вагрия» практически выброшено из германской и мировой историографии, имя варягов там заменено на вендов, которые не имели вроде бы никакой государственной организации, остров Руян теперь называется Рюген, а Аркона и Ретра вспоминаются только как языческие религиозные центры с крупными идолами и богатыми приношениями. Редко вспоминают также варягов как пиратов.

Надеюсь, что приведенные дешифровки и факты из карт и исторических документов, таких, как прусский герб, позволят читателю убедиться в том, что существовала не только русская страна Вагрия с русским языком и основным населением из московитов, но и ее островная часть с пиратами, кораблями и религиозно-ремесленным городом Арконой, производящим многочисленные изделия и чеканившим собственную монету. Обращаю внимание на то, что название монеты (денарий) не только совпадает с названием римских денег (что не удивительно, поскольку Рим был основан другой ветвью русских – этрусками), но и прекрасно этимологизируется именно с точки зрения русского языка. Кроме того, что немаловажно, на этой монете я смог прочитать 21 русское слово, что является независимым от других подтверждением существования русского языка у обитателей Вагрии (и не только Вагрии, но и тех стран, где эта монета имела хождение). А найдена она была в Брянске, который, вероятно, охотно принимал ее в уплату за товары.

Хотя на первый взгляд морской и сухопутный разбой давал большие средства, на которые можно было жить и не занимаясь ремеслом, тем не менее разбой (ибо были еще и лесные братья) являлся все-таки вспомогательным источником дохода; в материковой части Вагрии существовали торгово-ремесленные города, жившие вовсе не за счет пиратов. И весьма показательна одна надпись, из которой ясно, что Коцела обвиняют в том, что он проживал то в Блатно, то в Нитре, стоявшей ближе к Москве. Очевидно, что Руян и Аркона на тот период истории были гораздо более значимы для Западной Европы, чем далекая от них Москва. Но Москва в рассматриваемый период существовала, была известна и даже являлась предметом некоторой ревности со стороны славянских государств.

Словом, в этом разделе мне посчастливилось исследовать ряд разнородных артефактов и показать (хотя в очень небольшой степени, поскольку фактов я собрал все же не очень много) значение как Вагрии в целом, так и Арконы в особенности, что до этого было совершенно неизвестно отечественным историкам (возникает впечатление, что этими данными они, вообще говоря, и не очень-то интересовались).

Понятно, что тут удалось выявить только наиболее крупные и заметные факты, тогда как подробная история Вагрии и Арконы (не столько самого города и религиозного центра, сколько столицы Вагрии и политического центра Западной Европы) еще ждет своего скрупулезного исследования.

В данной части мы проследим влияние существования Вагрии, прежде всего, на русские летописи, затем рассмотрим так называемую норманнскую теорию и завершим исследование предполагаемой историей возникновения германских языков.

Поскольку существовала русская земля поклонников Яра, варягов, которые даже после их завоевания германцами никуда не исчезли, их взаимодействие с германцами должно было привести к определенным результатам. К числу этих результатов относится постепенное завоевание Вагрии германцами, приведшее к очень медленному, но постоянному онемечиванию населения, которое завершилось только к началу XIX в. Но именно потому, что русская земля со временем стала немецкой, в историографии произошел определенный сдвиг в представлениях, заключавшийся в том, что эта земля якобы искони была немецкой. Поэтому есть смысл обратиться к русским летописям и понять, как они смотрели на данную проблему, и как эти же положения стали интерпретироваться в последующей русской исторической науке.

Летопись о Яфетовом колене. Рассмотрим Радзивилловскую летопись. На втором листе там говорится: «Афетово бо колено то: варязи, всеи (А – сви), урамане, галичане, немцы, (на обороте) корлязи, венедици, фрягове и прочии, причедят к полуденью, соединять(ся) со племенем Хамовым» [110, с. 17]. Здесь перечисляются варяги (уже частично онемеченные), шведы (то же самое), жители Галиции (славяне), немцы (германцы, когда-то говорившие по-славянски), карелы, жители Венеции (венеды, которые были славянами, но позже перешли на итальянский язык), фряги – итальянцы (тоже ставшие итальянцами славяне, но гораздо раньше).

Иными словами – либо славяне настоящие, либо славяне бывшие, либо лица, говорившие когда-то по-славянски.

№ 88. Дань, взимаемая варягами. На листе 8 летописи мы читаем такие строки: «В лето 6367. Имаху дань варязи из замория в чюди, на словенех, на мерях и на всех кривичех. А козаре имаху на полех, и на севере, и на вятичах, имаху по беле и девеци (А – веверици) от дыма» [110, с. 23]. Иными словами, «В году 859. Имели дань варяги из-за моря у чуди, у словен, у мери и у всех кривичей. А хазары имели у полян, и у северян, и у вятичей, имели по белке и веверицы от дыма».

Таким образом, варяги обложили данью чудь, славян, мерю и поголовно всех кривичей. В качестве иллюстрации служит миниатюра № 13, где написано «Имаху варязи дань». В современном пояснении написано, что художник нарисовал миниатюру на неточный текст данного списка летописи [110, с. 306]. Чем не понравилась миниатюра современным исследователям, совершенно неясно. На миниатюре в центре изображена некая делегация, которая раздает подарки направо и налево. Поскольку варяги упомянуты первыми, можно понять, что слева изображен князь варягов, а справа – хан хазар. Варягам в виде дани отдаются мед (в баночке) и меха, тогда как хазарам – только меха. Поскольку мед в качестве дани не упоминается, можно предположить, что художник изобразил не менее, а более того, о чем говорится в тексте.