А. Жемчужников

Никогда еще, по крайней мере на нашей памяти, не выползали из темных нор столько врагов Европы, всего культурного света, как нынче. Прислушайтесь, присмотритесь… Как все глухо и плоско вокруг нас. Полное бесплодие. Мысль разменялась до жалости. Что было вычитано из книг западных мыслителей — позабылось.

П. Боборыкин

— Помилуйте, за кого вы просите? — говорил один министр священнику. — Ведь это всем известный мерзавец.

— Ваше превосходительство, кто же теперь не мерзавец! — наивно возразил проситель.

Д. Григорович

А. Пушкин

Разум народа — в церквах, в университетах, в литературе, в убеждениях сословий и пр. В правительстве — народная воля, может ли быть воля умнее разума? Может казаться умнее, когда, не слушаясь разума, подражает чужому образу действий. Отсюда минутный отблеск и неминуемое расстройство организма. Оттого Петр идет не по пути народа, а наперекор ему.

П. Киреевский

Наши революционеры или реформаторы произойдут не из низшего класса, а в красных и голубых лентах.

Гр. С. Уваров

В том-то и беда наша: коснуться одной части считают невозможным, не потрясая целого, а коснуться целого отказываются потому, что, дескать, опасно тронуть 25 миллионов народу.

Гр. П. Киселев

Яровой пшеницы между государствами не бывает.

М. Погодин

В какую эпоху мы живем? У нас совершаются великие гражданские преобразования, распутываются отношения, созданные веками. Вопрос касается самых живых интересов общества, тревожит его в самых глубоких недрах. Какая искусная рука нужна, чтобы примирить противоборствующие стремления, сохранить враждебные интересы, развязать вековые узлы, чтобы путем закона перевести один гражданский порядок на другой!.. В такую пору нужно не раздувать пламя, не растравливать язвы, а успокаивать раздражение умов, чтоб вернее достигнуть цели.

К. Кавелин

С появлением новых людей горизонт наш не расширился, а сузился; диаметр разговоров стал короче. Нагота не скрыла, а раскрыла, кто они. Она раскрыла, что их систематическая неотесанность, их грубая и дерзкая речь не имеют ничего общего с неоскорбительной и простодушной грубостью крестьянина и очень много с приемами подьяческого круга, торгового прилавка и лакейской помещичьего дома. Разве в нахальной дерзости манер и ответов вы не ясно видите дерзость николаевской офицерщины, и в людях, говорящих свысока и с пренебрежением о Шекспире и Пушкине, внучат Скалозуба, получивших воспитание в доме дедушки, хотевшего «дать фельдфебеля в Вольтеры». Это — дантисты нигилизма и базаровской беспардонной больницы.

А. Герцен

Н. Некрасов

Стоит только пройтись по улицам большого или малого города, по большой или малой деревне, чтобы увидеть разом и на каждом шагу, в какой бездне улучшений мы нуждаемся и какая повсюду лежит безобразная масса покинутых дел, пренебреженных учреждений, рассыпанных храмин. Вот школы, в которых учитель, покинув детей, составляет рефераты о методах преподавания и фразистые речи для публичных заседаний; вот учебные заведения, где под видом и формою преподавания обучение не производится и бестолковые учителя сами не знают, чему учить и чего требовать в смешении понятий, приказаний и инструкций; вот больница, в которую боится идти народ, потому что там холод, голод, беспорядок и равнодушие своекорыстного управления; вот общественное хозяйство, в котором деньги собираются большие и никто ни за чем не смотрит, кроме прибытка и тщеславия; вот библиотека, в которой все разрознено, растеряно и распущено, и нельзя найти толку ни в употреблении сумм, ни в пользовании книгами; вот улица, по которой пройти нельзя без ужаса и омерзения от нечистот, заражающих воздух, и от скопления домов разврата и пьянства; вот присутственное место, призванное к важнейшему государственному отправлению, в котором водворился хаос неурядицы и неправды; вот департамент, к который когда ни придешь за делом, не находишь нужных для дела лиц, обязанных там присутствовать; вот храмы — светильники народные, оставленные посреди сел и деревень запертые, без службы и пения, и все другие, из коих, за крайним бесчинием службы, не выносит народ ничего, кроме хаоса, неведения и раздражения… Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыдания, жалости и горя!

К. Победоносцев

Наши либералы и реформаторы отправляются в своих проектах от юридических тонкостей, а не от стона и вопля несчастных братьев.

Н. Добролюбов

Государственные вопросы разрешаются нелегко. Тут недостаточно одних добрых намерений… менее всего достаточен тот дешевый либерализм, который, являясь ныне на всех перекрестках и пренебрегая наукою и трудом, питается журнальными крохами.

Б. Чичерин

Разорением помещиков, распространением пьянства, уничтожением мелкого винокурения и вовлечением России в заграничные займы теоретики 50-х годов причинили более вреда России, чем 1812 год, Севастополь, холера и все другие пережитые нами бедствия.

В. Кокорев

Дрянненькие людишки получили вдруг перевес, стали громче критиковать все священное, тогда как прежде и рта не смели раскрыть… Какие-то доморощенные сопляки, скорбно и надменно улыбающиеся жидишки, хохотуны, заезжие путешественники, поэты с направлением из столицы, поэты взамен направления и таланта в поддевках и смазных сапогах, майоры и полковники, смеющиеся над бессмысленностью своего звания и за лишний рубль готовые тотчас же снять свою шпагу и улизнуть в писаря на железную дорогу; генералы, перебежавшие в адвокаты; развитые посредники, развивающиеся купчики, бесчисленные семинаристы, женщины, изображающие собою женский вопрос, — все это вдруг у нас взяло полный верх.

Ф. Достоевский

Россию принялись лечить разом от всех болезней: какой организм выдержит такую заботливость?

В. Григорьев

Страсть к реформаторству в хозяйственном быту предоставленной управлению его области — общая язва наших администраторов, их хроническая болезнь… Является новый администратор и прежде всего решает, что предшественники его были олухи или негодяи, ничего не понимали и ни за что не умеют взяться, и немедленно приступает к преобразованиям по хозяйственной части.

В. Григорьев

Великие империи, основанные на завоеваниях, должны или просветиться, или беспрестанно побеждать, иначе падение их неминуемо.

Н. Карамзин

Да кто же может быть министром просвещения? Разве Аполлон.

Н. Карамзин