Наконец электропоезд задергался и замер на моей станции. Я выбрался и даже хотел помахать остающимся плесневеть нагоне. Ну чтоб дать им хоть какую-нибудь пищу для размышлений. Или напугать.

Здание библиотеки было действительно впечатляющим. Значит, не зря мне наболтали. Монолитная архитектура, барельефы — уж наверняка внутри я найду тысячи книг, где все написано про Гера. Заодно там можно было подвыяснить еще одно дельце, которое я не успел прощупать в Академии. Слава ангелам, я добрался.

Но надо было быть поосторожнее. Около библиотеки особи что-то затевали. Перед зданием раскачивался громадный шатер. А что? Всякое бывает. Может, это посольство персидского шаха. Или татары вновь за данью приехали. Толпа что-то скандировала и явно готовилась сорвать покровы с шатра, в плане протестировать, что скрывается под ним. Я смекнул: основную массу особей представляют студенты гуманитарных вузов, смывшиеся с лекций под благовидным культурологическим предлогом. Их выдавало тупое выражение лиц, количество педерастов, а также та неуемная жажда, с какой они заливали в себя всевозможнейшие спиртные напитки.

Чуть позже я понял: это готовят к открытию монумент. Так было торжественно объявлено организаторами организаторами, которые отчаянно и безуспешно пытались упорядочить их оргию. Один молодой восхищенный до последнего предела зритель, аж упал в ноги закрытому покуда памятнику. От полноты чувств его даже стошнило. Другие же, более стойкие, отталкивали товарищей и вырывали у них из лап бутылки с алкашкой. Наконец людская карусель замерла. И кто-то типа как главный торжественно сорвал с монумента прикид. Ничего особенного. Там почти как живой сидел один из многочисленных классиков русской литературы.

— Ничто не задушит русскую культуру! — прокричал очередной нализавшийся и рухнул на уже нескольких лежащих своих товарищей.

На этом торжественная часть и закончилась.

А я, пробираясь сквозь празднующих, подгреб к билдингу библиотеки. На всех дверях висели таблички со стрелкой: «Вход рядом». Что ж, по ним и двинулся. Добрался в итоге до более крупной таблички, сообщающей:

«Уважаемые посетители! Библиотека имени Ленина закрыта для реконструкции. Приносим свои извинения. Ждем Вас через три месяца в новый развлекательно-торговый центр «Веселый поросенок».

Как оказалось, книжек здесь более не будет. Хорошее дело. Может, тоже огонек билдингу преподнести в презент, как раньше делалось? И куда вообще мне теперь со своими важными изысканиями идти?

Некуда. Я даже расстроился. В который раз меня постигла очередная неудача благодаря особям.

Можно было окончательно влезть внутрь самого себя, внутрь собственной спирали и раскрутить ее по максимуму. Дойти до предела и разлететься мелкими кусочками повсюду. Если б все так сделали, то и вся планетка кырдыкнулась. И может, далеко-далеко, за миллионы световых лет, чужие астрономы на чужой планете, настоящие создания, САМИ инопланетяне увидели бы маленькую-маленькую вспышку и обрадованно осознали бы, что мы никогда их не побеспокоим.

* * *

Если не сложилось отхватить знания в библиотеке, то стоило пойти по какому иному пути в плане духовного менеджмента, развития и получения внутренних импульсов.

Цепляю «Нокиа». Звоню.

— Извините, пожалуйста, Роман дома?

— Да, — проскрипел голос его разлюбезнейшей супруги, Милы. И передала ему трубку.

— Гнидин! — закричал я ему решительным тоном. — Я знаю, ты на глушняк задавлен жизнью, проблемами, своей психопатической женушкой, уже даже и не пытающейся биться за будущее. Но, думаю, в тебе еще сохранились небольшие потуги к чему-то такому непонятному, историчному, непознанному…

— Короче, — перебил он устало. — Чего надо?

— Пошли в Пушкинский музей изобразительных искусств сваляем. Ты мне там по че-как покажешь, расскажешь. Может, хоть что-то по жизни пойму. Ну, в художественно-историческом плане. А ты ж типа как малюешь, сечешь… — подлизнул я на всякий случай.

— А выпьем?

— За это можешь не беспокоиться. Все что хочешь.

Докалякались, как нам ловчей пересечься, нажал отбой. Теперь оставалось только прикончить немного времени.

Каждый день — очередное разочарование. Выбираешься на улицу, бредешь, перемешиваешься с ними и понимаешь — дело полная дрянь. Наверное, нужно попытаться вообще не дышать и не чувствовать, встать на четвереньки и тогда мое «Я» станет «особью на четвереньках. И однокорытникам моим представится возможность, ощущать себя круче. И каждый плывет в своем корыте и, столкнувшись с другим, сравнивает свои материальные ресурсы — корыто — с другим. И если корыто пореспектабельней — пятачок воротит. Когда погибает он, другие растаскивают его корыто на части. А итог у всех всегда один — разбитое корыто. Так как время, время, время.

Которое сейчас очень интересное. Ведь сейчас наша Раша с самой Америкой подружилась. Типа как торжественное духовное слияние народов. Если, конечно, такой термин возможен в случае с юсовцами. А получается США — самец, Россия — пьяная шалава, стелется, унижается. Самец кончает кредитами, а шалава визжит: «Да здравствует Доллар! Да здравствует Доллар!».

Ладно, хватит думать лишнего. Пора идти, растворяться в каше человеческого фарша, ждать Романа.

Повсюду, ясно, реклама беспонтовая.

«Что у нас сегодня на обед? Как всегда, куриные кубики «Gallina Blanca». Жри».

Плакат с изображением шикарной девки. Улыбается она, а рядом надпись: «Просто так». Наверное, эта барышня из той же развеселой команды, что и та, с плаката «Я люблю тебя». Но эта уже действовала более изощренно и о любви даже не заикалась. Хотя ни телефона, ни адреса опять же не было. Может, снова в «Желтых страницах» залукать?

Закурил, закутался в пальто и пошел дальше. Мимо блестящего Храма Чернильницы, у которого был большой купол и четыре поменьше. Видимо, для другой пасты. Чтоб у Бога был выбор поширше. А тут и уникальный звон раздался из-под желтых крышек.

С моста посмотрел на реку. Там плыл переполненный двухэтажный кораблик. Субъекты глазели во все стороны и щелкали фотиками. Я швырнул вниз окурок и — дальше.

Впереди на набережной Петрушка на Корабле. Смотрит дикими глазами и попирает твердыню.

Петрушка был закодирован по первому разряду. Под ним была надпись «Петр I». Петрушка был очень высокий. Да еще на Корабль взобрался. Однако в шутовской костюм украшен не был. Всего-навсего накидка типа персидской.

Радом с Петрушкой почему-то шведский флаг, который закреплен был неправильно, потому и смахивал на российский старый. У подножия носы маленьких корабликов. И старые российские флаги опять же на поверженных кораблях. Так это что Петрушка с нашими же кораблями расправился, что ли? Или снова непонятой какие, а?

Опять туплю. Это ж снова рекламка! Одноименных сигарет «Петр I». И носы корабликов с поверженными российскими флагами символизируют фильтрики сигарет. А полосы крест-накрест на флажках типа как опасно для здоровья. Крест, дескать. Хана. Минздрав, предупреждения и крестик на твоей уютной могилке.

Реклама, конечно, шикарная и дорогущая. Видимо, мазовый рекламодатель. Но однако, однако… Здесь меня как шторкануло!

Я задержал дыхание и стал вымаливать у Ноя прощения. Это не Петрушка на Корабле, не Петр I, не памятник. Это же Ной! Точно! Ковчег, кресты, паруса, все дела. Река опять же, на которой Ной с ковчегом потоп ждут.

Я судорожно стал искать лесенку, по которой я смог бы забраться к Ною, который определенно для спасения среди массы особей выбрал именно меня. Но растяпа Ной совершенно не подумал, как мне на ковчег забираться.

А вдруг где и моя промашка? Я начал вспоминать библейские мифы, уж не допустила ли моя голова где непростительную оплошность? А тут и река забурлила. Вот оно! Потоп! Сейчас всех затопит, и только «Я» и спасется у Ноя. Я даже посмеялся над кретинами, которые пытались спастись на прогулочных корабликах. Все-таки теперь я всех околпачу.