Региональное распределение внутри этих групп очень неравномерно: видимо, все находки из Норвегии являются двойными губберами, из них примерно 430 – различные отпечатки, Борнхольм насчитывает лишь 15 двойных губберов, 30 женских фигурок и более 200 мужских. Находки в Южной Швеции представляют все эти типы с сильным преобладанием двойных губберов и женских фигур, тогда как в Гудме-Линдеборге двойные губберы образуют большинство. В Скандинавии имеется лишь около 20 локализованных мест находок.

Что касается производства, то были найдены шесть бронзовых или металлических моделей, две – в Уппакре (Швеция), представлявших одиночные мужские и женские фигуры, две – в Борнхольме (Меллегард и Сюльтен), обе мужские, и еще две – в Вест-Зиланде, обе женские (Нибле). В этих находках не представлена Норвегия и двойные фигуры. Никакие из найденных в Гудме-Ландеборге фигур не были изготовлены в тех местах. Большинство гульдгубберов, которые были созданы с помощью бронзовых моделей, прямоугольны, хотя некоторые из них закруглены сверху позже, чтобы создать эффект арки, обрамляющей фигуры. Большинство из этих прямоугольных изделий имеют от 7 до 20 мм в длину и от 3 до 10 мм в ширину и, несмотря на свои миниатюрные размеры, обладают достаточным пространством для своеобразной рамки, окаймляющей фигуры в большинстве случаев, что делает общий вид более оформленным. Когда такая рамка, сделанная индивидуальным пунктиром, совпадает с округленным верхом, это приводит к округлой арке псевдоархитектурного типа, тесно примыкая к aediculum’y, известному по классической и христианской иконографии, “что сигнализирует августейшее положение фигуры к ее окружению” [234, с. 177].

Одиночные мужские фигуры, образуя большинство всех известных гульдгубберов, и массив находок Борнхольма изображают одетого в униформу мужчину, показанного в профиль, обычно держащего посох, рис. 196, но не менее часто и стеклянный бокал, рис. 197». Здесь я прерву повествование, чтобы проанализировать изображение, в котором я подозреваю не германское, а русское изделие. Для этого я, как обычно, увеличиваю изображение и читаю последовательно одну надпись за другой. Итак, я беру изображение на фиг. 1, а Зимека [234, с. 138], подписанное «Гульдгуббер с мужчиной в позиции принца из Сорте Мулд, Борнхольм», и читаю надписи на нем (рис. 196).

№ 91. Гульдгуббер из Борнхольма. Вначале я читаю верхнюю часть рамочки, которую обращаю в цвете. Сначала верх, где читаются слова ЯРА МОРЯКИ И МИМЫ ХРАМА ЯРА И МАКАЖИ. Затем я читаю внутреннюю часть рамочки в обращенном цвете, и тут написано примерно то же: ЯРА МОРЯ МОРЯКАМ. Существует еще линия раздела между внешней и внутренней рамочками, где можно прочитать в прямом цвете текст: МИМ ЯРА ХРАМА, МИМ ХРАМА ЯРА. Если внешняя часть рамочки передает название серии пластин, то есть того, что скандинавы называют гульдгубберами, то линия раздела дает название именно данной пластине: на ней изображен мим храма Яра. Тем самым мы получаем ответ на вопрос Зимека, вынесенный в заголовок: перед нами не король, не бог, не верующий, но и не жрец, а лицо, занимающее чуть более низкую ступень в духовной иерархии ведизма: мим. И именно мим храма Яра, который имеет роскошное и дорогое облачение.

Рассмотрим теперь лицо персонажа. В левом верхнем углу находится вязь букв, в которой можно разобрать слова ЯРА МОРЯК. Мог ли мим храма Яра быть одновременно и моряком моря Яра? Разумеется! На промежуточной полосе, отделяющей верхнюю прядь волос от средней, можно прочитать: ЯРА МОРЯКИ, а на следующей разделительной линии – слово И МАКАЖИ. Имеются в виду моря Яра (Балтийское) и Макоши (Северное). Меня также заинтересовала внутренняя прядь волос, которую я повернул на 90° вправо и обратил в цвете. На ней я прочитал слова МОРЯК ЯРА МОРЯ. Таким образом, сомнений не остается: мим храма Яра являлся одновременно и моряком моря Яра. Наконец, я решил посмотреть надпись на посохе мима. Она вполне соответствовала всем остальным, глася: МОРЯКИ МОРЯ ЯРА И МАКАЖИ.

Дальнейшие надписи можно не читать, поскольку они должны повторять уже приведенный небольшой репертуар. Таким образом, мое предположение о том, что перед нами находится русское изделие, написанное русскими буквами и передающее слова русской речи, полностью подтвердилось. В который раз приходится с сожалением констатировать, что русское наследие атрибутировано по месту позднейшей находки как чужое, в данном случае как скандинавское. Но из этого следует, что вся Скандинавия до ее заселения германцами была русской.

Правда, одного изделия для такого вывода явно недостаточно, поэтому позже я приведу исследования надписей на других артефактах, данных в качестве иллюстраций к статье Зимека. А пока продолжу перевод его статьи.

«Тип бокала археологически хорошо известен как штуцбехер франконского происхождения и производства. Этот тип изготовления стеклянного бокала (шпицбехера) имеет либо круглое, либо с углубленным вместо ножки дном и, следовательно, после опустошения может быть поставлен только в опрокинутом вверх дном виде. В Скандинавии, даже в эпоху викингов, бокалы этого типа были очень ценными импортными изделиями и, несомненно, маркировали высокий социальный статус. Однако, по сравнению с показанной на рис. 196 другой чеканкой – мужчина с посохом, мужчины с бокалом представлены в меньшинстве».

№ 92. Гульдгуббер в виде человека с бокалом. Здесь я также прерву повествование Зимека, чтобы проанализировать гульдгуббер в виде человека с бокалом (рис. 197).

Хочу обратить внимание на то, что в данном случае представлено несколько аксессуаров пьющего человека. Помимо бокала у него имеются дубина, а также кольцо и некий плоский предмет под локтем руки. Полагаю, что все эти предметы на рисунке будут подписаны.

Вначале я читаю надпись на верхней части рамочки. Она гласит: ЯРА МОРЯ МОРЯКИ. Название не отличается от предыдущего и означает название серии изображений этого типа. Я бы сказал, что это и есть точный перевод датского словосочетания «гульдгуббер» на русский язык – не формальное, а смысловое.

А на надписи, образующей внутреннюю часть верхней рамочки, можно прочитать слова: ХРАМА МАРЫ ХРАНИТЕЛЬ, МОРЯК МОРЯ ЯРА ЯКО МОРЯК МАРЫ ХРАМА. Тем самым дано пояснение бокалу: это символ богини болезни и смерти Мары, поскольку этот моряк одновременно выполняет функции охранника храма Мары.

Линия носа и губ образована буквами, слагающимися в слова: ЮРКИЙ МАРЫ ХРАМА МОРЯК. Здесь воздается хвала проворству этого моряка. А на внутренней пряди волос, на линии, отделяющей ее от лица, можно прочитать: ЯРА С КАБАКА И МАРЫ ХРАМА. Иными словами, моряк не прочь выпить в кабаке Яра. А низ волос дает подтверждение данному чтению, ибо тут написано: МИМ ЯРА КАБАКА. Таким образом, моряк успевает и охранять храм Мары, и выпивать в кабаке Яра, он ЮРКИЙ. На шее висит некое украшение из букв, которое читается как МИМ ЯРА, МИМ.

Теперь посмотрим, что означает кольцо. Я обращаю его в цвете и поворачиваю влево на 90°. Внутренняя часть кольца образует лигатуру, которую можно прочитать как слово КОЛЬЦЕ, то есть КОЛЬЦО. Однако неясно, символику какого бога оно выражает. Но верх и низ кольца дают пояснение: ВОИНА КОЛЬЦЕ НА ХРАМАХ. Вероятно, изображение кольца на храмах означает, что храм охраняется воинами.